Я прикидывала, крутила ситуацию так и сяк, всерьез увлекшись загадкой. И, задумавшись, проморгала, когда Лагранж прошел мимо. — Привет, седая девочка, меня ждешь? Я тронут! Вернее, мимо он не прошел, а плюхнулся на подоконник рядом с моими ногами. Выдернутая из размышлений, я очень удачно изобразила изумление и негодование: — С какой стати мне тебя ждать? Или ты еще книг привез? — Какая ненасытная девочка, — Даниэль развел пустыми руками. — Как видишь, увы! Я смерила его укоризненным взглядом — а мог бы и привезти! — и уткнулась обратно в книгу. Лагранж выглядел как всегда — весьма энергично и не в меру нагло — и на умирающего лебедя похож не был. Зря я все таки его караулила. Подумает теперь не бог весть что… — Но я привез кое-что другое, — неожиданно произнес парень. Я изумленно подняла глаза и уставилась на протянутую мне маленькую, с ладонь, золотистую жестяную коробочку, обвязанную тонкой прозрачной лентой. — Конфеты будешь? — с улыбкой поинтересовался Лагранж. Мои брови сами собой поползли вверх. Чего?.. — Ну же, бука, бери. Только не говори, что ты не любишь сладкое. “Я не люблю сладкое!” — чуть не ляпнула я исключительно из духа противоречия. Возможно, так и стоило сделать, но я настолько растерялась, что продолжала молчать. Даниэль окончательно разухмылялся и сам положил коробку мне на колени. — Ладно, если что выброси. В следующий раз привезу тебе колбасы. Или колбасу ты тоже не любишь? — Здесь дают колбасу, — невпопад заметила я. Конфет вот не дают… — Это не та колбаса… — протянул Лагранж и мечтательно зажмурился. Боже, с этого ненормального ведь станется и впрямь припереться ко мне с колбасой! Книги же он где-то посреди недели достал! И вообще… Поколебавшись еще мгновение, я подтянула колени с коробкой повыше и осторожно потянула за кончик ленты. Металлическая крышка открылась с легким щелчком, а внутри действительно были конфеты — немного, всего девять штук, но каждая в гнездышке из нарядной золотистой фольги и каждая со своим рисунком, выполненным белым шоколадом на черном. Шоколад пах так одуряюще, что у меня мгновенно набежал целый рот слюны. Я захлопнула коробку и вместе с лентой сунула в сумку, от греха подальше. Еще не хватало наброситься на конфеты как голодный гоблин. — Спасибо, — пробормотала я, не поднимая глаз. — Не стоило. — О-о-о, нет, — протянул Лагранж. — Однозначно стоило. Ты очень мило краснеешь, седая девочка. Я с шумом выдохнула раздражение, метнув в ловеласа гневный взгляд и размышляя, а не метнуть ли и конфеты. Но конфеты было жалко. Сто лет конфет не ела… Зачем вообще это все? На него и так половина Горок вешается, ему меня в длинном списке обожательниц не хватает? — Зачем было спрашивать, как меня зовут, если ты по имени ко мне обращаться не планируешь? — вслух я, впрочем, задала совсем другой вопрос. — Из любопытства, — Лагранж поерзал, устраиваясь на подоконнике удобнее. — Знаешь, что мне еще любопытно? — он не стал дожидаться моего вопроса, верно догадавшись, что его не последует, и продолжил: — Мне любопытно, что с тобой случилось в понедельник после срыва. Я сунула в сумку книгу и вознамерилась встать, уходя от разговора. — А если я скажу, что в тот же день, когда я возвращался к себе от тебя, я внезапно провалился прямо в стену, а потом также внезапно выпал с потолка в своей комнате? Я застыла и одарила Лагранжа недоверчивым взглядом. Не смеется, вроде. Даже не улыбается больше. — Скажу, что у тебя глюки от магического истощения. — Значит, это преподавательская версия? Что у тебя глюки? Удобно. Но нет, седая девочка, у меня точно не было галлюцинаций. Так что с тобой случилось на самом деле? Перекинув ремень сумки через плечо, я посмотрела Лагранжу в глаза и выдала: — Расскажу, если перестанешь меня так называть. — Шантаж! — восхитился Даниэль, оживившись. — Нет, на такие условия я не согласен, придется сменить тему разговора. Скажи, у тебя парень есть? Я закатила глаза, поднялась и решительно зашагала по коридору в сторону женского крыла. Позади послышались нагоняющие шаги. — Ну зачем же так расстраиваться? Он тебя бросил? Или ты его? Или не было?.. “Я невидимка, невидимка, невидимка…” Потерпи