Короткий и жаркий обмен взглядами в коридоре, и у меня опять колотится сердце и горят щеки. А что творится в голове лучше даже не озвучивать. Из розовой воздушно-ватной дремы меня выдернул мужской голос. Я сидела на подоконнике в ожидании открытия дверей аудитории, кажется, пыталась что-то доспать и вообще не сразу поняла, что зовут именно меня. Удивленно подняла голову — передо мной стоял Крис. — Д-да? — от неожиданности я запнулась. — Прости, что? — Я хотел поговорить насчет лабораторной. Что-то было не так. Не так как раньше. Хотя Эриндейл передо мной, вроде бы, выглядел как обычно — небрежно-расслабленная поза повелителя жизни, очаровательная лохматость, от которой пищала половина женской половины, прямой взгляд уверенного в себе человека. — Я завтра все доделаю и передам тебе то, что нужно… — Я подумал, что хотел бы тебе помочь, ты выглядишь какой-то уставшей. Чего-о?.. Он? Мне?.. Помочь?! Крис стоял и терпеливо ждал, пока я переварю его сногсшибательное (хорошо, что сижу!) предложение. — Просто не выспалась, — буркнула я, собрав мысли в кучу. Кажется, Эриндейлу что-то от меня понадобилось. Что-то серьезнее, чем подготовка к магической математике. Иного объяснения у меня нет. Вот только что — ума не приложу. Парень молчаливо изогнул бровь. Ах да, на его щедрый жест я так и не ответила. — Спасибо, но мне правда будет проще сделать самой, я и Лагранжу это вчера втолковать пыталась… — Тогда… Бум! Крис пошатнулся, едва не потеряв равновесие, я от неожиданности вжалась спиной в стекло. Даниэль, проперевший между нами с элегантностью танка, от души приложил его некоронованое величество плечом и сумкой, заставив даже сделать полтора шага назад. Обернулся, смерил Криса удивленным взглядом. — Прости, Эриндейл, я тебя не заметил. Я приготовилась визжать и жмуриться — ой, что будет… Во взгляде Криса сверкнула бешеная ярость, кулаки сжались… и расслабились. — Бывает, — невозмутимо бросил он и снова шагнул ко мне. — Вот обдолбаный, своего носа не видит. Лали, он тебя не задел? — Н-нет… Еще немного и к срывам добавится заикание, ей богу. — Ты уверена, что тебе не нужна помощь? Я отчаянно закивала, титаническим усилием воли пытаясь не коситься в сторону Лагранжа. — Тогда может ты могла бы меня просто при случае в рунах подтянуть? И в следующий раз я не буду балластом. — Я… э... тебе же не срочно? Просто… Мозг носился по черепной коробке, орал на одной ноте и распрямлял извилины, лишая меня остатков интеллекта. Искать отмазки для Эриндейла жизнь меня не готовила! И ладно, если бы ему правда руны нужны были, я бы согласилась, только весь мой опыт вопит, что руны тут вообще не при чем. Взгляд зацепился за направляющегося к аудитории мистера Кроуча, и я жадно ухватилась за спасительную мысль: — Просто мне из-за последних срывов индивидуальную программу увеличили почти вдвое, и свободного времени почти не остается… потому и не высыпаюсь. Как разгребусь, ладно?.. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наставник открыл дверь, и я, торопливо соскочив с подоконника, сбежала от Криса в аудиторию, провожаемая его каким-то задумчивым и еще почему-то довольным взглядом. Я ничего не понимаю. Заберите меня кто-нибудь отсюда, а?.. А на само занятие с Кроучем Даниэль не явился… Зато он выловил меня перед обедом. В прямом смысле — выловил. Утащил в темный угол под лестницей и целовал. Жарко, напористо, голодно, будто месяц не целовал, а не несколько часов. А я отвечала. Не сопротивлялась, не выкручивалась. Сдалась сразу и без боя. И выгибалась в обнимающих меня руках, зажатая между холодной стеной и горячим парнем. И жадно хватала все, что он мне давал. Все больше и больше входя во вкус... А потом над головами зазвучали шаги и голоса, и мы оба замерли, накрытые как тогда, в библиотеке, заклинанием-хамелеоном. Обжигающее дыхание рот в рот, и