– Магия постепенно возвращается. – Значит, ты всегда сможешь зачаровать его заново, если захочешь, – Джонс улыбнулся. – Без него слишком уж тихо, хотя не скажу, что это плохо. – Ты бы попробовал работать с ним каждый день, – сказала Руби, убирая револьвер обратно в кобуру. Но втайне ей не хватало его голоса. Джонс кивнул, он прекрасно её понимал. Эти разговоры напомнили ему про Мэйтланда, который и зачаровал револьвер. Он зашептал в пустоту, призывая своего мастера. Но Мэйтланд не пришёл. Джонс задумался: возможно, магия, которую использовал Мэйтланд, чтобы не терять с ним связи, исчезла, как и чары револьвера, – навсегда. Если так, то он больше никогда не увидит старого мастера. Что-то кольнуло в сердце при этой мысли, – он не сможет позвать Мэйтланда на помощь, а им ещё столько предстоит сделать, чтобы разгадать эту тайну. Всё же он был уверен, что чувствует что-то. Чьё-то присутствие. Пусть даже не видит его. Или это лишь его воображение? Снова оглядевшись, он решил, что просто расстроен из-за фургона. * * * Им понадобилось не меньше часа, чтобы разобрать учинённый погром и отыскать хоть что-то полезное. Когда Джонс обнаружил бутылку с горьким зельем в глубине шкафчика, он заставил Томаса Гэбриела выпить её до дна, как и грозил. Томас Гэбриел поморщился, глотая зелье, пару раз он останавливался, думал, что его стошнит. Но он кивал и снова прикладывал бутылку к губам. Время от времени Чёрный амулет шевелился, будто разминаясь, две змеи обнажали клыки и нюхали воздух. В какой-то момент амулет стал кружиться, быстрее и быстрее, и в конце концов набрал такую скорость, что превратился в размытое свечение. Когда он замедлился и остановился, он сиял намного ярче на почерневшем запястье мальчика. Джонс с минуту внимательно смотрел на Томаса Гэбриела, нет ли признаков каких-либо изменений. – Так, – сказал Джонс, когда решил, что они готовы идти. – Посмотрим, что ты можешь. Руби не поняла, к кому он обращается – к амулету, или к Томасу Гэбриелу, или к обоим. И резкий тон Джонса её совсем не удивил. У неё тоже были сомнения: когда Томас Гэбриел вышел из фургона и закатал рукав до самого локтя, его рука была всё ещё чёрной и сморщенной. Она и представить себе не могла, что снова будет работать с Томасом Гэбриелом после всего, что они пережили. У неё дёрнулись пальцы, и белые искры вырвались наружу, они стали намного сильнее. Томас Гэбриел ахнул, когда увидел их, но кивнул, будто вспомнил, что ему говорили, – Руби теперь умеет колдовать, а Джонс нет, и она обязательно использует магию, если он даст ей малейший повод. Джонс скрестил руки на груди и держал рогатку, хмуро глядя на него. Томас Гэбриел облизнул губы и призвал магию внутри себя, повелев ей выйти, где бы она ни скрывалась. Мысли путались, голова гудела, и сперва было нелегко что-то сотворить. Но, сосредоточившись на том, чего он хотел, он ощутил, как где-то в области живота зашевелилось что-то тёплое. Он громко засмеялся: какое облегчение – после стольких мучений снова почувствовать магию. Он-то думал, что больше никогда не удостоится такой чести – владеть безграничной силой. Когда искры поднялись с его пальцев, он содрогнулся, вспомнив о клетке в пещере гробблера. Он не выдержал и расплакался. Руби подошла и обняла Томаса Гэбриела, и он тихо всхлипывал у неё на плече. Она понимала не только облегчение, которое он испытывал, когда магия вернулась, но и то, что это воскресило воспоминания обо всём, что случилось с ним после прибытия в Грейт-Уолсингем. – Там было ужасно, Руби, – прошептал Томас Гэбриел, вытирая нос. – Я и не думал, что выберусь из клетки. Никогда. – В горле у него заскребло, он с трудом сдерживал рыдания, потому что хотел сказать что-то ещё. – А вернувшись сюда, я понял, как отвратительно я вёл себя с вами, надев амулет. – Он убрал длинные, спутанные волосы за уши, чтобы видеть Руби и Джонса. – Я больше никогда не причиню вам зла. Особенно после того, что вы сделали для меня. – Мы верим тебе, Томас Гэбриел, правда, Джонс? Джонс смотрел на мальчика. Его лицо не дрогнуло. – Это ты его спасла, а не я, – он пнул землю. – Не скажу, что мне будет легко простить тебя, Томас Гэбриел, но я постараюсь. И если мы сделаем что задумали, мне будет намного легче. – Он тяжело вздохнул. – Хорошо, что мы снова вместе, занимаемся