– Всё в порядке, Мона, – улыбнулась я девушке. – Спасибо за предупреждение. И я наоборот поспешила, потому что услышала знакомые интонации: презрение и высокомерие. – Риккардо, почему это существо всё еще здесь? – процедила леди. – Немедленно отошли его. Я собираюсь пожить в столичном особняке. И тут я выступила из‑за угла. Глава 13 Мне понадобилась секунда, чтобы понять. «Это существо» – Лексинталь. – Ой! Какие люди! – расплылась я в улыбке, не дав никому вставить и слова. – Лорд Риккардо, что же вы меня не предупредили, что приедет пожилая леди? Мы бы приготовили спальню на первом этаже. В ее возрасте ведь тяжело ходить по лестнице. – Что? – опешила дама, позабывшая об ужасной мне и о нашей прошлой, не слишком‑то благовоспитанной беседе. А меня несло: – Эми́ль! – окликнула я дворецкого. – Срочно передайте на кухню, чтобы к завтраку подали перетертый суп и жидкую кашку. Старикам тяжело жевать твердую пищу. – О чем эта наглая особа говорит? – ледяным тоном вопросила маркиза. Ее сын сложил руки на груди, поднял одну бровь и уставился на меня. А я продолжала: – Лексинталь, дорогой мой, будь добр, проконтролируй слуг. Твоей престарелой бабушке нужно приготовить мягкую перину. Лучше две. Сам понимаешь, в ее возрасте косточки ноют. – Риккардо! – взвизгнула она. – Не понимаю, чем вы недовольны, леди, – невозмутимо ответил ей сын. – Мой ассистент к вам со всем почтением. Заботится о вашем здоровье. Отдает распоряжения, чтобы вас с комфортом устроить. – Да как она смеет? – обращалась леди не ко мне, а взывая к сыновьей любви Только вот не было ее, этой сыновьей любви. И быть не могло после всего, что у них происходило в прошлом. – Леди Эстебана, проходите же! – с сияющей улыбкой повернулась я к гостье. – Что вам подать к завтраку, кроме кашки и супа‑пюре? – Яду!!! Себе подсыпь! Риккардо, выгони ее! И ублюдка своего! Что подумают о нас и нашем семействе приличные люди, увидев его уши? Как вы посмели всем продемонстрировать это уродство? – Ой, ну что вы такое говорите? – играла я полную дуру, проигнорировав оскорбления в адрес Лекса, словно не услышала. – У нас нет яду в особняке. И я вам совершенно точно заявляю, в ближайшую неделю никто не умрет. Мне достался гневный взгляд, который должен был бы меня испепелить. Но бессовестная я никак не испепелялась. Лорд Риккардо и Лексинталь тоже и не думали как‑то реагировать. Хотя еще совсем недавно Лекс чуть ли не в слезах уходил. – Мама, что вы хотели? – устало спросил маркиз. – У вас опять закончились деньги? Вы проиграли свой месячный доход от имения? Зачем пожаловали? – Я не обязана перед тобой отчитываться, – поправила она прическу. – Долговые расписки я привезла. Оплатишь. А мне нужно платье на бал. – Долговые расписки я переправлю его величеству. Он любезно выкупил все прошлые и сказал, что выкупит все последующие. – Что?! – растерялась леди Эстебана. – Зачем? Для чего королю мои долговые расписки? – Потому что я отказался и дальше оплачивать ваши проигрыши в карты, если вы запамятовали, матушка. Все ваши прочие задолженности поставщикам в имение я погасил. Налоги в казну оплатил. Но если вы позабыли нашу беседу пару месяцев назад, то напомню. А хотя нет, леди Эрика, вы ведь мой ассистент. Будьте добры, скажите, что я пообещал леди Эстебане на этом самом месте? – О! Ваше сиятельство, вы были столь добры, что пообещали выдать старушку замуж за какого‑нибудь такого же немолодого, но обеспеченного господина. – Именно, хотя и не такими словами, – дрогнули уголки губ маркиза. – И его величество был столь любезен, что пошел навстречу моей беде с матерью. Все ваши