– Ты это серьезно? – Я вцепилась в буклетик обеими руками. Последний раз на море я была еще совсем маленькой, с родителями. И даже плохо помнила, что это такое. – Ты не согласна? – поддразнил босс. – Не согласна?! – Я сердито уставилась в синие глаза. – Да я готова идти туда пешком. Он, рассмеявшись, поцеловал меня в макушку. – Ну уж нет, пешком будет слишком долго, а я планирую оказаться там через несколько дней. – И когда же мы вылетаем? – деловито спросила я. – Скоро, – сказал он. – Можешь начинать паковать чемодан. Мне нужно буквально на три дня отлучиться по делам. Как только вернусь, сразу же. Это его «на три дня отлучиться по делам» почему-то вдруг больно царапнуло где-то внутри. Последнее время мы почти не расставались, и теперь мне даже представить было трудно, что я проведу без него целых три дня. Так, надо успокоиться. Это ведь ненормально, когда люди все время проводят вместе, как прилепленные. Нужно же друг от друга отдыхать. Хотя мысль какая-то сомнительная. Неправильная. Я вот, например, от Руслана ни капельки не устала. Надеюсь, что и он от меня тоже. – Не грусти. – Он задумчиво сковырнул лепесток розы с моей груди и прижался к тому месту губами. М-м-м… – Всего лишь три дня, а потом мы будем вместе, только ты и я, и никого больше. – Очередной лепесток был снят с моего живота, кожа вспыхнула от поцелуя. По спине продернуло сладким холодком. – Как тебе такой план? План? Какой план? Надо было как следует изваляться в тех лепестках… – Прекрасный план, – сказала я вслух. А про себя подумала: только лучше бы мы начали воплощать его прямо сейчас, без той поездки по делам. Глава 28 Сегодня работа как-то особенно спорилась. Возможно, потому, что никто меня не отвлекал. Босс в командировке, и сотрудники заходили в приемную лишь изредка. А в душе все пело и сияло яркими красками. Жизнь была великолепна! Вот-вот приедет Руслан. И мы отправимся к морю. Белый песок, солнечный ветер, соленые брызги. Крики чаек, бездонное юное небо, синее-синее, как его глаза. Теплая непроглядно-черная южная ночь, тягучий аромат тропиков. Пальмы и одинокое бунгало. Я вот искренне считаю: хочешь помочь человеку – не надо тыкать в него рыбой или удочкой. Просто отвези его к морю. Руслан, я и море… Что может быть лучше? А потом начнутся самые важные курсы в моей жизни… Нет, ну разве можно быть такой неприлично счастливой? Очевидно, нельзя. Потому что стоило только мне об этом подумать, как дверь приемной открылась, и на пороге появилась та, кого я меньше всего хотела видеть. Да и, откровенно говоря, уже и не ожидала. Карина. Собственной персоной. Я была уверена: она осталась далеко в прошлом, где ей самое место. – Здравствуйте, – секретарским голосом поприветствовала я, ломая голову над тем, что ей тут понадобилось. – Руслана Эдуардовича нет, он уехал. Будет только через два дня, – закончила я вежливо, но холодно. И продолжила перекладывать документы, давая понять, что уже сообщила все, что необходимо, и кое-кому пора очистить помещение. – Я знаю, – отозвалась она, – он мне сказал. Сказал? Я едва удержалась, чтоб не спросить вслух. Внутри болезненно кольнуло. Когда это он успел сказать? Они до сих пор общаются? Так, стоп! Доверие – такая штука: или оно есть, или нет. Без него любые отношения обречены. Я верю Руслану? Верю. И нечего ревновать. Мало ли откуда она могла узнать, что он на бизнес-форуме. Тоже мне секрет. И все же мне стало не по себе. Что за напасть! Только у нас с Русланом становится все хорошо, как тут же из-под колоды выползает эта змея и начинает брызгать ядом, чтобы что-нибудь испортить! Хватит! Больше ей не удастся между нами вклиниться! Между тем Карина явно не собиралась уходить, хотя делать ей тут было совершенно нечего. Наоборот, она постояла немного в дверях и решительно процокала к моему столу. – Что-то еще? – поинтересовалась я, настороженно следя за ее приближением. Не то чтобы я ее боялась, но от человека, способного вылить гадкий коктейль на роскошное платье от Маргариты Давыдовой, можно ожидать чего угодно. – Я не к нему пришла, а к тебе, – заявила Карина, нетерпеливо притопывая каблучком. – Сделай-ка мне чаю, милочка. Что-о? Милочка?! Чаю? Я вовсе не обязана делать ей чай! Я уже отрыла рот, чтобы строго, но вежливо озвучить то, о чем подумала, но… Но