– Сегодня был тяжелый день. Как и прежде, я следую за Диланом на второй этаж, и мы останавливаемся перед пока еще незнакомой мне дверью. – Можешь поспать здесь, а я лягу внизу на диване. – Обыкновенная комната с большой двуспальной кроватью, темным постельным бельем на ней, письменным столом и шкафом. Еще здесь есть старенький компьютер, а на полу лежит коврик с бахромой по краям. На стене висят два плаката, на обоих изображены футболисты, которых я не знаю. – Это твоя? – Была. Я говорил бабуле переделать ее во что-то другое, но она дико упрямая. Хочет оставить все как всегда. – У тебя классная бабушка. И она очень тебя любит. – Я знаю, – шепчет Дилан рядом со мной. Он опускает около меня мой рюкзак, который тоже прихватил внизу. – Спасибо. Уверен, что мне стоит лечь тут? Я не имею ничего против дивана. – Мне кажется странным отнимать у Дилана его кровать. На диване он просто не вместится. – Все нормально. Спокойной ночи. – Замешкавшись, он на миг замирает, но потом отворачивается и направляется обратно к лестнице. Все во мне желает, чтобы он остался. – Дилан? – Я иду за ним, и он оглядывается. – Я так не хочу. Помню, что я сказала, но знай, что ничего не изменилось. Ты мне нравишься. Очень. И я не могу прикидываться, что это не так. – То, что я сейчас делаю, – настоящее безумие, но оно кажется совершенно правильным. Необходимым и освобождающим. – Медленно или нет: я хочу стать больше чем просто какой-то там подругой. – Дыхание вырывается рывками, будто я только что обежала всю планету по кругу. Пальцы дрожат, и я понятия не имею, куда их деть, а при этом достаточно всего лишь протянуть руку, чтобы до него дотронуться. – Мне нужно было, чтобы ты это знал. Мне… мне нужен ты, Дилан. В этот момент он словно очнулся от своего оцепенения, а я от волнения перестаю дышать. Дилан подходит ко мне, и я жду, потому что не представляю, что он скажет или сделает. Какое решение примет. Для себя, для нас. – Ты меня не знаешь, Зоуи. – Это отговорка. А с меня хватит отговорок. Я сказала, чего хочу. Здесь и сейчас. Как насчет тебя? – Последние слова еле слышно, голос у меня ломается, горло сжимается. Проходит словно целая вечность, прежде чем он шагает ближе, а мне приходится полностью запрокинуть голову. Между нами теперь не протиснулся бы и лист бумаги, и я ахаю, когда он кладет правую руку мне на лицо, а левой обнимает меня, чтобы прижать к себе. Автоматически я вцепляюсь в него, хватаюсь за его футболку и ощущаю его жар у себя под пальцами. Не говоря больше ни слова, он накрывает мои губы своими, а я от облегчения обвиваю его руками за шею. Этот поцелуй не похож на наш первый, он более страстный, необузданный. Словно мы оба наконец отпустили себя. 33 Мы падаем или летим? Зоуи Дилан поднимает меня, как будто я ничего не вешу. Пол уходит из-под моих босых ног, и они машинально обхватывают его за талию. Спиной я внезапно чувствую стену. Дилан передо мной, стена за мной – еще никогда я не ощущала себя в большей безопасности. Он держит меня, его губы скользят по моим, борода щекочет мне подбородок, а я в это время судорожно пытаюсь пробраться ему под одежду. Его язык находит мой, он играет с ним, и когда неожиданно кусает мою нижнюю губу, у меня вырывается неконтролируемый стон. Дилан целует меня вдоль линии подбородка, движется дальше к шее, артерии, и я выгибаю спину, прижимаясь к нему бедрами, пока он проводит языком по чувствительному местечку под моим ухом. Наконец мои пальцы нащупывают голую кожу, и я чувствую, как под ними напрягаются мышцы Дилана. Я исследую их контуры, обвожу мускулы один за другим – до груди и снова вниз, спускаясь по тонкой дорожке волос, которая исчезает у него в джинсах. Мои руки покрываются мурашками, внутри разгорается жар, внизу живота начинает покалывать, когда он глотает ртом воздух, а я поглаживаю кожу над поясом его штанов. Мы смотрим друг на друга, почти нос к носу, тяжело дыша. Глаза Дилана затуманились от желания, они кажутся темнее, чем