Зал называли Крысиным. Возможно, из-за убранства: кто-то из бывших обитателей дворца решил, что фреска с танцующими крысами послужит для него отличным украшением. На ковре был выткан крысиный орнамент. На потолке крысы водили хоровод, и их хвосты сплетались посередине. Большинство людей, просидев полчаса в этом зале, испытывали неистребимое желание помыться. Судя по тому, как быстро он сейчас наполнялся, городу вскоре грозили перебои с горячей водой. С общего согласия кресло председателя заняла – и заполнила его почти без остатка – госпожа Розмари Лада, глава Гильдии Белошвеек[16], одна из самых почтенных лидеров гильдий. – Господа, пожалуйста, тише! Уровень шума понизился на несколько делений. – Доктор Низз? – сказала она. Глава Гильдии Убийц кивнул. – Друзья, думаю, все здесь отлично осведомлены о произошедшем… – начал он. – Особенно ваш счетовод! – выкрикнул кто-то. По залу прокатился нервный смех, но быстро угас, потому что не стоит слишком громко смеяться над тем, кому известна точная цена за твою голову. Доктор Низз улыбнулся. – Я вновь вас уверяю, господа – и дамы, – что к нам никто не обращался с заказом на лорда Витинари. Так или иначе, я не могу вообразить, чтобы кто-то из членов гильдии прибегнул в этом случае к яду. Его сиятельство в свое время проходил у нас обучение. Безопасность для него не пустой звук. Не сомневаюсь, что он пойдет на поправку. – А если нет? – спросила госпожа Лада. – Никто не вечен, – сказал доктор Низз уверенным тоном человека, который не раз убеждался в этом на практике. – Тогда у нас, без сомнения, будет новый правитель. В зале стало очень тихо. Невысказанный вопрос «кто?» повис у каждого над головой. – Дело в том… дело в том… – заговорил Герхардт Крюк, глава Гильдии Мясников, – что он… согласитесь… он… ну, вспомните тех, что были до него… В коллективном сознании мелькнула мысль: «Взять хоть лорда Капканса… этот, по крайней мере, не вконец чокнутый». – Не могу не признать, – сказала госпожа Лада, – что при Витинари ходить по улицам определенно стало спокойнее… – Уж вам ли не знать, мадам, – хмыкнул господин Крюк. Госпожа Лада смерила его ледяным взглядом. Послышались смешки. – Я хочу сказать, что достаточно сделать скромный взнос в Гильдию Воров – и можно не беспокоиться о своей безопасности, – закончила она. – Да и к тому же можно сходить в бор… – В салон возмездного гостеприимства, – поправила госпожа Лада. – Совершенно верно, и не бояться, что выйдешь оттуда догола раздетым и дочерна избитым, – сказал Крюк. – Если только на это не будет отдельного запроса, – подтвердила госпожа Лада. – Наша цель – удовлетворять все потребности. Даже самые нетривиальные. – При Витинари жизнь явно стала стабильнее, – заметил господин Горшок из Гильдии Пекарей. – А еще он распорядился швырнуть всех мимов и уличных артистов в яму со скорпионами, – добавил господин Боггис из Гильдии Воров. – Совершенно верно. Но давайте не забывать, что у него есть и недостатки. Например, своенравие. – Думаете? На фоне предшественников он прямо-таки образец последовательности. – Капканс тоже был последователен, – мрачно сказал господин Крюк. – Помните, как он взял в советники своего коня? – Но, кстати, из него вышел не такой уж плохой советник. По сравнению с некоторыми другими. – Другими советниками, насколько я помню, в то время были ваза с цветами, мешок с песком и трое обезглавленных людей. – А помните бесконечные потасовки между уличными бандами? Они столько сил на это тратили, что на грабеж уже не оставалось, – сказал господин Боггис. – Сейчас жизнь и вправду… стабильнее. Снова повисла тишина. И не поспоришь: жизнь стала стабильнее. Что бы ни говорили про Витинари, он следил за тем, чтобы сегодняшний день непременно сменялся завтрашним. Если кого-то и убивали в собственной постели, это, по крайней мере, было официально оформлено. Кто-то отважился заметить: – Что ни говори, а при лорде Капкансе жилось повеселее. – Да, пока у тебя голова не падала с плеч. – Проблема в том, – сказал господин Боггис, – что от этой должности у всякого поедет крыша. Поставьте на нее самого обычного человека, не хуже любого из нас, – и через несколько месяцев он начнет разговаривать со стенами и живьем сдирать с людей кожу. – Но Витинари не безумец. – Это уж как посмотреть. Никто не может сохранять такую ясность мысли, будучи в своем уме. – Я просто слабая женщина, – сказала госпожа Лада, удивив этим заявлением многих присутствующих, – но мне кажется, что перед нами открылась редкая возможность. Или за кресло патриция начнется долгая борьба, или мы прямо сейчас выберем, кто в него сядет. Что скажете? Главы гильдий покосились друг на друга, в то же время стараясь