– Привет, Лэйн. – Брат все еще стоит на месте, не находя слов. – Я явно приехала в неподходящее время, но мне хотелось увидеться с вами. – Мама борется за каждое слово. – Не уделишь мне немного времени? Отчетливо заметно, как отчаянно мой брат сражается с самим собой, как внутри его идет война. Челюсть напряжена, руки сжаты в кулаки, а от губ видна лишь тоненькая линия. – Если собираешься прочитать мне лекцию о Зоуи, о прошлом или о моей учебе, то лучше уезжай обратно. – Его голос звучит спокойно, хотя чуточку дрожит. – Нет. Я здесь не за этим. Я бы хотела поговорить с тобой. Обо всем. Хотела бы узнать, как у тебя дела. – Тяжело вздохнув, она встает. – И я хотела бы извиниться, Лэйн. Теперь он борется не только со своими потаенными мыслями, но и со слезами, а когда встречается со мной взглядом, я киваю ему, подбадриваю сказать «да». Мама сегодня сделала шаг, который сильно запоздал. То, что она приехала сюда одна, делает его еще более смелым и ценным. И в конце концов именно об этом мы с Лэйном мечтали с самого начала: вновь стать семьей. Не позволить событиям, которые давно прошли и которые не изменить, разрушить нас. – В ресторане моего отеля очень хорошая кухня, я тебя приглашаю. Тут не больше десяти минут на такси. Дилан без лишних слов идет к гардеробу, запускает руку в вазочку и бросает Купу ключи от своей машины. – Вот, возьми его. – Он прощается с моей мамой, на ходу два раза похлопывает моего брата по плечу и скрывается в своей комнате. Спасибо, Дилан, мысленно посылаю я ему вдогонку. Скоро я последую за ним, однако сейчас должна убедиться, что брат не пойдет на попятную. К счастью, еще есть Энди. Она подходит к нему, берет за руки и тепло улыбается. – Тебе нужно поехать, – уговаривает его она. – А мы будем ждать тебя здесь. Ее губы слегка касаются его губ, после чего Энди отходит в сторону. – Зоуи? – Куп требовательно смотрит на меня. – Я останусь. Мы можем поговорить позже. – Пусть это будет их с мамой момент. Уверена, им есть что сказать друг другу. – Ладно. Я быстро, только надену носки. Всего через минуту он возвращается, накидывает куртку и вместе с мамой покидает квартиру. А мы с Энди так и продолжаем стоять, совершенно ошарашенные тем, что только что случилось. – Можешь в это поверить? – спрашивает она, и я качаю головой. – Пока нет. Но, возможно, смогу, когда они оба возвратятся обратно. – Твоя мама действительно приехала в Сиэтл, чтобы поговорить с Купом, – шепчет Энди, поправляя очки на носу. – Пойду-ка я уберусь у себя в комнате, а может, просто вытру везде пыль и переставлю книги. И наведу порядок в шкафу. Твой маленький эпипремнум, кстати, стоит на столе, и он все еще жив. Как и кактус, который ты подарила Купу. Мне пришлось его спасать. Теперь я громко смеюсь: – Иди и отвлекись. Энди ищет чистящие средства и скрывается в своей комнате. Как бы чисто и аккуратно там ни было, сейчас она перевернет все с ног на голову – от волнения и нервозности. И это продолжится до тех пор, пока не вернется Купер. Я тем временем стучусь в дверь к Дилану, который открывает мне меньше чем через секунду и приглашает войти. Эта комната немного меньше моей, и по форме они тоже отличаются, но тут не менее уютно. Только растений на более темной мебели меньше. Плюхнувшись на его кровать, жду, когда он сядет рядом со мной. – Вот это сюрприз. – Это ты мне говоришь?! От мамы я такого вообще не ожидала. – Куп поехал с ней? – Да. Спасибо, что одолжил ему свою машину. Мама добиралась на такси. – Прямо сейчас она мне не нужна, так что не за что. – Прости, что не смогла представить тебя как следует. Он тихо смеется: – Ты имеешь в виду, что не назвала меня своим парнем? – Не сыпь мне соль на рану, – пихаю его плечом я. – Думаю, я как-нибудь переживу. Купер еще не в курсе, и правду о моей ноге тоже еще предстоит рассказать. Со временем мы все решим. Сегодня у Купа совсем другие проблемы. Не будем его перегружать. – Надеюсь, их не останется, когда он вернется домой. Хотя я просто выдаю желаемое за действительное. Им обоим нужно время. А папа, – я запинаюсь и со вздохом качаю головой, – продолжает упрямствовать. – По-моему, твоего отца больше беспокоит не Куп. Ему с каждым днем сложнее отступить от своей позиции, потому что тогда ему придется признаться самому себе, насколько он