обычно, ярче, а губы блестят от наших поцелуев. – Зоуи. – Мое имя из его уст звучит как молитва. Он произносит его хриплым голосом и со спокойствием, которое я так в нем люблю. – Мне нужно тебе кое в чем признаться… Я… Но я нежно закрываю ему рот ладонью: – Я хочу этого, Дилан. Хочу сегодня и хочу завтра. Хочу узнать, что из этого получится. А ты? Потому что это единственное, что я хочу знать в эту секунду. Дилан целует внутреннюю часть моей ладони, и меня тут же охватывает приятная дрожь. Затем он мягко отодвигает мою руку в сторону и внимательно смотрит на меня. – Да. – Всего одно слово. Большего и не требуется. Я улыбаюсь ему. – Хорошо, – шепчу я и едва слышу собственные слова, потому что мой мир в этом тихом коридоре становится слишком громким. – Но я не буду с тобой спать, Зоуи. Не здесь, не сегодня. – Если тебе нужно время, то ладно. И если ты все-таки решишь, что мы должны просто… остаться друзьями, я пойму. – Взгляд Дилана становится серьезным. – Но как бы то ни было, я прошу тебя лишь об одном: не надо видеть во мне только девочку, которую когда-то изнасиловали, я хочу, чтобы ты видел во мне женщину, которой я стала сейчас. Я не сломалась после того случая, я его переросла, пускай это и странно звучит. Это часть… – Помотав головой, я ненадолго закрываю глаза. – Это часть меня, и я не могу вырвать ее из своей жизни, но она не определяет меня. Ни меня, ни мою жизнь. Больше нет. Я больше, чем она. Я не стеклянная. И если существует хотя бы малейший шанс, что у нас двоих что-то получится, то я хочу попробовать. – Поверь мне, глядя на тебя, в последнюю очередь я вижу девочку, о которой ты только что говорила. – Он оставляет легкий поцелуй на моих губах. – И тем не менее… – Я скажу «Стоп». Если возникнет момент, когда я чего-то не захочу, пока мы будем вместе, я скажу «Стоп». – Мысленно считаю секунды, пока они не растворяются в огромном хаосе, так как у меня почти не получается сконцентрироваться. До тех пор, пока Дилан не кивает и несет меня в свою старую комнату. Пока мягко не кладет меня на свою кровать и ложится рядом. – Я не буду с тобой спать. Но останусь сегодня здесь. У нас есть все время на свете. Но поэтому я теперь еще долго не уйду, – бормочет он мне в губы, и я с трудом сглатываю. – Одно твое слово, и я остановлюсь. – Потом он целует меня. Так, как недавно целовал в коридоре, прежде чем его захлестнули первые сомнения. Без страха. Свободно, дико и страстно. Боже, я не начинаю влюбляться в Дилана. Это произошло уже давно… И я отпускаю себя, отпускаю все, закрываю глаза и отвечаю на поцелуй, как будто он последний. Теплые руки Дилана пробегают по моему телу, я помогаю ему снять с меня свитер и майку под ним. Сегодня на мне нет лифчика, так было удобнее, и на самом деле он мне не нужен. Дилан такого не ожидал, я вижу это по выражению его лица. И пока его взгляд медленно блуждает по моей обнаженной коже, за ним следуют пальцы правой руки. Между моих грудей вниз, до пупка, затем к поясу брюк и опять наверх. Я цепляюсь за него, ищу опору. Его поцелуи на моей груди – поцелуи из огня. Они распаляют меня, и я почти не могу дышать, не могу думать. Так вот каково это, когда по-настоящему этого желаешь. Когда получаешь удовольствие и отпускаешь себя. Когда тебе не стыдно. К глазам подступают слезы. Черт. Не сейчас. Как только Дилан это замечает, он тут же замирает и ждет, пока я не качаю головой. Я слышу его невысказанные слова. Скрывающийся за ними вопрос. Но со мной все хорошо. Я не хочу, чтобы он останавливался. – Все нормально. Честно. Лишь одной слезинке удается вырваться, и Дилан сцеловывает ее, легко дотрагивается губами до моих губ, проводит по ним языком и спускается ниже по моему телу. Медленно. Так медленно, что это причиняет боль. Я задыхаюсь, я стону, я закрываю глаза и принимаю все это. Пока Дилан не снимает с меня штаны и трусики вместе с ними. – Что ты… О господи! – От удивления я распахиваю глаза, когда его рот касается меня между ног, и от этого