— Не смешно, Райена. Пойду распоряжусь по поводу твоего друга. Широкую резную кровать было очень удобно пинать. Я отвесила страдалице еще пару ударов и, обессилев, упала на одеяло. На потолке гнусно улыбались крылатые пухлые младенцы. Судя по тому, чем обычно занимаются в подобных покоях, — неудивительно. Я брезгливо откинула одеяло. Нет, постель была чистой, и легкий запах полевых трав явственно говорил об этом. Даже ночная рубашка обнаружилась — правда, на пару размеров больше. Интересно, что за дама обычно здесь обитает? Стараясь не думать о «достойных кандидатурах», я подхватила парус, по недоразумению названый сорочкой, и направилась в ванную. Заминка возникла, когда я мельком отразилась в зеркале. Кудряшки было жалко… очень жалко. Однако если учитывать тот факт, что ближайшие дни мыться придется максимум под дождем, да и то, если повезет, я все-таки решила ими пожертвовать. Горячая вода здесь была. Были и многочисленные баночки-скляночки, рядом выстроенные на полке. И большое пушистое полотенце, в которое я без зазрения совести укуталась, выбравшись из ванной. В зеркале отразилась помятая сегодняшним днем физиономия. Радовало одно — на щачло Орнессы оно не было похоже. Кстати, об Орнессе. Надо бы поинтересоваться, что там вообще такое. Вернувшись в комнату, я с удивлением обнаружила у кровати свою сумку. Правда, раскрытую. И выпотрошенную. Сверху красным знаменем алели порты. Злость затопила жгучей волной. Ну, знаете ли… Оделась я быстро — благо вся одежда была на месте. Скрипнула дверь, выпуская меня в коридор. Так… А искать-то и не надо. Вон оно само стоит напротив двери и хмуро смотрит на меня. — Чего встали? Палочкой потыкать? — Вежливость после подобного эксцесса помахала мне ручкой и ушла в запой. Рейгран заморгал. — Зачем? — Признаков жизнедеятельности долго не подаете, — гневно откликнулась и приподняла за ремешок выпотрошенный багаж. — Это что? — Твои вещи. — Почему в таком виде? Мужчина тяжело вздохнул. — Ты полна сюрпризов, Райена. Я не могу допустить, чтобы эти сюрпризы портили мне жизнь… или лишили меня ее. Если я и удивилась, то виду не подала. Лишь едко поинтересовалась: — С каких пор наш архимаг боится девушек? — Я не боюсь. Я лишь хочу застраховать себя от неожиданностей. Я икнула, резко осознав, что, кажется, кошеля с настойками в сумке я не найду. — Верните мне мои зелья, — тихо попросила, вызвав понимающую улыбку. — Верну. Завтра. — Лучше сегодня. Мужчина покачал головой: — Считай, они в залоге. — Что-то я не помню, чтобы одалживала у вас денег. — Это залог того, что утром я не найду распахнутое окно и отсутствие своей жены. — Вы думаете, отсутствие зелий помешает мне сбежать? — Думаю, помешает. А если не помешает, — Райена, помни, что я знаю, где тебя искать. Мы поедем верхом, постарайся выспаться. — С этими словами Рейгран повернулся и легко сбежал вниз по лестнице. Посмотрел на меня снизу вверх и улыбнулся уголками губ. — Спокойной ночи. Я не ответила, пытаясь понять одну важную вещь. В каком месте меня нагрели? Заснуть не удалось. Я честно легла и отлежала себе оба бока и живот заодно, но сон ехидно скалился мне сквозь призму мыслей. Ощущение обмана было настолько ярким, что я даже не стала проверять его наличие. Тот факт, что Рейгран спокойно согласился ехать в Райдос и не стал спорить с храмовником, означал одно: у него есть свой интерес. А если учитывать утренний разговор, этот интерес становится очевиден. Архимагу нужен некий ритуал. Это меня и беспокоило. Ритуалы бывают разные. Иногда довольно безобидные, иногда — более