– О-о-о, – сокрушенно простонал вор со слабым сердцем. – Тише, тише, господин Ломозуб, – успокаивающе сказал Моркоу. – Мы в Анк-Морпорке не практикуем этот вид наказания[4]. – Они оглушили Бьорна Тугоштана! А Олафа Рукисилу пнули прямо в бад’дхаз![5] Да мы им отрежем… – Господин Ломозуб! Гном-пекарь секунду колебался, а потом, к изумлению и облегчению воров, отступил на шаг. – Ну ладно, капитан Моркоу, так и быть. Раз уж вы говорите… – Меня ждут дела, но я буду признателен, если вы отведете их в Гильдию Воров, – сказал Моркоу. Мозговитый вор побледнел. – Пожалуйста, не надо! Они очень строги к тем, кто ворует без лицензии! Что угодно, только не это! Моркоу обернулся, и свет упал на его лицо под очень своеобразным углом. – Что угодно? – спросил он. Нелицензированные воришки переглянулись и хором заговорили: – Гильдия Воров. Хорошо. Как скажете. – Мы любим Гильдию Воров. – Жду не дождусь, поскорее бы попасть в Гильдию! – Отличная организация. – Суровая, но справедливая. – Вот и славно, – сказал Моркоу. – Значит, договорились. Ах да, – он запустил руку в кошель с деньгами, – вот пять пенсов за буханку, господин Ломозуб. Одной из них я воспользовался, но, думаю, вы ее без труда отшкурите. Гном часто заморгал, уставившись на монеты. – Вы платите мне за то, что сберегли мои деньги? – спросил он. – Городская Стража обязана вас защищать как честного налогоплательщика, – ответил Моркоу. Повисла неловкая пауза. Господин Ломозуб опустил глаза. Кто-то из гномов хихикнул. – Вот что, – дружелюбно сказал Моркоу, – я улучу минутку, зайду к вам и помогу разобраться с отчетностью. Что скажете? Затянувшееся молчание нарушил вор: – Э-э-э… А можно ваша… можно ваша собачка отпустит мою руку? Пожалуйста! Волк разжал челюсти, отпрыгнул от повозки и подошел к Моркоу. Тот уважительно отдал честь. – Хорошего всем дня, – сказал он и направился прочь. Воры и их жертвы смотрели ему вслед. – Нам это все не примерещилось? – спросил мозговитый. Пекарь зарычал, а потом завопил: – Ах вы ублюдки! Паршивцы поганые! – Ну что еще? Ты же получил назад свои деньги! Двое работников пекарни удержали господина Ломозуба от того, чтобы броситься на воров. – Три года! – крикнул он. – Три года, и всем было плевать! Три года, черт бы их побрал, и никто даже в дверь не постучал! А тут он. Такой вежливый, такой любезный! Он, наверное, даже принесет бумажек с запасом, чтобы ко мне точно никто не придрался! Почему вы, мерзавцы этакие, просто не сбежали? Ваймс обвел глазами сумрачный зал, пропахший сыростью. Голос донесся будто бы из могилы. В глазах у маленького геральдиста мелькнула паника. – Будет ли сэр Сэмюэль Ваймс так любезен подойти сюда? – спросил голос. Он звучал резко, четко, чеканя каждый слог. Говорить таким голосом – все равно что глядеть не моргая. – А это, э-э… Дракон, – сказал Алый Полумесяц. Ваймс потянулся за мечом. – Дракон, Король Гербов, – уточнил геральдист. – Король Гербов? – переспросил Ваймс. – Это всего лишь титул, – произнес голос. – Прошу вас покорно, входите. Почему-то в подсознании Ваймса эти слова сами собой сложились в приказ: «Покорно входите». – Король Гербов, – повторил Дракон, когда Ваймс вошел в сумрак его кабинета. – В мече нет нужды, командор. Я Дракон уже больше пяти сотен лет, но, уверяю вас, так и не научился дышать огнем. Ах-ха. Ах-ха. – Ах-ха, – отозвался Ваймс. Он не мог четко разглядеть силуэт Дракона. Свет исходил только из запыленных окошек