– Думаю, надо действовать. Здесь никого нет, насколько я вижу, да и скакка тоже, если уж на то пошло. – Он ткнул пальцем в землю. – Развилка здесь не случайно. Это особое место между мирами, где всё возможно. Даже волшебство. – Он снова оглянулся, услышав шорох в подлеске. Но там никого не было. – Где же эта книга, Томас Гэбриел? – Глубоко под землёй, кажется. Её запрятала туда тёмная магия. Амулет разыщет её. – Тогда за дело, – сказал Джонс. – И если почувствуешь что-то необычное – всё что угодно, – скажи мне, и я решу, что делать, и Руби тоже. – Он помахал рогаткой и поглядел на Руби, она кивнула. Томас Гэбриел встал и тяжело вздохнул, глядя, как крошечные змеи на амулете шипят и кусают воздух. – Тебе нужно заклинание? – спросила Руби, протягивая Чёрную книгу обучения колдовству. Когда она открыла её, слова и буквы перемешались в беспорядке, и Томас Гэбриел не смог ничего прочитать. В нём уже не осталось магии. Он покачал головой. – Я знаю его. Я знаю заклинание. Он поднял руку и призвал свою магию. Но искры вспыхнули и с шипением рассыпались. – Гебид мэ па бок, – его рука дрожала. Искры лизнули воздух. И погасли. – Гебид мэ па бок. – И снова ничего. – Томас Гэбриел? – Руби смотрела на него. – Томас Гэбриел, что случилось? – спросила она. – Его магия, – сказал Джонс. – Её больше нет. Он украл ключ Инициации у своего мастера, помнишь? Он сказал нам, что его магия гниёт, потому что мастер проклял его. – Джонс поднял рогатку. – Не шёл он ни за каким светом. Он с самого начала водил нас за нос. – Неправда. Я хочу загладить свою вину. Ты же видел, как я выпил горькое зелье. Но Джонс уже оглядывался, всматриваясь в деревья. – Зачем ты привёл нас сюда? Что нас здесь ждёт? – Джонс, я не чудовище, – закричал Томас Гэбриел. – Не чудовище! Но как только он произнёс эти слова, он услышал шёпот – лучше бы он был чудовищем. Амулет говорил с ним. Ты вернёшь себе магию, если заключишь с нами соглашение, зашептали крошечные змейки. Тебе нужна лишь кровь, чтобы использовать тёмную магию. Тогда у тебя будет столько магии, сколько захочешь. Ты станешь Пустым и обретёшь величайшую власть на свете. Томас Гэбриел облизнул губы. И покачал головой. – Нет… нет… я не хочу причинять им боль. Мне не нужна их кровь, чтобы колдовать! – Он поглядел на Руби и Джонса. – Амулет говорит, что, если я стану Пустым, ко мне вернётся магия, – он зарыдал. – Он говорит, что только так я смогу колдовать. – Ты, главное, найди эту книгу, Томас Гэбриел, – сказал Джонс. – А уж я избавлю тебя от мучений. – Не могу, – закричал он. – Я больше не могу колдовать. Моя магия исчезла. – Должен быть другой способ, Томас Гэбриел, – сказала Руби. – Я ведь могу использовать свою магию. – Только Чёрный амулет обладает такой силой, – сказал Томас Гэбриел. – Он создан тёмной магией, как и книга. И сказочный мир. Я не позволю ему настроить меня против вас. Не позволю. После всего, что произошло в прошлый раз. Я… я… вы мои друзья. Мы же Опустошители-и-и. Его голос утонул в шипении змей, они впились в него зубами. Мальчик запрокинул голову и весь затрясся, затем облизнул губы и сделал шаг вперёд, вытянув руки, его лицо окаменело. Он зарычал на Джонса, оскалившись на него, словно зверь, и Джонс натянул рогатку, готовый выстрелить в любой момент. Руби встала между ними. – Томас Гэбриел, не слушай амулет. Не позволяй ему обратить тебя против нас. Ты прав. Мы