⁂ Я не могла вспомнить, в какой момент моя жизнь начала напоминать затянувшийся кошмар. После разговора с Сэджиком мне хотелось тихо скончаться в каком-нибудь уединённом месте, но Хвон не дал этого сделать. Следующей ночью он завалился ко мне с дюжиной геймпадов и выпивкой. – Если ты не можешь победить вирус внутри себя, победи его в игре! – с жаром сказал он, и именно под этим лозунгом прошли следующие сорок восемь часов. Я боялась, что друг испугается, но Чангпу отнёсся к моему заражению как к достойной миссии, которой он ждал всю свою жизнь. Моё спасение было если не делом чести, то уж точно увлекательнейшей из игр, и я не хотела портить ему удовольствие. Мне было все равно. Состояние было стабильным, настроение равномерно паршивым, а часы измерялись дозировкой флуокса в моей крови. Подачку Йена я выбросила в порыве гнева, но тут же посчитала свой поступок опрометчивым, после чего достала упаковку таблеток из измельчителя и спрятала в свой тайник за зеркалом. «Так делают все наркоманы», – подумала я, глядя в глаза своему отражению. Ехать к врачам не хотелось, да и без толку было: в электронной инструкции, которую прислали мне на почту, до сих пор горела строчка: «Ожидайте дальнейших указаний». А это означало, что лечения попросту нет. Для меня нет. Возможно, Абра Хо блефовал, и златоносный кегури скончается раньше, чем я, но, если честно, всё это больше не волновало меня. Я оторвалась от Земли и теперь достигла точки невозврата. Плыла в невесомости, точно астероидная пыль. Ещё несколько часов, и в моём скафандре закончится кислород, и тогда я, наверное, подниму забрало своего космошлема и позволю вселенскому вакууму высосать меня подчистую. – С чего начнём? – спросил одухотворённый Хвон, аккуратно раскладывая по моей комнате джойкегури. – Давай по алфавиту, – сказала я, пригубив коктейль с диким названием «Кислотная вишня». Состав был не менее ужасающим и больше сгодился бы для чистки туалетов, но, как я уже сказала, мне было всё равно. Мой организм отслужил своё. – По алфавиту… – Хвон задумался, но быстро сообразил, что я шучу. – Очень смешно, Лин. Давай протестируй вот этот. От слова «протестируй» меня покоробило, но я сдержалась. Уселась на кровать, сняла майку (Хвон в этот момент отвернулся) и без лишних прелюдий подключилась к предложенной игре. Гонки. Прекрасно. Выпитые коктейли давали о себе знать, и я рулила как попало. В итоге на первом же повороте меня занесло, и я разбила себе голову. Игрушка продемонстрировала красочную картинку растёкшихся мозгов вперемешку с волосами и только потом оповестила меня, что «игра окончена». – Серьёзно? – усмехнулась я. В голове шумело. Игры вроде гонок запрограммированы передавать приближенные к реальным болевые ощущения, причем ключевое слово здесь «приближенные». Во многом то, как мы воспринимаем нативки, зависит от способностей нашего мозга, от нашей внушаемости. Я относилась к группе людей с повышенной восприимчивостью – каждый проходит специальный тест ещё в начальной школе. Моего отца предупреждали, что у меня могут быть проблемы с наркотиками и алкоголем, если, конечно, я не стану геймером. И я стала. Осознанно или нет, я избрала для себя наименьшее из зол – быть в игре. Хотя, если разобраться, именно игры стали самым сильным наркотиком нашего века. Нашей валютой. Основой жизни и, как в моём случае, причиной смерти. Пришлось сосредоточиться, чтобы пройти первый раунд без потерь. Совершая круг почёта, я вдруг заметила чёрную машину, мчащуюся наперерез. – Что ещё за?!.. – только и успела вскрикнуть я: машина на полной скорости протаранила мой болид, и я вылетела прямо на трассу. «Игра окончена», – прочитала я, разглядывая месиво из костей и мяса. Тело ныло ещё минут пять – до тех пор, пока джойкегури не приказал моему мозгу прекратить пытку. Эндорфиновая волна перекрыла боль, но возвращаться к гонкам я не торопилась. Чёрная машина не была частью сюжета, она была ошибкой, артефактом, призванным уничтожить меня. Она была вирусом, локализованным внутри игрового поля. – Ладно, засранец. – Я покрепче ухватилась за штурвал своего болида. – Попробуй догони! – Отлично сказано, первый! – ухмыльнулся второй пилот. Он уселся рядом и принялся насвистывать себе под нос – так мог вести себя