бешеный стук сердца в сердце. Когда шаги стихли, я коротко поцеловала Даниэля, окончательно обнаглев, куснула напоследок нижнюю губу и выскользнула на свет божий, пока еще кто-то не протопал или другие страждущие темных углов не завалились. Только поднимаясь по лестнице, я вдруг поняла, что за это короткое время мы не обменялись даже парой слов, и было в этом что-то… Очень будоражащее. А через пять минут мы уже сидели рядом в столовой, в окружении сотен других людей. И хотя у меня было ощущение, что напряжение между нами можно резать ножом и на хлеб вместо масла намазывать, на самом деле на нас — то есть на меня и Даниэля — никто не обращал внимания. Все лавры перепадали только ему. Почти. За время обеда я несколько раз поймала на себе взгляд Криса. Это начинало раздражать. Очевидно, его внимание как-то связано со случившимся накануне. Но как? Что ему от меня нужно? Не моими же целительскими навыками он внезапно впечатлился? А может, он догадался?.. Да нет, бред. С чего бы? Во-первых, со стороны однозначно выглядело, будто спасала я его, а не Даниэля, и осталась потом с ним, а не за Лагранжем побежала… да и… если бы Эриндейл что-то заподозрил, об этом наверняка уже гудела бы вся школа. Какое счастье, что после обеда у меня индивидуальная программа! Мистеру Кроучу и комнате для индивидуальных занятий я обрадовалась, как родным. Там внутри, по сравнению с тем, что творилось последние недели снаружи, было все просто и понятно. Даже когда не получалось. И мистер Кроуч поприветствовал меня как обычно, и смотрел, как обычно, и говорил как обычно. Никаких перемен! И от этого на душе становилось хорошо и спокойно. Настроение было приподнятым. Сейчас сессия с бабочкой, потом массаж, потом занятие с миссис Кроуч, а потом у нас с Даниэлем будет час до того, как за ним приедет машина… — Я рад видеть, что у вас сегодня отличное настроение, мисс Хэмптон. Я вывалилась из мысленного планирования, смутилась и понадеялась что моя физиономия была все же больше довольной, чем по-дурацки мечтательной. — Вы готовы? Начнем тогда. Сегодня я была настроена решительно. Сидя в подвале, лишенная магии, я очень много размышляла об этом упражнении с бабочкой, которое казалось для меня все же довольно бессмысленным — чего от меня пытался добиться мистер Кроуч? Как именно я должна приручить бестолковое насекомое? Но когда мою бабочку от меня изолировали — кажется, поняла. Мне надо переставать с ней воевать. Переставать ее бояться. Наставник ведь сразу так сказал “бояться мы все же не будем” и потребовал подобрать иное определение, не “пугающая”. И ведь верно. Если она меня пугает — я боюсь. Если она опасна — я просто знаю об этом и веду себя осторожнее. Конечно, сомнительное озарение, нельзя вот так по щелчку взять и перестать бояться — бояться ошибиться, бояться не удержать. Но ведь, когда я не боюсь, у меня все получается. Когда магия вернулась ко мне после подвала, я ни капли тогда не испугалась, я была ей бесконечно рада, и я цеплялась как могла за это ощущение. Я люблю свою магию. Мне нравится быть магом. Я не хочу от этого отказываться. Когда я лечила Криса, я не боялась. Мне было все равно. Просто плевать. И на то, что с ним будет, и на то, что у меня может не получиться. И все получилось. И тогда у миссис Кроуч, когда у меня идеально вышло нужное заклинание… Я тоже не боялась. Я вообще меньше всего в тот момент думала о занятии, голова была слишком занята ночной выходкой Даниэля. А стоило сосредоточиться и вновь переживать о том, что не выйдет... Я смотрела на порхающую под потолком огненную бабочку, выпущенную мистером Кроучем, и думала, что, пожалуй, знаю, что мне нужно делать. До этого я пыталась как-то подобраться к этой бабочке, приманить ее, прилагала усилия… Сейчас я села на мягкую траву, подогнув под себя ноги, закрыла глаза, глубоко вдохнула.