друзья. Мы Опустошители. Все мы. Я прощаю тебя за то, что ты сделал. Я прощаю тебя, и если мы не сможем разгадать тайну Грейт-Уолсингема и закрыть эту книгу, значит, так тому и быть. Главное, что мы вместе. Все трое. – Руби, а как же Орден? – спросил Джонс. – Голосование? Ради чего мы сюда приехали… – Мне всё равно. Моё наследие не важнее человеческой жизни. Иначе я была бы такой же, как все Опустошители, правда? – она посмотрела в глаза Томасу Гэбриелу. – Неважно, закроем мы мир или нет. Сейчас не это главное. Главное, спасти тебя. Ты наш друг. Что-то щёлкнуло внутри Томаса Гэбриела, когда он глядел Руби в глаза, он поверил, что она говорит правду, что она простила его. И его переполнило невероятное блаженство, он больше не чувствовал себя одиноким. Напротив, впервые в жизни он почувствовал, что его любят, и сразу захотел, чтобы Руби тоже испытала такую радость. Слова амулета о том, чтобы испить кровь его друзей и стать Пустым, он пропустил мимо ушей. – Я больше никогда не буду Опустошителем, – прошептал он. – Я больше никогда не вернусь в Орден. После того, что я натворил… Но есть другой способ помочь вам. Он показал на развилку, Руби не спускала с него глаз. – Но Томас Гэбриел… – Гебид мэ па бок, – произнёс мальчик. – Гебид мэ па бок. Он кивнул змейкам. – Возьмите всё, что от меня осталось, – шепнул он. – Гебид мэ па бок. Крошечные пасти снова впились в его руку, и он завопил от боли, мощный поток белых искр тут же хлынул из него и вонзился в землю. Он ощутил вкус собственной крови. Он чувствовал, как жизнь высасывают из его костей, и стал растворяться в воздухе. Он едва слышал крики Руби. Но он понял, что она говорит, по выражению её лица и по тому, как горели её глаза, и Джонс тоже, – он стоял, разинув рот, и его стальной, непреклонный взгляд наконец-то смягчился. Томас Гэбриел почти весь исчез, а яма в земле росла. Он увидел смутные очертания на самом дне. Что-то поднималось к нему в бледном сиянии. И он улыбнулся – он знал, что это. Он смотрел, как книга поднялась из ямы, и вдруг понял, что его ноги исчезли, будто кто-то нажал на выключатель. То, что осталось от тела, замерцало и тоже стало таять. Но глядя, как змеи кусают его, он ощутил счастье, какого не знал с тех самых пор, как был ещё бойким, честолюбивым молодым учеником своего мастера. Он улыбнулся Руби и Джонсу. – Расскажите Ордену, что сделал ваш друг. Расскажите им, что я был хорошим Опустошителем, – сказал он. – Я никогда не забуду вас. Я был вашим другом. Мы были Опустошителями-и-и… И пока он ещё улыбался, Чёрный амулет упал на землю, потому что его рука исчезла. И весь он тоже – мальчик, который некогда был гордым Опустошителем, верным другом и членом Ордена. Он исчез, но не стал Пустым. Глава 19 Последнее, что Руби увидела от Томаса Гэбриела, – его улыбка. Она растаяла, и теперь лишь Чёрный амулет лежал на земле возле небольшой книги, раскрытой на середине. Яма, из которой она поднялась, исчезла, на пересечении дорог не осталось и следа от неё. Руби с любопытством подошла к книге и разглядела странные руны поверх текста и иллюстраций. Она опустилась на колени возле книги. – Осторожно, Руби, – пробурчал Джонс. – Кто знает, на что она способна. Мы понятия не имеем, как её закрыть, чтобы она больше никогда не открылась. Руби протянула руку к книге, её пальцы ощутили воздух вокруг неё, он был намного холоднее, чем она