ощущения у меня перехватывает дыхание. Такого я никогда не делала. Для меня это было слишком интимно, никогда не казалось правильным. Я занималась сексом, но это? Сначала я сжимаюсь, хочется свести ноги. Лицо пылает, а возникшее во мне ощущение – взрывоопасная смесь страсти и замешательства, неуверенности и любопытства. Дилан меня не удерживает, он моментально застывает, когда я приподнимаюсь на локтях, и наши взгляды встречаются. Одно слово. Мне достаточно сказать всего одно слово. Но я этого не делаю. Дилан лижет то самое место, ту точку, которая заставляет меня забыть обо всем. Я издаю громкий стон и чуть ли не пугаюсь самой себя. Сейчас я узнаю себя немного иначе. Узнаю больше, чем во время тех ничего не значащих отношений на одну ночь и ночей, когда я удовлетворяла себя сама. Мои ноги раздвигаются шире, пальцы впиваются в ткань покрывала, и когда я чувствую, как с каждым движением его языка и рта внутри меня нарастает давление, то закрываю глаза и откидываю голову назад. Левая рука Дилана лежит на моем животе, и вдруг он входит в меня. Одним пальцем, двумя. Он осторожен, нежен и ждет, пока я вновь полностью расслаблюсь. Покалывание увеличивается. Его губы, язык, толчки пальцами, которые попадают точно в нужное место… все смешивается, наслаивается. Я отрывисто втягиваю воздух, и этот звук наполняет собой комнату. – Дилан! – в какой-то момент очень громко выкрикиваю я, выгибаюсь и пропадаю. Его хватка на моем животе усиливается, давление у меня между ног растет, я хочу пошевелить бедрами, но не могу, и его толчки становятся резче. А потом на меня волнами накатывает оргазм, и единственное, что продолжает удерживать меня на земле, – это Дилан. Я полностью откидываюсь назад, ноги дрожат, веки тяжелеют. Все тело пульсирует, я ощущаю отголоски кульминации каждой своей клеточкой. Это… это было невероятно. Я освободилась. Я хотела освободиться. Когда мои глаза открываются, Дилан лежит рядом со мной и улыбается. – Все хорошо? – Это я у тебя должен спросить, – отвечает он и целует меня в кончик носа. – Я в порядке. Мне едва удается кивнуть. Я улетаю. Однако замечаю, что Дилан собирается встать, и останавливаю его. – Ты не останешься со мной? – Сейчас вернусь, – шепчет он, и это все, что мне нужно, чтобы заснуть. Проснувшись следующим утром, я чувствую себя такой отдохнувшей, какой не была уже давно. Дилан обнимает меня, лежа на спине, а я положила голову ему на грудь. На нем нет футболки, и я до сих пор без одежды. Мне все равно. У меня не возникает потребности спрятаться или сбежать. Он дышит ровно, его грудь поднимается и опускается спокойно и размеренно, и я задумчиво рисую пальцами круги у него на животе. Обвожу контуры каждой татуировки, и это первый раз, когда я могу рассмотреть их целиком. Сегодняшняя ночь запустила новый отсчет. С правой стороны, над штанами, выбита какая-то надпись, которую у меня не получается прочесть вверх ногами. Рядом – несколько этнических рисунков, не громоздких, а скорее очень филигранно выполненных. По боку тянется настоящий лес, переходящий в разные символы и узоры. В центре груди свернулась змея, на спине которой – если это можно так называть – красуется слово Remember[16]. На бицепсах я вижу татуировки в виде браслетов, похожие на ту, которую сделал себе Куп. Футбольный мяч в точечку на левом плече, очень красиво прорисованный, с потрясающей игрой теней. Под ним на руке написано: No Fear[17]. Он настоящее произведение искусства. Так много татуировок, так много надписей, переплетенных между собой, словно сеть из желаний, мечтаний и воспоминаний. Я останавливаюсь, лишь добравшись до его шеи, и замечаю, что он слегка пошевелился. – Ты проснулся. – Поднимаю взгляд, чтобы посмотреть ему в лицо, но его глаза все еще закрыты. Дилана выдает только ухмылка и теплая ладонь, которая прижимает меня к нему. – Уже давно. Просто не хотел тебя будить, ты издаешь такие милые звуки, когда спишь. – Надеюсь, он не имеет в виду, что я прелестно храплю.