“Дышит!” — Обрадовалась Юля, и осторожно коснулась рукава Анны Петровны. Она явно с трудом подняла веки. В холодных, как лед, глазах плескалось недоумение и непонимание кто перед ней. Через пару мгновений взгляд приобрел свой привычный металл. — Что ты здесь делаешь? — Прохрипела она и попробовала сесть. Ей, не дожидаясь просьб, помог Егор. — Анна Петровна, нас Саша попросил узнать как вы. Вы не отвечали на звонки, он очень волновался… — Юля оживленно лгала, на ходу придумывая, что сказать и удивляясь самой себе. — Где мои внуки? — Голос Анны звучал довольно твердо, но каждое слово давалось ей с трудом. Женщина явно была все еще пьяна. — Не волнуйтесь, с ними все хорошо. Они в безопасности. Я все еще ваша няня по просьбе Саши. — А я тебя уволила. Забыла? — Я помню. Но я люблю мальчиков и для их блага вынуждена ослушаться вас. Как только Саша будет с детьми, я уйду. — А будет? Ты уверена в этом? Я стучусь в любые двери, чтобы вытащить его с этого дерьма. Я потратила кучу денег на адвокатов-бездельников, которые звонят только чтобы им перевели оплату. Кучу сил. Гребанные менты вцепились в него, как собака в кость и не отпускают. Был бы жив мой муж…. — Рука Анны Петровны потянулась за бутылкой виски. Юля хотела остановить ее, но Егор снова оказался быстрее и услужливо подал женщине стакан. — Охрана тут? — Анна Петровна грустно улыбнулась. — Какая честь для меня. Ладно, говорите, чего пришли. — Мы по просьбе Саши… Хотели бы поговорить с вами. Вы можете помочь… освободить Сашу. — Я? Могу помочь? Вы шутите? Я могу помочь своему сыну, вытащить его с той вонючей конуры, где он уже вторую неделю, и сижу тут, пью это дешевое дерьмо? — Вы неправильно меня поняли. Я не имела ввиду, что вы не хотите помочь. Возможно, у вас есть информация, которая кажется не важной. Но она важна… — Юля почувствовала, как ее энтузиазм испаряется. Она не умела увиливать от сути, привыкла говорить все как есть. Но что сказать этой ледяной женщине? “Возможно, это вы убили няню и жену вашего сына, если расскажете, он выйдет на свободу?” — Анна Петровна, дайте попробовать ваш виски. Сто лет не пил. А сейчас смотрю и будто вкус чувствую. — Внезапно нашелся Егор. Анна Петровна и Юля удивленно посмотрели на парня. — Бери стакан и садись. Но предупреждаю — гадость редкостная. Что вы, мужики, только в таком находите. — Вдруг подобрела женщина. Потом, уже в машине Егор скажет, что у Анны Петровны к нему довольно теплое отношение. Настолько теплой может быть Снежная королева — улыбнется тогда про себя Юля. А пока она с удивлением смотрела, как Егор и мама Саши, эта женщина с металлическим стержнем внутри, улыбается Егору, и они обсуждают виски за стаканом. Будто друзья в баре. — Садись. Заодно и поговорим. — Вдруг вспомнила о Юле Анна Петровна. Девушка осторожно присела на край стула напротив столика. — Рассказывай, чего хотела. — Анна Петровна, для начала поймите, что я просто хочу помочь Саше и детям. Я уйду, как только Саша выйдет на свободу, и не буду навязываться вашей семье. Но сейчас… Сейчас помощь нужна Саше и детям. И вам… — Мне? Ты шутишь? — К счастью алкоголь заглушил и бдительность и самодостаточность этой ледяной хозяйки дома с химерами. А иначе Юле сейчас бы точно не поздоровилось. — Нисколько. Речь о том… Возможно, вы что-то знаете. Или догадываетесь. Или хотите поделиться. Может, это мелочь, но только для вас. Для следствия, расследования она важна. Понимаете? Меня смущает тот момент, что когда пропала Эмма, у вас ведь были собаки. Доберманы даже щенки или подростки очень бдительны. Они не пропустят чужого человека. Понимаете, о чем я? Это значит, что убийца Эммы не был чужим вам. Знал дом, а его знали собаки. Возможно вы могли хотя бы предположить кто это? — Нет! — Глаза Анны Петровны почти полностью потеряли свой лед. Однако и осмысленность из взгляда тоже уходила. — Наше окружение слишком узкое, чтобы я могла не помнить кого-то. — Хорошо. Тогда скажите, что вам говорит имя Елена Резниченко? Что-то темное, мрачное мелькнуло во взгляде женщины, и Юле инстинктивно захотелось плотнее закутаться в свитер. В комнате будто стало холоднее. Или только показалось? — Ты уже и там покопалась? Ушлую няньку нашел сынок, ничего не скажу. Зачем спрашивать то, что ты и так знаешь? — Я знаю не так много. Поэтому и хочу услышать больше… — Неужели? Нет там чего слушать. Саша весь в папочку. Тот тоже любил тащить домой смазливых девиц. Последняя видимо еще и выпивала с ним. Допилась до того, что слетела с лестницы. Хорошо, хоть Сашку с собой не прихватила. Вот и вся информация! — Анна Петровна. — Егор отставил в сторону бокал женщины и пристально посмотрел ей в глаза. — Вы, наверное знаете, что есть и другая версия… Казалось, весь