она вдруг упала в кресло, закрыла лицо руками и зарыдала. Зарыдала! Карина! Да не может быть! Такие, как она, вообще никогда не плачут, они заставляют плакать других. И этот поток слез настолько меня ошеломил, настолько выбил из колеи, что я вскочила и бросилась к тумбочке, где хранились чайные принадлежности. – Что вы, не плачьте, сделаю я вам чай… – растерянно бормотала я, включая чайник и бросая в чашку пакетик. – Жалко, что ли… – Не надо мне твой чай, – сквозь слезы завывала Карина, – ты мне жизнь сломала! – Я? – спросила я испуганно. – Я ничего не ломала… – Сломала! – взвизгнула Карина и зарыдала в голос. Э-э-э, да у нее, похоже, истерика. Тут не чай, тут валерьянка нужна. Только ее у меня в кабинете не было. К нам обычно приходят куда более спокойные люди. Поэтому я быстро залила пакетик кипятком и протянула чашку Карине. Та оттолкнула мою руку, едва не ошпарившись, и пошла на новый виток: – Мы с ним столько лет были вместе, и он меня никогда замуж не звал, а ты… Ты только появилась, и вот пожалуйста – кольцо. – Она с ненавистью ткнула хищно наманикюренным ногтем в направлении моего пальца. Я быстро спрятала за спину руку. Ту самую, на которой теперь снова красовался подарок Руслана. – И все прекрасно! А меня, значит, можно на помойку! Вот же ситуация. Теперь, когда Карина не смотрела на меня презрительно, вся моя нелюбовь к ней разом прошла. И мне было ее даже жалко. Но что я могу сделать? Сказать: забирайте себе вашего Руслана, он мне не нужен? Так он мне нужен! И к тому же он человек, а не какой-нибудь чемодан с вещами… Его так просто и не вернешь. – Я, – прогудела она, уткнувшись в платок, – я ведь ребенка жду. Что-что она ждет? Может, мне послышалось? Но я уже знала: нет, не послышалось. Просто только что рухнуло и со звоном разбилось мое короткое счастье. И мне ничего не осталось… Так вот что значит выражение «как громом пораженный». Внутри стало пусто и холодно, словно тот самый гром разметал все чувства и ощущения, оставив пустую оболочку. И в голове тоже стало пусто. А потом в нее полезли они, мысли, и первая была: – Руслан знает? – Не-е-ет… – всхлипнула Карина все в тот же платок. Глупый вопрос. Конечно, не знает. Руслан никогда бы не бросил беременную девушку. И своего ребенка. Для этого он слишком порядочен. А если бы знал, сделал бы мне предложение? Может, мое счастье ворованное? Кусочек ворованного счастья. Крохотный, но мой. Пока мой. Я устало опустилась в кресло и залпом выпила чай, не почувствовав вкуса. – Не знает, – тупо повторила я, машинально крутя в руках опустевшую чашку. – Но почему? – Ну вы же с ним… Как я ему скажу? «Вы же с ним»… Мое сердце упало куда-то вниз. А я точно все еще с ним? Как он поступит, когда обо всем узнает? Что-то было в нашем разговоре неправильное. Что-то царапало, не давая покоя. И чем дальше, тем больше. Но что? Я никак не могла понять. Слишком неожиданным было известие о ребенке. Слишком сокрушительным. Карина вытерла слезы и, скомкав платок, жалобно посмотрела мне в глаза. – Брось Руслана, не оставляй ребенка сиротой. Дурацкая ситуация, когда всех жалко. И Карину жалко, и Руслана жалко, и неродившегося ребенка тоже жалко. И себя тоже жалко. Потому что если там ребенок – это многое меняет. Так что, наверное, действительно я должна… И тут я резко оборвала сама себя. Ничего, черт возьми, я не должна! Ничего и никому. Потому что меня осенило, что в нашем разговоре не так. Отдельные слова, разрозненные кусочки фраз, жесты, словно пазлы, вставали друг к другу, вырисовывая ясную картину: грабли. Грабли, на которые я снова пытаюсь наступить. Что я недавно думала про доверие? Так вот. Руслан, судя по его словам, долго ухаживал за мною, только я этого не замечала. Не стал бы он в то же время спать с Кариной. Правда, я не знаю, что для него «долго»: месяц, три месяца, шесть? И потом… Карина, которая стесняется сообщить о своей беременности, потому что «вы же с ним»? Серьезно? Не особо ее это удерживало от поползновений тогда, во время их разговора на вечеринке. Да и коктейли она на дне рождения Розы Георгиевны опрокидывала слишком лихо для беременной. – И какой же у вас срок? – участливо спросила я. – Срок?.. – эхом повторила Карина. Мне показалось или вопрос застал ее врасплох? – Срок… Три месяца, – быстро сказала она.