только бот, коим он и был. Третий раунд закончился, не успев начаться: послав ко всем чертям законы гравитации, чёрная машина сверзилась на мою голову ещё на старте. Рассматривая оставшееся от меня мокрое пятно, я решила, что с меня хватит. – Вирус локализовался в игре, – сказала я, отсоединяясь от ни в чём не повинного геймпада. – Теперь он тоже заражён. – Значит, минус один. – Хвон спокойно отложил джойкегури с гонками и выдал мне новый. – Вирус – всего лишь паразит, Лин-ян. Он не может сгенерировать того, чего нет в тебе, поэтому в одной из этих игр ты одолеешь его. – Он нарушает законы игрового пространства, Хвон. – Я развела руками. – В этой игре гоночная машина летала как космический корабль! – Значит, в следующий раз ты полетишь быстрее, – спокойно сказал этот непоколебимый парень. Я вздохнула. Не мне рассказывать Хвону, как паршиво бывает после трёх смертей подряд: его геймерский стаж куда больше, чем мой. В пять утра он протянул мне последнего джойкегури. Чангпу валился с ног, а я ощущала себя как один большой синяк: рецепторы боли были раскалены до предела, и даже прикосновение мягчайшего в мире пёрышка доставило бы мне сейчас невероятную боль. За последние семь часов мы перепробовали всё: сражаться с вирусом в открытом космосе, на десятке других планет, в джунглях и в бушующем море. Один за другим геймпады приоткрывали мне новые миры и один за другим заражались ВППНИ. Оказываясь на игровом поле, вирус принимал облик кракена, древнего демона ада, инопланетного луча смерти, испепеляющей звезды, гигантского океанского червя и прочие немыслимые виды, и каждый раз одерживал победу. Последняя игра была детской развивашкой: нужно было рубить фрукты, летящие в тебя, при помощи самурайского меча. Взломать код такой игры не составило труда, и уже через пять секунд после начала вирус обнаружил себя. Гигантская двухцепочечная спираль ДНК аспидно-чёрного цвета развернулась посреди безоблачного неба. ДНК как символ моего несовершенства. Словно насмехаясь надо мной, она скользила по небу, завивалась и закручивалась, делилась и пожирала пространство, пока наконец не пожрала и меня. Всё было кончено. Опустошённая до самого дна, я упала на кровать, где уже дрых мой доблестный напарник. Поджав ноги, я свернулась клубочком, и обжигающие слёзы потекли по моим щекам. Слёзы безысходности и облегчения одновременно. Я проснулась от стука в дверь. Стука. В дверь. Уже одно это было странным: можно было послать сообщение, позвонить на интегрированный с мозгом айпорт, использовать дверной звонок, в конце концов. За последнее столетие мы минимизировали звуковые оповещения: это позволило снизить уровень хронического стресса и уменьшить число психических расстройств. Стук в дверь был пугающим пережитком прошлого, неуважительным проявлением грубой силы, но игнорировать его было нельзя. – Это я, Лин-ян! – послышался голос Хвона из-за двери. – Я был на работе, но вернулся проверить, как у тебя дела. Странные дела. «Умный дом» был запрограммирован впускать близких людей в любое время дня и ночи, так почему же сейчас система не сработала? – Открыть дверь, – велела я, но ничего не произошло. Вместо этого по всем каналам связи мне пришло одно и то же сообщение: «Вы изолированы. Оставайтесь на месте и ждите дальнейших указаний! Бригада уже выехала. Извините за неудобства». – И что это значит?! – вслух сказала я. – Я что, не могу теперь… Умолкнув, я метнулась к двери. Она не поддавалась ни с той, ни с другой стороны. – Хвон! – крикнула я. – Дверь заблокирована! – Что?! Я не верила в то, что происходило, словно виртуальные игры продолжались. – Меня изолировали, чёрт бы их побрал! – страшным голосом прорычала я. – И они… они уже едут! Чангпу забормотал что-то в растерянности, а я принялась метаться по квартире, словно подстреленная лань. «Бригада уже выехала» – что это значит? Меня заберут на принудительное лечение, и до конца жизни я буду овощем на препаратах? Но я не больна. Я не заразна. Неожиданно мой взгляд упал на джойкегури, которых вчера принёс Хвон. Они были мертвы, все до одного. Их тела посерели, а внутри, под тонкой сморщенной кожей, виднелись следы кровоизлияний. Чёрные бляшки. Я отыскала своего кегури, но он тоже был мёртв. «Это я их всех