Шельма посмотрела на стеклянный сосуд. Со стенок усмехался характерный металлический налет. Кусочек образца она оставила на потом. Она могла бы перепроверить, но… может быть, лучше доложить о результатах? Она поспешила в холл, где сидел дежурный тролль. – Где командор Ваймс? Тролль осклабился. – В «Ведре»… капрал Задранец. – Спасибо. Тролль повернулся обратно к посетителю – встревоженному монаху в коричневой сутане. – И что? – спросил он. – Лучше пусть сам расскажет, – сказал монах. – Я просто стоял за соседним прилавком. Он поставил перед троллем кувшинчик с прахом. Его горлышко украшал галстук-бабочка. – Это совершенно возмутительно, – донесся из кувшинчика пронзительный голосок. – Я проработал всего пять минут, и тут на меня как плеснут! Знаете, сколько мне времени нужно, чтобы восстать из праха? – Где проработал? – уточнил тролль. – В лавке церковных товаров на Ничегоподобной улице, – с готовностью подсказал монах. – В отделе святой воды, – добавил вампир. – Тебе удалось найти мышьяк? – спросил Ваймс. – Да, сэр. И очень много. В образце его полным-полно. Но… – Что такое? Шельма опустила взгляд. – Образец дважды проверен, сэр. Ошибки быть не может… – Ну хорошо. В чем же он обнаружился? – В том-то и дело, сэр. Ни в одном образце из дворца мышьяка нет. Зато он нашелся под ногтями у отца Трубчека. – Что? – У него под ногтями был какой-то жир, сэр, и мне подумалось: может быть, это убийца с собой принес? На фартуке или вроде того… У меня еще немного осталось, если хотите сами проверить, сэр. Отлично вас пойму. – Откуда в доме у старика взяться яду? – спросил Моркоу. – Может, он вцепился ногтями в убийцу, – сказала Шельма. – Ну, знаете… пытался с ним бороться… – С кем, с Мышьяковым монстром? – спросила Ангва. – Ох, боги, – сказал Ваймс. – Который час? – Динь-дон, дзинь-дзинь-дон! – Да чтоб тебя… – Сейчас девять вечера, – сказал бес-органайзер, высунувшись у Ваймса из кармана. – «Я грустил о том, что не имел сапог, пока не встретил человека без ног». Стражники переглянулись. – Что-что? – настороженно спросил Ваймс. – Людям нравится, когда я с ними делюсь афоризмами и мудрыми мыслями, – ответил бес. – И где ты встретил этого безногого? – спросил Ваймс. – Я его на самом деле не встречал, – объяснил бес. – Это в метафорическом смысле. – Ну, если когда-нибудь встретишь – можешь поинтересоваться, не осталось ли у него ненужной обуви, – сказал Ваймс. Послышался писк: это Ваймс затолкнул беса обратно в шкатулку. – Это не все, сэр, – сказала Шельма. – Выкладывай, – устало произнес Ваймс. – Помните глину, которую мы нашли на месте убийства? – спросила Шельма. – Вулкан сказал, что в ней полно шамотной крошки… то есть битых черепков. Ну… мне удалось отколоть кусочек от Дорфла, чтобы сравнить, и полной уверенности нет, но бес в иконографе зарисовал этот кусочек в мельчайших деталях… В общем, я думаю, что это такая же глина. В ней очень много окиси железа. Ваймс вздохнул. Куда ни кинь взгляд, везде кто-нибудь выпивал. Одна рюмка – и все бы мигом прояснилось. – Кто-нибудь понимает, что все это значит? – спросил он. Моркоу и Ангва помотали головами. – Но если мы поймем, как сложить кусочки, мы соберем из них цельную картину, так, что ли? – спросил Ваймс, повышая голос. – Да, сэр! Это как с мозаикой! – подхватила Шельма. – Именно! – сказал Ваймс так громко, что все в зале притихли. – Теперь осталось найти угловой кусочек с листиком и клочком неба, и все, картинка сложится? – У нас у всех был непростой день, сэр, – сказал Моркоу. Ваймс обмяк на стуле. – Ладно, – сказал он. – Завтра… Ты, Моркоу, обойди городских големов. Если они что-то замышляют, я хочу знать, что именно. А ты, Задранец… обыщи как следует дом священника, вдруг найдешь еще мышьяк. Хотел бы я верить, что тебе это удастся. Ангва вызвалась проводить Шельму домой. Гномка удивилась, что никто этому не воспротивился. Ведь Ангве потом придется возвращаться к себе в одиночку! – Тебе не страшно? – спросила Шельма, пока они пробирались сквозь влажные клубы тумана. – Не-а. – Но ведь в тумане наверняка скрываются воры и бандиты. А ты говорила, что живешь в Тенях. – Да, верно. Но меня в последнее время никто не беспокоит. – Может, формы боятся? – Не исключено, – сказала Ангва. – Неужели они научились уважать закон! – Может, и так. – М-м-м… прости, что я спрашиваю… но вы с капитаном Моркоу… Ангва вежливо ждала, пока она закончит фразу. – Э-э-э… – Да, – смилостивилась Ангва. – Мы э-э-э. Но я снимаю комнату у госпожи Торт, потому что в таком городе очень важно иметь собственный уголок. – «И понимающую хозяйку, которая учитывает потребности своих постояльцев, – добавила она про себя. – Например, прикручивает к дверям такие ручки, какие легко открыть лапой, и в лунные ночи оставляет открытым окно». – Нужно место, где можно побыть самой собой. Ну и вообще, в штаб-квартире воняет носками. – Я живу у своего дяди Рукохвата, – сказала Шельма. – Так себе местечко. Все вечно горное дело обсуждают. – А ты нет? – Да там и обсуждать особо нечего. «Кто мы? Гномы! В шахте как дома!» – пропела она. – А потом переходят на золото, и, честное слово, это совсем не такая захватывающая тема, как может показаться. – Я думала, гномы любят золото, – сказала Ангва. – Они просто так говорят, чтобы затащить его в постель.