не встречаться взглядами. Кто теперь станет патрицием? Когда-то вокруг этого вопроса развернулся бы затяжной многосторонний конфликт, но теперь… К власти прилагались и проблемы. Времена изменились. Теперь нужно было вступать в переговоры с самыми разными силами и балансировать на стыке их интересов. На патриция уже годами не покушался никто, в ком была хоть капля здравого смысла: мир с Витинари казался куда предпочтительнее, чем мир без него. К тому же… Витинари приручил Анк-Морпорк. Приручил, как собаку. Он взял жалкого щенка, вырастил его мощным и зубастым, надел на него ошейник с шипами, накормил отборной говядиной, а потом сказал: «Фас!», и пес вцепился в горло всему миру. Витинари показал разрозненным группкам, грызущимся между собой, что лучше довольствоваться небольшим куском пирога, зато каждый день, чем крупным, из которого торчит кинжал. Что лучше маленький кусок от большого пирога, чем большой от маленького. Анк-Морпорк, единственный из всех городов на равнинах, распахнул ворота для гномов и троллей (сплавы прочнее, чем чистые металлы, сказал Витинари). И это себя оправдало. От них было немало бед, но пользы еще больше. И теперь, хотя у Анк-Морпорка по-прежнему были враги, для оснащения своих армий им приходилось занимать деньги. В основном они занимали деньги у Анк-Морпорка – под огромные проценты. По-настоящему крупных войн не было уже много лет. Анк-Морпорк сделал их невыгодными. Несколько тысячелетий назад старая империя установила Анк-Морпоркский мир, во всеуслышание заявив: «Пойдете на нас войной – мы вас убьем». Сейчас Анк-Морпорк снова укрепил свою власть на Диске, но на этот раз он заявлял каждому, кто на нее покушался: «Пойдешь на меня войной – потребую выплат по кредитам. И, кстати, пика, которой ты в меня тычешь, принадлежит мне. И за щит этот платил я. И сними мой шлем, когда разговариваешь со мной, жалкий заемщик!» А теперь этот механизм, много лет работавший тихо и слаженно – все даже забыли, что это механизм, и думали, будто мир просто-напросто так устроен, – вдруг забарахлил. Главы гильдий все обдумали и решили, что на самом деле не хотят власти. А хотят они того, чтобы завтра было примерно таким же, как сегодня. – Еще ведь и гномы есть, – сказал господин Боггинс. – Даже если кто-то из нас – я, естественно, не говорю, что это непременно должен быть кто-то из нас – возьмет власть в свои руки, что насчет гномов? Если патрицием станет кто-то вроде Капканса, они пойдут рубить ноги направо и налево. – Вы же не предлагаете, чтобы мы провели… голосование? Устроили что-то вроде конкурса? – Нет, конечно. Просто… просто… сейчас все куда сложнее. А власть кружит людям голову. – И потом другие головы летят с плеч. – Кто там постоянно говорит про отрубленные головы? Хватит, – сказала госпожа Лада. – Вас обезглавили, что ли, что вы заладили об этом? – Э-э-э… – Ох, это вы, господин Кривс. Мои извинения. – Как президент Гильдии Законников, – сказал господин Кривс, самый уважаемый зомби во всем Анк-Морпорке, – я бы упирал на то, что наша главная цель – сохранить стабильность. Могу ли я дать вам совет? – А во сколько нам это обойдется? – спросил господин Крюк. – Залог стабильности – монархия, – изрек господин Кривс. – Вот только не надо… – Посмотрите на Клатч, – гнул свою линию господин Кривс, – с его династией серифов. Образец политической стабильности. Или возьмите Псевдополис. Или Сто Лат. Или даже Агатовую империю… – Ну бросьте, – прервал его доктор Низз. – Всем известно, что короли… – О, монархи приходят и уходят, свергают друг друга и так далее и тому подобное, – сказал господин Кривс. – Но сам институт монархии неколебим. К тому же, думаю, нам с королем удастся прийти к некоему… соглашению. Он почувствовал, что завладел всеобщим вниманием, и непроизвольно коснулся шва, крепящего голову к телу. Много лет назад господин Кривс наотрез отказался умирать, пока ему не выплатят гонорар за представление самого себя в суде. – О чем это вы? – спросил господин Горшок. – Если я не ошибаюсь, вопрос о восстановлении Анк-Морпоркской королевской династии поднимался уже не раз, – сказал господин Кривс. – Да. Всякими безумцами, – возразил господин Боггис. – Это один из признаков сумасшествия. Натягиваешь на голову трусы, разговариваешь с деревьями, пускаешь слюни, решаешь, что Анк-Морпорку нужен король… – Именно. Но что, если этот вопрос обдумают здравомыслящие люди? – Продолжайте, – сказал доктор Низз. – Прецеденты уже были, – сказал господин Кривс. – За неимением подходящего претендента на трон такого претендента… находили. Короновали подходящего отпрыска другого монаршего рода. В конце концов, нам просто нужен кто-то, гм, знающий, что к чему.