тем, чем и должны заниматься, – защищаем людей. – Он улыбнулся Олив, и девочка заулыбалась в ответ. – А сейчас мы защитим и Опустошителей, избавившись навсегда от тайны Грейт-Уолсингема. И почтим память каждого, кто пытался сделать это до нас. Так что давай, Томас Гэбриел, делай то, что должен, а мы постараемся помочь. Томас Гэбриел снова вытер глаза и сосредоточился. Он напрягся, вызвал искры на кончиках пальцев и призвал магию внутри себя. Но искры посыпались на землю и погасли, он содрогнулся – тёмные мысли снова одолели его. Тогда он сосредоточился на амулете, который зашевелился, змеиные головы поглядели на волшебные искры с явным интересом. – Помогите мне, – сказал Томас Гэбриел тихо. – Помогите с заклинанием, чтобы я нашёл эту книгу, где бы она ни была. Руби открыла Чёрную книгу обучения колдовству, которую они захватили из фургона, чтобы помочь Томасу Гэбриелу с заклинанием, которое она сама нашла для него, учитывая его шаткое состояние. Он произнёс заклинание про себя, затем вслух. – Гевинд па бок. – Змеиные головы на амулете повернулись к нему, будто зачарованные англосаксонскими словами. – Гевинд па бок! – крикнул он. Амулет зашевелился, оживая у него на запястье. – Гевинд па… Не успел он договорить, как две крошечные пасти впились в его почерневшую кожу. Он почувствовал волну магии. Белые искры брызнули из его пальцев и соединились в одной точке в воздухе. Искры вспыхнули и исчезли, осталось лишь бледное голубое свечение, оно дрожало прямо перед ними. Вскоре никто уже не мог его разглядеть, кроме Томаса Гэбриела; он кивнул, когда Руби спросила, видит ли он его. – Это заклинание работает только для Опустошителя, который произнёс его, Томас Гэбриел. Мы не хотим вызывать лишних подозрений. – Оно движется, – сказал Томас Гэбриел, оглядываясь на них. – Кажется, оно зовёт меня. – Тогда вперёд, – прошипел Джонс, – а мы пойдём за тобой. Томас Гэбриел повернулся и последовал за голубым свечением, прихрамывая, босиком, Руби и Джонс следовали за ним, а Олив ехала верхом на скакке, который настороженно принюхивался. * * * Голубое свечение медленно парило над улицами города, иногда зависая в воздухе, если Томас Гэбриел отставал. Руку всё ещё жгло в том месте, где змеи укусили её. Время от времени голубое свечение бледнело, потом становилось ярче. Это беспокоило его, он боялся, что произнёс заклинание недостаточно хорошо. Он шёпотом призывал голубое свечение не угасать, а заклинание – работать, потому что не хотел подводить Руби и Джонса. Джонс смотрел в оба, сжимая рогатку в руке. Как только к ним кто-то приближался, его рука поднималась вверх, будто пружина, готовая прицелиться в любую секунду. Но редкие прохожие, которые встречались им в ночи, интересовались только экраном своего телефона или болтали с друзьями. Никто, казалось, не замечал Джонса и остальных, даже Олив верхом на скакке. Ничего странного. Джонс часто задумывался о том, что обычные люди слишком заняты своими мыслями и не видят, что происходит вокруг. Даже с ним такое происходит, когда он разговаривает с родителями или смотрит телевизор и всё остальное будто перестаёт существовать. Это придавало работе Опустошителей ещё больше значения. Вспомнив маму и папу, он снова посмотрел на часы, чтобы убедиться, что не потерял время, пока был в другом мире. Экран показывал 2:10, всё в порядке, если учесть, сколько они провозились в фургоне. Он шагал вперёд, торопясь разыскать эту книгу и решить загадку Грейт-Уолсингема. Но его не покидало предчувствие, что это будет нелегко. – Странно, что нас никто не останавливает, тебе не кажется? – спросил он Руби. – Да, кажется. – Я бы не удивился, если бы монстры напали на нас или хотя бы тёмная магия, – он поглядел на амулет на запястье Томаса Гэбриела. – Нужно приглядывать за этим амулетом. Не доверяю я ему, – сказал он. И пока они шли, никто из них не заметил силуэт, притаившийся в тени, он следовал за ними по пятам, а второй не отставал от него ни на шаг. Глава 18 Томас Гэбриел заметил, что голубое свечение тает, и замедлил шаг, он стал ждать, когда свечение снова появится. Но на этот раз оно не появилось. – В чём дело? – спросил Джонс, глядя на Томаса Гэбриела, который, прищурившись, всматривался во тьму впереди. – Ни в чём. Думаю, оно решает, куда идти дальше, – Томас