еще чуть-чуть, Лали, ему надоест и он отвалится. Ты уже много раз так делала. Можешь помечтать, чтобы его прямо сейчас снова куда-нибудь сначала провалило, а потом вывалило, главное только не говори ничего. Я шла вперед глядя себе под ноги. Отполированные шагами плиты пола мелькали перед глазами. И когда они вдруг провалились куда-то вниз буквально передо мной, я почти успела остановиться. Почти. Я вскрикнула, теряя равновесие и проваливаясь в эту дыру, но жесткая рука ухватила меня за локоть и дернула назад, впечатывая в идущего за мной Лагранжа. — Вот это номер… — пробормотал он в мои волосы. Прямо перед нами пола больше не было. Но это вовсе не означало, что он сломался, осыпавшись на этаж ниже. Перед нами зияла чернотой бездонная дыра. — Что за?.. — вырвалось у меня против воли. — Глюки? — иронично закончил Даниэль, делая несколько шагов назад и оттаскивая меня подальше от дырищи. Я вытянула шею, пытаясь заглянуть туда, вглубь. И под моим взглядом в черноте что-то проявилось… Одна за другой плиты пола выныривали из темноты и беззвучно вставали на свои места, пока через несколько долгих секунд пол опять не стал совершенно обычным. Я помотала головой и потерла глаза. Сюр какой-то. — Будешь и дальше утверждать, что это не тема для разговора? Я обернулась и только сейчас осознала, что Лагранж продолжает крепко держать мои плечи. Я передернула ими, высвобождаясь, и неожиданно для самой себя произнесла: — Давай только уйдем отсюда. Пожалуйста. Даниэль кивнул и зачем-то взял меня за руку. — Идем, знаю я одно спокойное местечко. Мне хотелось фыркнуть, тоже мне специалист нашелся — новичок! — учить меня будет на тему спокойных местечек, но я не успела. Нет, пол под нами не провалился, просто на мгновение перед глазами все поплыло, сменило цвет на зеленоватый, как при взгляде сквозь бутылочное стекло, накрыло ощущение невесомости, а потом… темнота. Абсолютная и всепоглощающая. Ни пола под ногами, ни искорки света перед глазами, всех ощущений — сжимающая мою руку чужая ладонь. — Лагранж?.. — осторожно позвала я, севшим голосом. — Я тут… — примерно с теми же интонациями отозвался парень и дернул меня, подтягивая поближе. Я не совсем поняла, делаю я шаги или просто плыву в этой невесомости, но с удовольствием дополнительно вцепилась в нащупавшуюся рубашку и бицепс под ней. — Со мной такое уже было, — произнесла я почему-то шепотом. — Почти. Когда я тащила тебя к себе в комнату, меня перебросило с одного этажа на другой с теми же сопроводительными эффектами. Только без черноты. Что нам делать? Вполне возможно, окажись я в такой ситуации одна, я бы уже орала и билась в истерике. А так… было страшно, конечно, жутко даже. Но без паники. — Подождем, — голос Лагранжа тоже звучал скорее напряженно, чем испуганно. — Я думаю, что-то должно случиться. Я не стала говорить, что в последний раз, чтобы что-то случилось, мне пришлось биться как придурошной и ждать шесть часов. Хотя по моим ощущениям шесть часов тогда все же не прошло… Вот мы сейчас постоим тут, подождем, а где-то там (не знаю, где именно “там”, но это точно не “тут” пронесутся часы, дни, столетия, и когда мы вывалимся из этой темноты, никого из знакомых уже не останется в живых (это может быть грустно), и Горок давно уже нет (а вот это — не очень), и вообще мир неузнаваемо изменился, а мы — люди из прошлого… Меньше фантастических романов надо читать! Я отвесила сама себе мысленную оплеуху, и попыталась сосредоточиться не на фантазиях, а на реальности. Реальность ускользала. Единственным четким ориентиром, за который получалось зацепиться, оставался Даниэль Лагранж. — Слышишь? — вдруг произнес он, и я почувствовала, как закаменели от напряжения мышцы под моими пальцами. Я сначала отрицательно мотнула головой, и только потом — услышала. Гулкие приближающиеся шаги. Понять, откуда они звучат, было совершенно невозможно. А потом к шагам добавилось громкое сбивающееся дыхание. Кто-то бежал, задыхаясь. И когда во мне уже начала подниматься паника, в темноте вдруг как луч света прорезался силуэт. Определенно женский. Длинные светлые распущенные волосы и длинная ночная рубашка до пят.