алкоголь в одночасье вышел из крови женщины. Глаза полыхнули таким пламенем, что будь у взгляда сила воспламенять, от парня осталась бы кучка дымящегося пепла. — Какая версия! Что ты несешь? Слухи, от которых мы отмывались годами? Из-за смазливого личика няньки мой муж и правда потерял разум. Но все, что у него было — было благодаря мне. И он знал, что потеряет все и окажется на улице, не увидит единственного сына. Это быстро охладило его пыл. А вот нянька, предчувствуя скорую “разлуку” и волчий билет от меня лично, видимо решила напоследок залить горе нашими винами. Вот и не устояла на своих ножках. Юля вздохнула. Было это правдой, или нет, Анна Петровна явно уже не расскажет. Значит, нити уже потеряны. Разве что сама Елена сможет пролить свет. — Анна Петровна, а с Эммой, няней ваших внуков, какие у вас были отношения? — Егор удивленно посмотрел на Юлю. Девушка явно решила использовать все карты, перед тем как уйти. Второй раз поговорить вряд ли удастся. Особенно, после таких оборотов их беседы. — Что?? — Анна Петровна резко поднялась из кресла. — Что ты хочешь сказать? — Я просто спрашиваю. История повторилась. Сначала муж, потом сын. Даже самый стойкий человек мог сорваться… И Егор, и Юля ожидали сейчас как минимум бури. Парень на всякий случай закрыл собой Юлю, видимо уже рассчитывая траекторию полета бутылки виски, за которую схватилась Анна. Но то, что произошло, не ожидал никто. Будто какой-то стержень сломался в женщине. На ее глазах выступили слезы. Перед ними не было снежной королевы и хозяйки поместья. В кресле сидела женщина, постаревшая за мгновенье на десятка два лет. Анна Петровна осторожно поставила бутылку. Дрожащей рукой она потянулась за сигаретой. — Вон вы куда клоните. — Наконец-то произнесла она глубоко вдыхая дым. — Думаете, я сошла с ума и убила очередную пассию сына? Если бы я действительно поступала с каждой его любовницей, у нас в городе пришлось разбивать отдельное кладбище, а полиция искала бы серийного убийцу. – Убиты две женщины. Третья пропала. Ваш сын в тюрьме. Не кажется ли вам, что пора начать говорить? — Уходите. Из моей квартиры. Оба. — Каждое слово, будто отлито в металле… Когда дверь подъезда захлопнулась за ними, Юля облегченно выдохнула. Но полностью прийти в себя она смогла только в машине. Егор молчал. — Думаешь, не стоило… — Осторожно начала Юля. — Ты все правильно сделала. Анна Петровна сложный человек. Если кто в их доме и способен на убийство, то я бы поставил на нее. — Я позвоню Юре, как только приеду домой… Глава 20. У всех есть прошлое Юля не могла найти себе места в своей квартирке. Металась из угла в угол, слушая длинные гудки в телефоне. Вспомнив о спрятанной пачке сигарет, она достала одну и только поднесла зажигалку, телефон требовательно сообщил о входящем звонке. — Алло, Юра! Где ты пропадаешь, мне нужно сказать тебе что-то. — Не ори так. Я спал. Голова болит после лекарств. Что у тебя? — Юр, в деле Ковальского, сколько подозреваемых у тебя было? — Один. И ты прекрасно знаешь, кто. — В хрипловатом от сна голосе Зубра прозвучали стальные нотки. — Ты как всегда стоишь на своем. Но у меня есть что тебе сказать. Можно приехать? — Говори по телефону, у меня срач еще хуже, чем был. Не в состоянии встречать гостей. — Да, прости. Юр, что ты знаешь о матери Саш… Ковальского? — Та еще старая ведьма, а что? — Ты, наверное, знаешь, что в детстве у Саши была няня, Елена. — Что? — Показалось, или голос Зубра странно дрогнул? — У Саши была няня. Ее подозревали в романе с его отцом. А потом она якобы упала с лестницы. Ты не думаешь, что это могло быть связано? Няня, роман с отцом, а потом с сыном… Эта Анна Петровна, она жестокая и безумная женщина…. — Так вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что мамочка Ковальского — серийная маньячка? — Ты слишком саркастически это сказал. Я не знаю, Юр. Но ее сын — Точно не маньяк. Он не способен на убийство. А вот она может быть способна на все. — Хороший поворот. Ты молодец, Юлька. Я в этом направлении даже не смотрел никогда. Интересно. Мы попробуем поднять архивы и проверить все. Займусь этим. И у меня хорошие новости. Меня восстановили в должности. Дали возможность работать из дому. Так что если не сынка, то мамочку точно припрем к стенке. Двоякое чувство завладело Юлей после разговора. Как-то странно было все и, особенно, реакция Юры. Вроде он и радовался, но что-то в его тоне Юлю смущало. Интуиция не позволяла расслабиться. “Неужели ты думаешь, Саша захочет быть с тобой, если узнает, что ты копаешь под его мать?” — Противно, будто когтем по стеклу, проскреб внутренний голос. “Незнаю. — Вслух ответила ему Юля. — Моя цель помочь ему, Егору, мальчикам и себе. А что будет после — покажет время.