убила», – дошло до меня. Ощутив странное покалывание в месте биопорта, я подняла майку и не смогла сдержать крика: вокруг моего пупка распространилась сеть тёмных сосудов. Я зажала рот ладонью, чтобы подавить рвущийся наружу вой. Теперь будущее представлялось мне ещё более жестоким: вирус не просто убьёт меня, он изуродует моё тело до неузнаваемости. – Хвон. – Я снова оказалась у двери. – Уходи. – Куда?! Я пытаюсь взломать эту чёртову дверь! – сдавленно прохрипел он: должно быть, возился с замком. – Нет! – Не хватало ещё, чтобы Чангпу нашёл меня в таком виде. – Я… я действительно больна, Хвон-ним. Я заражу тебя. Раньше я никогда не добавляла уважительное «ним» к имени приятеля. Но сейчас, когда меня и Хвона разделяла не просто дверь, а страшное слово «изоляция», я подсознательно прощалась со своим единственным лучшим другом. – Да что ты несёшь, Чжин Хо?! – Чангпу не на шутку рассвирепел. – Мы же выяснили, что ты не опасна для людей! Похоже, просто так он не уйдёт. – Уматывай, иначе я вызову полицию! – Слова дались тяжело, но мой голос не дрогнул. Возня за дверью прекратилась. Вряд ли Хвон по-настоящему испугался моей угрозы, но хотя бы дверь выламывать перестанет. А ещё мне будет проще разорвать связь между нами. Так, нужно было срочно уходить, пока санитары не надели на меня смирительную рубашку. Я вышла на балкон, и шум города обрушился на меня, словно ведро кипятка, доведя рецепторы до исступления. Какие у меня есть варианты? Звать на помощь – бесполезно. Никому ни до кого нет дела. Лезть на соседний балкон, рискуя разбиться всмятку? Проще сразу спрыгнуть вниз. В панике я снова бросилась в квартиру, и очень вовремя: за дверью послышались мужские и женские голоса, а ещё через мгновение раздался писк электронного замка. Это была бригада санитаров. Разумеется, у них был ключ. В голове была только одна мысль: бежать. Пусть меня списали со счетов, изолировали от общества – я всё ещё была жива. И мне совсем не хотелось провести последние дни в одиночной палате. Метнувшись на балкон, я перелезла через стеклянные перила и… прыгнула прямо на крышу антигравитатора, что завис этажом ниже. Смогла бы я сделать это, не будь виртуальщицей до мозга костей? Вряд ли. Я слишком привыкла к тому, что всё вокруг – лишь игра. Ладони коснулись разогретой обшивки. Ещё секунда – и лайнер поднимется в небо, а меня сдует воздушными потоками. Нужно было пробираться в салон, если я хотела жить дальше. Волосы трепал прохладный ветер. Можно было бы разбить стекло, будь со мной хоть что-то тяжелее домашней пижамы. Тем временем лайнер начал набирать высоту. Я запаниковала, но в этот самый момент – о чудо! – окошко со стороны водителя приоткрылось, и из него показалась рука с сигаретой. Навалившись всем телом, я надавила на стекло, опустив его до конца. Два ногтя сломались у самого основания, но мне было плевать. Кое-как ухватившись за гладкий корпус антигравитатора (кровь струилась по пальцам, заставляя их скользить), я развернулась и залезла в салон вперёд ногами. Будь я чуть более упитанной, этот трюк никогда не удался бы. Водитель лайнера завизжал точно девчонка, но место взявшемуся из ниоткуда телу всё же уступил. На своё же счастье: кто знает, на что я была способна в таком состоянии. Оказавшись внутри, я в изнеможении рухнула на сиденье. Сердце билось как бешеное, руки были измазаны кровью, но, похоже, я была в безопасности. А ещё сбежала от бригады санитаров. – Это что, угон? – вежливо поинтересовался водитель. – Нет, что вы, – улыбнулась я, оставаясь в том же положении. – Мне только спуститься. Антигравитатор был на автопилоте. В наше время мало кто сам управлял машиной, в этом просто не было необходимости. Искусственный интеллект просчитывал оптимальный маршрут с учётом пробок и погодных условий, был внимательным и не нарушал правил, однако сегодня мне пришлось вспомнить полученные когда-то навыки и посадить лайнер подальше от посторонних глаз. Можно было не сомневаться, бригада уже знает, что я «угнала» транспортное средство, по скану сетчатки и отпечаткам пальцев – тело всё ещё работало против меня. Поэтому, попрощавшись со своим вынужденным спасителем, я быстрым шагом направилась в самое сердце Нижнего Нова Соуля. Глава 9. Человек с железным лицом