– Какой книги? – Из книги, которая создала это место, – Томас Гэбриел схватился за решётку и кивнул Руби, чтобы подошла ближе. – Этот мир говорит с тобой. Дразнит. Терзает, – прошипел он, присвистывая через щели, где раньше были зубы. – Я-то знаю. Он показал на металлическую кружку. Руби наполнила её, протянула ему через решётку, и он снова жадно выпил её. – Этот мир сотворил Опустошитель, испорченный тёмной магией из Книги сказок. Это место, где монстры прячутся от Ордена. Но Опустошителям здесь делать нечего, – он захохотал, брызгая слюной. – Но ты и сама это знаешь, если мир говорил с тобой. – Он вытер пот со лба, а угли в жаровне под ними пылали и вспыхивали. – Она там, – сказал он, указывая в тёмные недра пещеры, – та, что способна колдовать. Но она делает это только для девочек. Не для мужчин и мальчиков, – он усмехнулся. – Тёмная магия в этом мире с огромным удовольствием объяснила мне, что в глубине пещеры скрывается тот, кто ни за что не вызволит меня отсюда. – Он облизнул губы и попытался улыбнуться. – Но тебе она не откажет. – И почему я должна тебе верить, Томас Гэбриел? После всего, что ты натворил, – Руби кивнула на Чёрный амулет. – Глазам не верю, что ты до сих пор носишь эту ужасную штуковину, – сказала она, – здесь ведь невозможно колдовать. Томас Гэбриел закатал рукав, и Руби увидела, что вся его рука иссохла и почернела. – Амулет не снимается, – сказал он. – Ещё одна пытка, напоминание о том, что я мог когда-то делать, а теперь не могу. Я гнию заживо. – Он почесал свою почерневшую руку и отодрал ошмёток кожи, словно обугленный кусок мяса. – Давно ты здесь? Томас Гэбриел покачал головой. – Давно, – он захихикал и пожал плечами. Затем принялся теребить волосы, накручивать их на палец и разглядывать, будто искал в них то, что хотел сказать. Потом он снова взглянул на неё. – Достаточно давно, чтобы узнать все секреты этого мира, – сказал он, с такой силой ухватившись за решётку, что костяшки его пальцев побелели. – Если ты заберёшь меня с собой в Грейт-Уолсингем, я закрою этот мир. – Он поднял иссохшую руку, и зелёные глаза двух змей, составлявших амулет, блеснули в огненном свечении раскалённых углей под ними. – Амулет достаточно силён, чтобы сделать это, как только ко мне вернётся магия. Я это слышал, – он захохотал. – Этот мир, он мне всё рассказал, потому что он знает, что мне никогда не выбраться из клетки и уж точно не вернуться в Грейт-Уолсингем. Это было невозможно… до сих пор, – он ухмыльнулся и покачал головой. Затем стал царапать лицо и бубнить себе под нос, его глаза забегали по пещере, будто искали что-то в тёмных закоулках, но Руби там ничего не увидела. Вдруг он вспомнил про неё. – Я приехал в Грейт-Уолсингем, чтобы спрятаться, понимаешь? Я решил, что ни один Опустошитель не станет меня тут искать, – он хихикнул. – Но ты меня нашла, правда? – он снова усмехнулся и ударил по решётке. Руби не выдержала, её сердце заныло от жалости, глядя, как несчастный мальчик бормочет и качает головой. Весь её гнев испарился. Перед ней вовсе не тот Томас Гэбриел, который пытался её убить. Он казался таким хрупким, что она даже испугалась, как бы этот разговор не отнял у него последние силы. Но она не знала, можно ли ему доверять, – так он походил на помешанного. Руби поглядела в недра пещеры. Неужели там правда есть кто-то, кто поможет ей? Она обернулась, чтобы задать Томасу Гэбриелу ещё один вопрос, как вдруг раздался чудовищный шум, и мальчик сжался в углу клетки. Руби тоже припала к полу, словно краб. Гробблер тяжёлым шагом вышел из другой части пещеры с громадными кузнечными мехами в руке. Он направил сопло на угли и стал их раздувать, пока раскалённая жаровня