задолженности, матушка, ныне лишь перед ним. Либо вы их гасите, либо выходите замуж за того, кого вам укажет король. И уже ваш супруг рассчитается по вашим долгам. – Ты не посмеешь‑ш‑ш! – прошипела она, и в ее руке начал разгораться огненный шарик. – Уже посмел, матушка, – ничуть не проникся ее яростью сын, шевельнул пальцами, и сгусток энергии в руке леди Эстебаны угас. – Исключительно ради вашего блага стараюсь. Я в курсе всего, что происходит у вас. Знаю, что вы проиграли не только все драгоценности, которые отошли вам после смерти супруга как вдовья доля, но уже часть мебели из имения. Что больше нет кареты и двух лошадей из четверки. Знаю, что вы год не платили поставщикам и уволили половину слуг, так как им нечем платить. И задержали выплаты за три месяца оставшейся прислуге. Я и эти суммы погасил за вас. Ах да, те фамильные драгоценности рода ди Кассано, что украшали вас при жизни отца и которые вы увезли и проиграли, уже вернулись ко мне. Вы не знали, что они все зачарованы и их нельзя украсть, продать или проиграть? У вдовой маркизы забегали глаза, она явно не ожидала, что ее сыну всё известно. Но она быстро взяла себя в руки, надменно вскинула голову и вопросила: – Ты смеешь попрекать меня деньгами? Да кто ты такой? Мы с Лексом тихонечко сдвинулись в сторонку, чтобы не мешать милой семейной беседе. – Я могу вмешаться в ваше сознание, – потяжелел голос лорда. – И напомнить, кто я такой. Я – маркиз Риккардо ди Кассано. Глава отдела ментальных расследований. Сильнейший маг‑менталист. – Ах, прекрати угрожать матери! – отмахнулась она. – А вот это очень легко исправить, леди. Вы перестали быть матерью, отказавшись от своей роли в моей жизни много лет назад. И я не намерен и далее терпеть ваши выходки. Либо вы соглашаетесь на ментальное вмешательство под моим личным контролем. После этого вы никогда более не сможете играть в азартные игры и в прочие... – Тут маркиз покосился на нас с Лексом и завуалированно продолжил: – И не сможете дальше совершать все свои противозаконные действия. Либо выходите замуж за того, кого выберет король, а я лично проконтролирую. Либо я потребую от короны и Храма, чтобы вас отлучили от рода ди Кассано. Хватит позорить наше имя. Леди Эстебана остолбенела. Она стояла, открывая и закрывая рот. Потом всплеснула руками. Одну приложила ко лбу тыльной стороной ладони, а вторую руку прижала к сердцу. – Ах, мне плохо! У меня сердце больное, а ты смеешь говорить мне все эти гадости. Я умираю, и это будет на твоей совести, негодяй! Она красиво осела на пол и раскинулась, будто бы лишившись чувств. Причем так изящно, что я аж позавидовала. Я так не умею. Лорд Риккардо мученически возвел глаза к потолку. Лексинталь вздохнул и покачал головой. Слуги переминались на месте, не решаясь без приказа господина бежать к даме, развалившейся на полу. – Эмиль, проследи, чтобы моя мать прекратила устраивать тут очередное представление и уехала. Леди, увидимся на королевском балу. На этом лорд Риккардо развернулся и, печатая шаг, удалился. Судя по тому, как прямо он держал спину и голову и как шибанул дверью, он был в ярости. Маркизу явно приходилось бороться с собой, общаясь со своей родительницей. Я успела хорошо узнать его за эти месяцы. На работе – это властный, требовательный, но справедливый начальник. Трудоголик, готовый днями и ночами заниматься расследованием преступлений. Его побаивались, но уважали. Дома он старался быть сдержанным, ответственным, суровым отцом мальчишки‑подростка и справедливым господином слугам. Я помнила свое знакомство с ним на вилле дель Солейль. И то, как он вел себя по отношению