Ей на минуту показалось, что Боги всё же смилостивились, ниспослав слепоту, о которой девушка так рьяно молила их накануне! Если так... спасибо, конечно. Да вот только, прошенное желательно бы вовремя было б отдать, если уж собрались. Ложка, как известно, дорогА к обеду. — Ооох тыыышшш, — прохрипела Амелла, скрипя горлом, сухим и жарким. Поморщившись от ощущения тысяч ежей в глотке, застонала снова, пытаясь перевернуться на спину. Это получилось, хотя и не сразу. Спина болезненно перенесла соприкосновение с грубой тканью простыней, а ежи, поселившиеся было в горле, разбежались вдруг по всей голове. Парочка их теперь хозяйничала в правом виске, а парочка — в левом. Кроме того, колючие твари привели с собой, похоже ещё и друзей, и родню до седьмого колена. Тут же переругавшись между собой, родственники принялись делить пополам новое жилище — череп многострадальной девицы Радонир. — Ой, ой, ёшеньки! — выдохнула Амелла, зажимая виски горячими ладонями — Сдохну щас... ооох, карацитово семя, помру... И всё же, относительно прийти в себя получилось. Как и получилось внезапно, до мельчайших подробностей вспомнить всё, что произошло перед этим её странным "сном". Эти воспоминания, режущие память надвое, оказались ещё хуже, чем даже те ежи, что суетились теперь в висках. — ЫЫЫХ, — девушка выдохнула сквозь зубы. Тут же вспомнились и Каратель, и его страшное лицо, и ядовитый шепот, и тяжелые, пахнущие пряностями, черные пряди, упавшие ей на грудь, когда он... КОГДА ОН. Когда он занимался с ней этой гадостью. С легкостью восстановив в памяти события прошедшей ночи... Прошедшей ли? Пока это не было совсем ясно. Что сейчас? Утро? Или пока всё ещё ночь? ...сжала зубы и зажмурила глаза покрепче. — Эй, девушка! — легкий скрип двери, быстрые шаги, а после прикосновение к плечу отрезвили страдалицу — Ты никак жива? А? Встать бы надо, рассвет уже! Амелла, сузив щелками горящие болью глаза, посмотрела на ласково и в тоже время ехидно улыбающуюся прислугу. — Чего тебе? — проворчала, поднявшись и опираясь на локти — Встать, говоришь, надо? Надо, так встану. Или что? За дверьми поди, копатели* стоят уже? Карацита вам в зад, не дождетесь... Я еще вас всех переживу, вместе с вашим Хозяином, раздери его... Служанка, хитроглазая и перезрелая, ловко подсунув одну руку под спину девицы Радонир, приподняла и усадила ту в постели. — Вот так, посиди чуть, — тихо сказала, погладив страдалицу по плечам — Ну... и чего стонешь? Больно — то не было! Не помнишь ты ни боли, ничего другого. Никто не помнит. Амелла, шумно задышав, почувствовала внезапно странный прилив сил. — Угум, "не помнишь", — выдохнула, утыкаясь лбом в спасительное, близкое плечо прислуги — Сама вот попробуй, а я потом спрошу, помнишь, нет ли... — А чего, — прищурилась служанка, проворно помогая наложнице подняться — Неужели память не отшибло? О... Слушай... Амелла? Амелла, да? Разве помнишь, как это было? Да не может быть! — Может, — мрачно отрезала девица Радонир, опуская ноги на пол — Тебе что за интерес? Хочешь, так и подлезь под него хоть вон, в следующую ночку! Потом расскажешь, как тебя расшарашит! Сделав несколько шагов к двери, Амелла неожиданно почувствовала себя лучше. Причем, это самое "лучше" становилось сильнее с каждым шагом, с каждым движением. Вот уже и голова ясная! А вот и ежи из груди и живота исчезли, уступив место холодку. Но ни больному, ни жгучему, а легкому, как весенний ветерок. — Надо же! — покачала головой явно находящаяся в замешательстве прислуга — Быстро ты очухалась. Странно это... — Чего прилипла, как навоз к башмаку? — раздраженно спросила девица Радонир — Дала б умыться лучше. Та кивнула, излишне готовно и даже как — то... подобострастно: — Так готово всё! Для этого и подняли тебя. Далеко не ходи, здесь рядом купальня. Горячая, пенная купель, пахнущая медом и жесткие мочалки вернули силы. После купания и обильного, пряного питья не осталось и следов недомогания. Тот весенний холодок, правда, остался... Но только он Амеллу вовсе и не беспокоил. Когда девица Радонир, намытая до скрипа и одетая в теплое, длинное, уютное платье присела позавтракать, та самая прислуга, пробегая мимо, шепнула ей на ухо: — Как поешь, к мэйсе Ридд тебя отведу. Говорить она с тобой желает. Амелла поперхнулась: — Чего я сделала — то? — Не о том речь, — уклончиво ответила служанка — Ничего ты не сделала. Просто... есть разговор. Час от часу не легче... — А этот ваш где? — сумрачно спросила Амелла — Там же будет? Внезапно ей очень захотелось, чтобы нейер Дангорт там присутствовал. Обязательно! В конце концов, Ридд здесь не причём совсем, а вот той темной пакости стоило бы выцарапать глаза... Мечты, конечно. Кто ж ей, пленнице, у которой прав меньше, чем у бродячего пса на городской площади, позволит это сделать? Зенки его огненные выцарапывать руки коротки, а вот попенять не мешает!