сложные, кровавые. Я поежилась, представив свою обескровленную тушку на алтаре в девственных лесах Райдоса. Ну уж нет, подобного удовольствия я ему не доставлю. Раздираемая противоречиями, я встала. Подошла к окну и выглянула во двор. Решеток нет, защита вроде тоже отсутствует. Вот бы мне кошель — у меня там есть кое-что, помогающее выявить заклинания. Тем более лучшей возможности для побега и не пожелаешь. С одной стороны. С другой же… Во мне определенно текла юшская кровь. Ибо при воспоминании о кошеле целое стадо жаб высадилось мне на горло. Дышать стало сложно. Нет уж, никакого побега. У меня в кошеле целая сокровищница, рисковать потерей которой я не могу. Я вздохнула и, присев на подоконник, прикусила губу. Видит божественная пара, что я не хотела ни этого брака с Рейграном, ни последующих приключений. Я всего лишь хотела… Я посидела еще немного, думая свои мысли. Мысли думаться не хотели, меня отвлекал пустой желудок, который периодически исторгал стоны наподобие человеческих. Хотелось пива и пирожков с капустой, и чтобы с корочкой. А еще картошки в мундире, с подсолнечным маслом и солью, как в пансионе по выходным. Если, конечно, ты не провинился и не отбывал наказание на конюшнях или в подвале. От подобных воспоминаний в животе взвыло особенно горестно. Я покосилась на дверь и решительно отмела желание найти кухню. Нет уж, я гордая. Заодно вспомнилась кухарка со сгоревшими котлетами — вдруг здесь такая же? Вынужденно вернувшись на кровать, я укуталась в покрывало. Смерила взглядом парус — я так и не решилась его надеть, оставшись в собственной сорочке. Зевнула. О! Наконец-то! Привет, сон! Белый в серых яблоках конь нес меня через поле, усеянное яркими взрывами маков. Белые барашки облаков весело резвились в высокой синеве, я вдыхала воздух, пропитанный запахом моря. Конь повернул голову, запрядал ушами и рейграновским голосом произнес: — Нет, она меня с ума сведет! Я открыла глаза. Тусклый предутренний свет освещал комнату. Надо мной склонилось знакомое лицо в обрамлении темных прядей. Стального цвета глаза не выражали ничего, кроме бесконечной усталости. Я отреагировала быстро. — Вон! — и резко села на кровати. Герцог разогнулся и бросил в меня увесистым свертком. — Одевайся. Через четверть часа жду внизу. С этими словами он развернулся на каблуках и спустя мгновение громко хлопнул дверью. Я поморщилась — ранние побудки не способствовали моей полноценной жизни в общем и положительным эмоциям в частности. В свертке оказалась длинная темная юбка и такая же блузка. Последняя, к слову, была еще и закрытой, с воротником-стойкой и широкими манжетами. К этому наряду начинающей жрицы божественной пары прилагались закрытые туфли с пряжкой. Летом. Верхом. Он издевается? Решение пришло быстро. Кажется, где-то в ванной я видела то, что поможет его реализовать… Рейгран действительно ожидал внизу, в компании мажордома, давая тому указания. Сухонький старик кивал, кланялся и что-то бормотал. Я с предвкушением ухмыльнулась и сделала ему ручкой. Всю напускную почтительность со старичка как ветром сдуло. Он покраснел, побледнел и протянул дрожащую руку по направлению к моей скромной персоне. Кажется, я даже услышала ругательство… Герцог тоже обернулся — правда, не так быстро, как мне хотелось бы. Но он тоже был вознагражден. — Ваша светлость, — я мило улыбнулась и присела в кривом (как умела) реверансе, — я готова, можем ехать. Честно признаться, в таком наряде я могла ехать разве что на собственные похороны, да и то в закрытом гробу. Чтобы никто не узрел позора.