к невестам. Лишь в последнее время он оттаял, стал более свободным и легким. Улыбался, шутил, заботился обо мне и Лексе. Старался наладить отношения. Но вот с матерью у них явно всё не задалось слишком давно, и она никогда не делала попыток помириться с единственным ребенком. Только требовала, требовала, и отнюдь не внимания и заботы, а денег. Пауза затягивалась, и я решила брать всё в свои руки. Мне‑то безразлична леди Эстебана, ее характер и проблемы. Мне она никто и никем навсегда останется. Так что выпустила руку Лексинталя, поискала взглядом и, найдя нужное, шагнула вперед. Спокойно вынула свежие цветы из вазы, украшавшей столик в холле. Подняла посудину и принялась тонкой струйкой лить воду на лицо раскинувшейся на полу женщины. То, что она притворяется, было очевидно всем. Оттого никто и не спешил на помощь. Но на такое кощунство решилась лишь я. – Как ты смеешь?! – взвизгнула леди Эстебана, почувствовав на лице влагу – Дрянь! Да я тебя на конюшне прикажу запороть до смерти! – Ой! – сказала я спокойно и перевернула вазу вверх дном. Нет, ну а как она хотела? Я‑то, дурочка, хотела поберечь ей прическу и макияж, лишь чуть‑чуть полила тонкой‑претонкой струйкой. Но раз так – простите. – Ты‑ы‑ы! – Испугалась, – сделала я круглые глаза и похлопала ресницами. – Вы такая страшная. Честное слово. У меня аж сердце дрогнуло. – Да как ты?.. – утирая мокрое лицо и размазывая тушь для ресниц, задохнулась от гнева гостья. – Думаю, леди, мы с вами сейчас вместе умрем от сердечного приступа. Ах, это так ужасно. А хотя... погодите‑ка! – Быстро наклонившись, я схватила маркизу за руку, подержала немного и выпустила. – Нет, леди. Вы не умираете. Точно вам говорю. И не умрете как минимум неделю. Это я вам как вестница смерти заявляю. – Вест‑т‑н‑ница? С‑смерт‑ти? – внезапно начала заикаться скандалистка. И посмотрела почему‑то при этом не на меня, а на Лекса. – Да, леди Эстебана, – дрогнувшим голосом подтвердил тот. – Леди Эрика ди Элдре является вестницей смерти. И она регулярно проверяет нас всех, а также сотрудников магического надзора на предмет скорой смерти. Она ездит туда каждый день либо с отцом, либо отдельно. – Приезжайте через неделю, – присела я перед ней на корточки и доверительно заглянула в лицо. – Я вас снова проверю, не собираетесь ли вы умирать. В вашем возрасте нужно быть очень внимательной к собственной жизни. И я бы на вашем месте составила завещание. – Что? – в полном ступоре спросила она, глядя как на привидение. Хотя чего боится‑то? Привидения бывают милейшими сущностями. Уж ей ли не знать? Она ведь была частью рода ди Кассано, значит, не единожды присутствовала в месте обитания фамильного призрака. – А кроме завещания еще надо бы список пожеланий к похоронам. Вот вы в каком платье хотите быть упокоенной? А туфельки к нему подобрали? А какую прическу? Высокую или просто заплести косы? Высокую я вам не рекомендую. В гробу будет тесно, она помнется. – В гробу?! – А вы желаете лечь в мраморный саркофаг? Не советую. Все призраки говорят, что там очень холодно, камень ведь. Косточки ноют. Кстати о старых косточках, не сидите на ледяном полу. А то ведь помрете прямо по истечении этой недели. – Почему не во время недели? – окончательно потеряла нить рассуждений женщина, но принялась барахтаться в юбках, чтобы встать. Дворецкий поспешил ей на помощь, и вот мокрая и деморализованная маркиза уже стоит лицом к лицу передо мной. – Леди Эстебана, вы меня не слушали? – поцокала я языком. – Я же вам сказала. Я – вестница смерти. И утверждаю, что на этой неделе вы абсолютно точно не умрете. Это я вам гарантирую.