Гэбриел показал туда, где должно быть свечение. – Если оно остановилось, то книга наверняка здесь, – сказал Джонс, оглядываясь. – Как ты думаешь? Они остановились в начале жилой улицы, дома вместе со своими обитателями мирно дремали в ночной тиши. Уличные фонари ютились на крошечных островках оранжевого света; Джонс всматривался вперёд, нет ли там чего-то необычного. – Нет, не думаю, – сказал Томас Гэбриел и снова зашагал вперёд. Голубое свечение так и не появилось, тогда он призвал амулет укусить его ещё раз, чтобы усилить заклинание. – Давай же, – прошептал он. – Исполни моё желание. Головы крошечных змей даже не шевельнулись. Томас Гэбриел замедлил шаг, больно ударился пальцами ноги об асфальтовую дорожку и выругался так громко, что его голос эхом разнёсся по улице. Боль перекрыла все его тревоги и разочарования, связанные с амулетом. И сквозь боль он заглянул вглубь себя, в то потайное место, где он хранил секрет. Магия внутри него прогнила. Её почти не осталось. Он знал, что она гниёт, с тех пор как украл ключ у своего мастера Симеона Роуэлла и прошёл Инициацию без его благословения. Наказание за подобный поступок, как он потом узнал, заключалось в том, что магия, дарованная ему Инициацией, непременно зачахнет и угаснет. Этот процесс приостановился в сказочном мире, где колдовать невозможно, но теперь в Пустынных землях он возобновился с удвоенной силой. Томас Гэбриел чувствовал, как его магия умирает. Чёрный амулет тоже это чувствовал. Её осталось слишком мало. И она потеряла почти всю свою силу. – Ну, давай же, – прошипел он. Одна из змеиных голов встрепенулась и вопросительно поглядела на него. – Пожалуйста, – прошептал Томас Гэбриел. – Помоги мне найти эту книгу. Крошечная пасть впилась в его руку. На этот раз мир заходил ходуном, потому что боль оказалась намного сильнее, чем раньше, у него аж дыхание перехватило. Вместо того чтобы использовать прогнившую магию, которая ещё теплилась внутри него, амулет отбирал у него кое-что другое. Его сердце затрепетало, и он чуть не надорвался от жуткого кашля. Он кашлял так сильно, что ощутил вкус крови во рту и сглотнул её. Его руки и ноги на мгновение стали прозрачными, словно он смотрел через зеркало на тротуар. Это напугало его. – Томас Гэбриел? – Руби стояла рядом, она подхватила его под руку, когда он, шатаясь, побрёл вперёд. Она заметила пятна крови на отворотах его пальто. – Всё в порядке, – сказал он. Хотя это было не так. Он знал, что натворил Чёрный амулет. Он отбирал всё, что у него ещё оставалось, – дух и тело, чтобы выполнить его желание. Заклинание, которое он произнёс, снова усилилось, и голубое свечение появилось в воздухе. – Я в порядке, Руби, – сказал он, вздрогнув, а затем последовал за свечением, парившим над улицей. * * * Спустя десять минут они вышли на окраину Грейт-Уолсингема, и Джонс забеспокоился – городские огни погасли, и тьма сгустилась вокруг них. Когда они проходили мимо рощицы, листья зашуршали, и он поднял рогатку. Но никаких чудовищ там не было. Казалось, никакие ловушки их не поджидают. Во всяком случае, пока. – Что-то не так, – сказал он наконец. – Мы собираемся закрыть этот мир, а он даже не пытается нас остановить. Куда подевались все его монстры? – он щёлкнул зубами, оглядываясь. – Ерунда какая-то. Руби запустила небольшие искры в воздух, чтобы осветить им путь, и они шли за своими тенями, скользившими впереди. – Там! – крикнул Томас Гэбриел, когда голубое свечение, которое видел только он, опустилось на землю прямо перед ним и трижды моргнуло, прежде чем исчезнуть. Руби и Джонс видели лишь перекрёсток – тропинка, по которой они шли, пересекалась с другой. Томас Гэбриел опустился на колени в месте скрещения двух дорог, ровно посередине. Он положил руку на землю. – Книга здесь. Амулет это тоже знает. Он чувствует тёмную магию. – Томас Гэбриел поднял руку, и Джонс увидел, как крошечные змеиные головы изогнулись и высунули языки, и крепче сжал рогатку. – Чтобы закрыть сказочный мир, нужно захлопнуть книгу, из которой он появился. Пока Томас Гэбриел радостно улыбался, Джонс вглядывался в деревья, не прячется ли там кто-то. – Ну, что? – спросила Руби. – Что будем делать? Джонс кусал губу и смотрел на скакку, не учует ли он монстров поблизости. Но тот спокойно стоял с Олив на спине.