ошибался. Мне знакомо это чувство. Он должен сам с ним справиться. Наверное, Дилан прав. Я просто надеюсь, что папа скоро осознает, что пора заканчивать это сумасшествие и что оно никому не принесет пользы. – Мне нравится твоя комната. Тут хорошо. – Ах вот как? – Иначе бы получилось по-дурацки, так как я твердо намерена в будущем проводить здесь очень много времени. – Ухмыльнувшись, я обвиваю его руками за шею, когда он меня целует. Однако Дилан опять отстраняется, на что я реагирую протестующим сопением. – Мне кажется, ты должна кое-что увидеть. – Он направляется к противоположной стене, открывает ящик, и, подойдя ближе, я вижу, что в нем хранится. – Твои протезы, – бормочу я. – Парочка старых и новые. Никто, кроме тебя, не знает, что лежит внутри. Даже бабуля не подозревает, что я прячу свои ноги в ящике, как пират. Она бы меня высмеяла. – Но похож ты больше на викинга. – А, значит, ты так считаешь? – Немножко. Дилан прижимает меня к себе и проводит большим пальцем по моей нижней губе. – Будет очень не к месту, если я попрошу тебя остаться здесь со мной подольше? В качестве ответа я встаю на носочки и обеими руками наклоняю его голову к себе. Нет, я с радостью останусь подольше. Примерно через три часа, которые мы провели, безудержно целуясь и обнимаясь, как подростки, на кровати Дилана, мы оба выходим из его комнаты, потому что грохот в квартире становится все громче, и мы начинаем волноваться за Энди. Если бы Куп уже приехал, мы бы услышали, но я пока сомневаюсь, хороший это знак или плохой, что они с мамой так долго разговаривают. По всей вероятности, хороший, поэтому я запасаюсь терпением – пусть это и сложно. – Иди первая, – ворчит Дилан и показывает вперед, незаметно прикрывая рукой пах. – Мне нужно еще пять минут. – Прости. – Хотя мне ни капельки не жаль. Не по-настоящему. Дилан это, кажется, замечает, потому что мягко выталкивает меня из своей комнаты. – Как бы не так. Проверь, жива ли еще Энди, и дай мне пару минут. – Есть, капитан! – Я посылаю ему воздушный поцелуй и, сверкая улыбкой, топаю по коридору. Однако улыбка задерживается ненадолго, так как шум из комнаты Энди действительно ужасный и странный. Ее дверь приоткрыта, до меня доносится шуршание и громыхание, а периодически добавляются пыхтение и бурчание. Нерешительно толкаю дверь. Ну ничего себе! – Энди? – пищу я, потому что этот вид полностью выбивает меня из колеи. – Тут, – слышу я приглушенный голос из угла. – Что тут творится? – Я хотела устроить уборку. Потом захотела устроить перестановку, а когда двигала мебель, заметила, что мне не нравится, и тогда перетащила все обратно. Комоды и шкаф вместе с вещами оказались слишком тяжелыми. Ну и вот… результат. – Она вскидывает руки и обводит окружающий ее хаос. Мебель стоит там же, где находилась изначально, по крайней мере, насколько я могу судить, но все вещи вывалены на кровать и на пол. Энди сидит на большой куче одежды, книг и всевозможного хлама, известного человечеству. – О’кей, – выдаю я. – Не проблема. Все не так плохо. До вечера все снова будет в порядке. – Ты врешь еще хуже, чем я, – отзывается Энди и поднимает очки на кудрявую голову, чтобы потереть глаза. – Ситуация с Купом просто сводит меня с ума. Даже знать не хочу, каково тебе. – Я тоже с ума схожу. Прекрасно понимаю. – Опускаюсь перед ней на колени. – Но он справится. То, что мама сегодня пришла сюда, стоило нам огромных усилий, работы и времени. Уверена, они оба постараются, чтобы начать все сначала. – У тебя хотя бы есть Дилан, чтобы отвлечься, – говорит она так внезапно, что я подавилась и закашлялась. – Даже не отрицай! Час назад я ходила на кухню, чтобы приготовить себе чай, и тебя не было ни в ванной, ни в твоей комнате, а смех Дилана еще никогда не звучал так женственно. – Энди опять опускает очки на нос и улыбается. – Я рада за вас. – Пожалуйста, не говори пока ничего Куперу. После этих выходных и мамы мы хотим дать ему время, всего несколько дней, а потом сами все ему расскажем. – Конечно, расскажете. А до тех пор я не проболтаюсь, обещаю. – Спасибо. – Я еще раз оглядываюсь вокруг. – Помощь нужна? – Однозначно. Но мне надо самой это сделать. Некоторые ситуации пробуждают во мне внутреннего детектива Монка[20], хотя это и случается теперь крайне редко. – Если что, зови нас, ладно?