ожидала. Её вдруг потянуло к страницам, и она сразу поняла, что что-то не так, когда звуки мира вокруг неё стихли. Страницы стали перелистываться вперёд и назад, и она услышала голос, который сразу узнала, – тёмная магия, терзавшая её. – Тебе всегда рады в сказочном мире, оставайся с нами навсегда. Руби покачала головой. Тогда раздался смешок. – Но Руби, у тебя нет выбора, если, конечно, ты хочешь закрыть книгу. Её сильнее притянуло к книге, и, прежде чем коснуться страниц, Руби поняла страшную истину: тот, кто закроет книгу, должен заплатить собственной жизнью. – Вот именно, Руби. Каждый, кто обладает магией, как ты, дорогая, – всего лишь билет на проезд. Она расслышала приглушённые крики за спиной и попыталась обернуться и сказать Джонсу, что случилось, но пересилить книгу ей не удалось. Она не могла отвести глаз от страниц. Стоило ей представить, как она возвращается в сказочный мир, как слёзы защипали глаза. – Не плачь, Руби, ты ведь разгадала тайну Грейт-Уолсингема, закрыв кни… И вдруг что-то врезалось в неё с такой мощью, что у неё перехватило дух, её подбросило в воздух подальше от книги, и так она и зависла над землёй. Прямо под ней стоял Слуп, волшебные искры играли на его пальцах, вытянувшись в тонкие белые нити, которые обмотали её по рукам и ногам и управляли, словно большой марионеткой. Олив и скакка лежали без сознания на земле. Джонс был крепко связан боласом, и ученик Слупа, Алдвин, стоял над ним. – Где мои капли везения? – прорычал Слуп. – Что ты с ними сделала? – Что ты сделал с девочкой и скаккой? – крикнула на него Руби сверху, втайне радуясь, что её оторвали от книги и её непостижимой силы. – Говори, где мои капли везения! – заорал Слуп. – Кончились, – ответила Руби. Слуп разразился долгой и совершенно непристойной бранью. Он раскраснелся и брызгал слюной. Руби смотрела на Олив и скакку, стараясь разглядеть, дышат ли они. Когда Слуп наконец умолк, он потёр лицо о сгиб руки, дёрнув Руби за нити, будто она воздушный змей, которого он запустил в воздух. – Хотя ничто, – произнёс он, – буквально НИЧТО не заменит мои капли везения, я с превеликим удовольствием сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты не разгадала загадку Грейт-Уолсингема, и тогда девчонки никогда не войдут в Орден. У нас и так на одну женщину больше, чем нужно, – он вздохнул и покачал головой. – Ты и этот мальчишка Джонс, вы просто нечто. Признаю. Когда вы возникли возле своего фургона, я не поверил глазам. Алдвин и я как раз закончили обыск автомобиля в поисках моих капель. Но вместо того чтобы выйти к тебе, я подумал, как любой Опустошитель на моём месте, и последовал за тобой незамеченным, чтобы проверить, чем всё обернётся. И вот, пожалуйста. Слуп прочистил горло и проговорил сквозь зубы заклинание – Руби свалилась на землю, больно ударившись. Нити отделились от его пальцев и обмотали Руби несколько раз, поймав её, словно паук муху. – А теперь расскажи мне о книге. – Слуп пнул её носком ботинка. – Как она поможет разгадать тайну Грейт-Уолсингема? – Нити вокруг Руби затянулись, сдавив ей рёбра и перекрыв дыхание. – Просто закрой книгу, – выдохнула она. – Закрой, и ты разгадаешь тайну. Твоё имя войдёт в историю Опустошителей. Слуп со свистом вдохнул воздух и щёлкнул пальцами. – Алдвин. Иди сюда. – Мальчик отошёл от Джонса, связанного боласом, и подошёл к мастеру. – Возьми книгу. Но не закрывай её.