не вспыхнула злобным красным пламенем. Томас Гэбриел тихо всхлипнул. Он схватился за решётку и поглядел туда, где пряталась Руби. – Я никогда не хотел тебе навредить. Это всё амулет. Он проник мне в голову и теперь мучает меня. Я больше никогда не обижу тебя. Никогда! – Шшш, – прошипела она. – Томас Гэбриел, сиди тихо. Я вызволю тебя из клетки, и ты объяснишь мне, о чём ты говоришь. Но он будто не понял её и стал всхлипывать громче. Руби заметила, что гробблер поднял голову и поглядел в её направлении. Он расхохотался, глядя, как Томас Гэбриел плачет и дёргает решётку, а затем снова взялся за работу, сильнее раздувая меха, чтобы в пещере стало жарче. Руби удивлялась, почему гробблер не сожрал мальчика и явно наслаждается его страданиями. Возможно, тёмная магия этого мира приказала ему заточить мальчика в пещеру? В чём бы ни была причина, сейчас это неважно; нет времени раздумывать. Нужно отсюда выбираться. Когда Руби сделала вдох, ей показалось, что она проглотила горячие угли. Она увидела, как гробблер сунул в огонь длинный кусок металла. Он раскалился добела, тогда гробблер положил его на гигантскую наковальню и стал бить молотом, рассыпая искры вокруг. Пока гробблер работал, Руби подкралась к стене и дотянулась до старого пальто Томаса Гэбриела – в ёлочку, висевшего на колышке возле клетки. Она пошарила в его карманах. – У тебя тут ничего не осталось полезного? Томас Гэбриел молча смотрел на неё. Потом улыбнулся и покачал головой. Руби нащупала что-то и вытащила серебряную коробочку. Но когда она открыла крышку, оказалось, что дверочервь сморщился и почернел, будто сушёная виноградина. Выругавшись, она положила коробку обратно и снова принялась искать. В карманах больше ничего не было. Сложно было думать, когда гробблер с такой силой стучал по наковальне, что стены пещеры содрогались. БАМ… БАМ… БАМ БАМ… БАМ… БАМ Руби закрыла глаза, стараясь отгородиться от шума. БАМ… БАМ… БАМ Вдруг ей пришла в голову мысль, и она резко открыла глаза. – Отойди, – предупредила она Томаса Гэбриела, вынимая револьвер из кобуры, и взвела курок. БАМ… БАМ… Она положила палец на спусковой крючок и прицелилась в висячий замок на клетке… БАМ. Пуля ударилась в замок и оторвала дужку, которая запирала дверь клетки. Руби затаила дыхание – гробблер прекратил стучать и поглядел на металл, с которым работал. Он сунул палец в ухо, покрутил там, а затем снова окунул металл в угли. Руби приоткрыла дверь клетки ровно настолько, чтобы Томас Гэбриел сумел выбраться. Он весь напрягся и опасливо поглядывал на неё, будто зверь, попавший в незнакомое место. Она потянула его за собой, схватила пальто по дороге и всучила ему в руки. – Ты Опустошитель, Томас Гэбриел, а Опустошители помогают друг другу. И ты поможешь мне. Веди меня к тому, кто может колдовать. Томас Гэбриел кивнул, и они спустились по ступеням и спрятались в тени. Когда гробблер прекратил стучать, он поднял металл, из которого получился клинок, и стал размахивать им в воздухе, оценивая тяжесть будущего меча. Когда он повернулся к ним спиной, Томас Гэбриел повёл Руби в глубь пещеры. * * * Как только скелет пришёл в движение, Джонс стал думать, какие три вопроса ему задать. Теперь перед ним стоял человек, и Джонсу никак не удавалось сосредоточиться. Книга предупреждала, что природная сила яблок велика, но Джонс никак не ожидал, что она настолько велика, ведь никакой магии в них не было. Он дрожал с головы до ног, а кожа у него так высохла, что он испугался, как бы она не треснула даже от лёгкого прикосновения. Стены земляной комнаты шли рябью, когда он слишком пристально вглядывался в них, а пол шатался под ногами. А ещё он слышал странное жужжание, будто