высоко под потолком да от нескольких дюжин коптящих свечей. В тени угадывались разве что сгорбленные плечи. – Прошу покорно, садитесь, – сказал Дракон, Король Гербов. – И я буду чрезвычайно признателен, если вы посмотрите налево и приподнимете подбородок. – Чтобы обнажить шею, что ли? – спросил Ваймс. – Ах-ха. Ах-ха. Фигура взяла канделябр и придвинулась поближе. Костлявая рука ухватила Ваймса за подбородок и мягко повернула его сначала вправо, потом влево. – О да. Профиль у вас определенно Ваймсов. А вот уши… Ну конечно же! Ваша бабушка по матери была из Скобов. Ах-ха… Ваймс снова ухватился своей определенно ваймсовой рукой за рукоять не менее ваймсового меча. Столько силы в таком хрупком теле могло быть только у одного существа. – Я так и думал! Вы вампир! – сказал он. – Кровосос проклятый!.. – Ах-ха, – Дракон то ли засмеялся, то ли закашлялся. – Да. Я действительно вампир. И наслышан о ваших взглядах на вампиров. «Слишком шустрые для мертвецов», – кажется, так вы выражаетесь? Очень метко сказано. Ах-ха. Вампир – да. Кровосос – вовсе нет. Кровяная колбаса, эта вершина мясницкого мастерства, – другое дело. А в крайнем случае на Длиннососисочной улице полно кошерных мясных лавок. Ах-ха. Мы все справляемся как можем, ах-ха. Девственницам меня можно не опасаться, ах-ха, – уже несколько сотен лет, как ни прискорбно. Ах-ха. Фигура отступила – вместе с кругом света. – Боюсь, вы зря потратили время, командор Ваймс. Глаза Ваймса постепенно привыкали к мерцающему свету. Комната была заставлена книгами. Все они лежали в стопках на полу. Из каждой торчали закладки, похожие на раздавленные пальцы. – Не понимаю, о чем вы, – сказал Ваймс. То ли Дракон, Король Гербов, очень сильно сутулился, то ли под его бесформенным одеянием прятались крылья. Кое-кто из этих тварей умеет летать, как летучие мыши, вспомнил Ваймс. Интересно, сколько лет этому вампиру? «Жить» они могут практически вечно… – Я полагаю, что вы здесь, поскольку, ах-ха, по общему мнению, вам подобает иметь свой герб. Боюсь, это невозможно. Ах-ха. Герб Ваймсов существовал, но восстановлению он не подлежит. Таковы правила. – Что за правила? Послышался глухой стук – Дракон взял из стопки книгу и открыл ее. – Уверен, вы знаете своих предков, командор. Вашим отцом был Томас Ваймс, его отцом – Гиллиам Ваймс… – Дело в Старине Камнелице, да? – ровным голосом произнес Ваймс. – Все наверняка упирается в Старину Камнелица. – Совершенно верно. Ах-ха. Я-Сама-Справедливость Ваймс. Ваш предок. Командор Городской Стражи Анк-Морпорка в 1688 году. И цареубийца. Как известно каждому школяру, это он убил последнего короля Анк-Морпорка. – Не убил, а казнил! Дракон пожал сгорбленными плечами. – Так или иначе, его фамильный герб был, как выражаются у нас в геральдике, Excretus Est Ex Altitudine. То есть Depositatum De Latrina. Уничтожен. Запрещен. Предан забвению. Его земли отняли, его дом снесли, его страницу вырвали из истории. Ах-ха. Знаете ли, командор, забавно, что многие наследники, ах-ха, «Старины Камнелица», – вокруг прозвища безошибочно угадывались изгибы кавычек, как будто Дракон аккуратно вынул его пинцетом из кучи прочих гадостей, – были офицерами Стражи. Полагаю, командор, что вы тоже не избежали этого прозвища. Ах-ха. Ах-ха. Интересно, передается ли по наследству желание стереть память о бесчестье. Ах-ха. Ваймс скрипнул зубами. – Хотите сказать, что у меня не может быть герба? – Так и есть. Ах-ха.