муха билась у него в голове; звук то стихал, то усиливался. Он изо всех сил старался игнорировать его и сосредоточиться на человеке, стоявшем перед ним. – Сайлас Уивинг, к вашим услугам, – сказал Опустошитель, щёлкнув каблуками. – Что бы вам хотелось узнать? – спросил он, поправляя галстук, будто ворот белой рубашки был ему тесноват. – Я… я… – Джонс снова услышал жужжание, такое громкое, что в нём растворились слова, которые он хотел произнести. Ему не давала покоя мысль, что он забыл что-то важное. – Ну, что ты там бормочешь! – прорычал Уивинг. – Это дерево выросло из меня, потому что я хотел что-то рассказать. Последнее, что я сделал как Опустошитель перед смертью, – проглотил семя, чтобы в один прекрасный день кто-то выслушал меня. Видимо, это ты. – Он взглянул на Джонса с явным сомнением. Джонс сглотнул, ощутив резкую боль в пересохшем горле. Его затошнило. – Что… что это за мир? Уивинг кивнул, будто это самый очевидный вопрос. – Я обнаружил, что этот мир создал Пустой, чтобы монстры прятались от Опустошителей. И, лёжа в земле, я многое узнал, впитывая его секреты, пока я гнил, и мы стали единым целым. Этот мир – порождение тёмной магии, аглекрафта. Пустой зачаровал особым образом книгу под названием «Большая книга сказок». Выдуманный мир с её страниц ожил. Но, конечно, он не похож на тот, о котором написано в сказках. Это совершенно иное место, искажённое тёмной магией, которая его и создала. Не самое подходящее место для обычных детишек. И Опустошителей. Он рассмеялся, и Джонса закачало так, будто он очутился на палубе корабля во время шторма. Но он взял себя в руки. – Мой следующий вопрос – как мне выб… – А можно я спрошу? – Уивинг ухмыльнулся и снова откинул свои непослушные золотистые волосы. – Это будет справедливо, не так ли? Джонс задумался, вопрос показался ему странным, и он решил свериться с книгой. – Один вопрос для тебя, потом один для меня и так далее, – продолжил Уивинг. – Ты же не можешь брать и ничего не давать взамен. – Он уставился на Джонса, будто его просьба – самая простая и естественная на всём белом свете. – Так не пойдёт, – сказал Джонс. – Это я должен задать три вопроса. – Я всего лишь хотел узнать твоё имя. – Зачем вам это знать? Уивинг цокнул языком, качая головой. – Это уже второй вопрос! – Нет, я хотел сказать… – Не волнуйся. Я отвечу, а потом задам два вопроса. Разумеется, я хочу узнать твоё имя, раз ты останешься здесь со мной. – Он ухмыльнулся и сделал шаг вперёд. Джонс машинально отшатнулся и стукнулся о земляную стену позади себя. – Мы так не договаривались, – крикнул Джонс. Что-то щекотало ему руку, он взглянул на неё и увидел личинку, выползшую из яблока там, где он откусил. Другие личинки извивались в белой мякоти. Он с отвращением бросил яблоко и пнул его подальше, затем вытер рот рукавом. – Надо же, а яблоко-то червивое! – Уивинг зашёлся смехом. – Должно быть, это связано с землёй, в которой оно выросло. Этому миру нельзя доверять, – он цокнул языком и пожал плечами. – Тёмная магия проникает повсюду, правда? Джонс сжал кулаки и изо всех сил старался не показывать страха. – Скажи, как выбраться из этого мира. Ты должен ответить на три моих вопроса. Уивинг прикрыл рот рукой, чтобы не захихикать. – Полегче, тебя в первую очередь должно интересовать, как выбраться из этой ямы. – Ты ненастоящий. Я тебя не боюсь. Уивинг дотронулся до его руки, Джонс вздрогнул. – Ненастоящий, говоришь? – Это всего лишь моё воображение, – закричал Джонс. Но Уивинг наклонился и крепко схватил Джонса за руку. – Ты останешься здесь со мной. Это дерево вырастет ещё больше, если ты пожертвуешь своим телом. И яблоки станут ещё более красными и блестящими.