– Я покуда помирать не собираюсь! – А тут уж не твоя воля. Сидел бы на жопе ровно и не отсвечивал, глядишь, никто бы тобой и не заинтересовался. А теперь тебя точно удавят, ни те, так другие! – Что ты гонишь, фраер. Не может такого быть! – Ты что, газет не читаешь? – На что мне оно? – Да просто возьми любую, в которой про покушение на государя написано, да прочитай, кто его спас! – Было такое, – вмешался один из уголовников. – Какой-то флотский подпоручик злодеев пострелял. – Ты что, читать научился? – удивленно спросил Щербатый, глядя в тупые глаза подручного. – Нет, конечно, – пожал тот плечами, – просто слышал, как один грамотей вслух читал, да ненароком запомнил. Он еще над фамилием офицерика смеялся. Уж больно, говорил, срамная. Не то Мудищев, не то Блядищев… – Твою ж мать! – только и смог выдавить из себя мгновенно протрезвевший Тихон. В этот момент в ведущую наружу дверь кто-то забарабанил, да так часто, будто снаружи начался пожар или еще какое бедствие. – Кого там нелегкая принесла? – скривился главарь. – Может, от господ Прохор… – предположил один из бандитов, но тут же получил кулаком в бок. – Попридержи помело! – грозно рыкнул на него Щербатый. Сквозь зимнюю одежду удар вышел не слишком чувствительным, но, по всей видимости, обидным, потому что уголовник вздумал возражать, показывая на пленника: – Он все одно уж никому ничего не скажет! – Я сказал, завали хлебало! – вызверился атаман, после чего велел открыть дверь и узнать, что случилось. – Вот так они и полиции тебя сдадут, – посулил все еще висящий на балке Дмитрий. – Распустят языки, где не надо, и амба! – Ничто, укорочу, – отмахнулся тот, бросив на пленника недовольный взгляд. К счастью, никакого пожара снаружи пока не случилось, а стучала в дверь Лаура. – Тишенька, – затараторила она, когда ее впустили. – Там извозчики свару затеяли. Того и гляди мебелью драться начнут, еще поломают, окаянные! – Мне-то что с того? – недовольно зыркнул на подружку Щербатый. – Так ведь, если большая драка начнется, непременно побитые будут, а там следом и полиция заявится. Вот трактирские и просят пособить им с буянами! – И то верно, – досадливо кивнул главарь, после обернулся к подручным и коротко бросил: – Чего застыли? Ступайте! Те, разумеется, перечить не стали и дружно двинулись на выход, оставив атамана и его подружку наедине с подпоручиком. – Эко вы его, – жалостливо хлюпнула носом проститутка. – Все же благородный человек… – Будешь скулить, рядом подвешу! – посулил ей любовник. – Господь с тобой, Тиша, – отшатнулась от него Лаура. – Да разве ж я со зла? Я так, по дурости бабской. – Бежать вам надо, – снова подал голос Будищев. – Тогда, может, и не найдут. Только двоим, без этих придурков. – Ты опять?! – угрожающе воскликнул Щербатый. – Только для побега денежки нужны, – продолжал, невзирая на опасность, Дмитрий. – Вот тут бы я мог помочь. – Откупиться хочешь? – заинтересовался уголовник. – Почему бы и нет? Деньги – дело наживное, а вот лишняя дырка в башке никак не лечится. – Это верно, – нервно хохотнул Тихон. – И много ли у тебя богатств? – Да не так чтобы, – сплюнул кровь моряк. – На всех точно не хватит, а вот вы двое могли бы неплохо устроиться. – Далась тебе эта шалава, – алчно сверкнул глазами бандит. – Ты главное мне скажи, где их взять? – Бумажник мой подай, в нем отделение потайное, в нем план. Да развяжи руки, там хитрый замок, можешь и не сладить. – Ничего, разберемся. Где говоришь, отделение-то? – Рычажок потяни, да не сильно, сломаешь еще. А вещь хорошая, нужная… Заинтригованный Щербатый сделал, как ему сказали, приведя в движение хитрый механизм, после чего негромко хлопнул выстрел, и маленький кусочек свинца хлестнул его по ладони. – Ах, ты ж твою мать! – завопил Тихон, зажимая пострадавшую руку, и с ненавистью посмотрел на пленника. – Шутки шутить вздумал, офицерик? Да я тебя сейчас на ремни порежу! – Сначала руку подлечи, – издевательски ответил ему Будищев. – Жаль, конечно, что не в глаз, но и так неплохо. Во всяком случае, в карты тебе больше не играть! – Убью, гнида! – Охолони! – раздался от двери чей-то уверенный голос. Все присутствующие невольно обернулись и увидели Шматова с окровавленным топором в руке. Опомнившийся первым главарь перестал нянчить руку и, схватив со стола нож, приставил лезвие к горлу пленника. – Брось топор, – потребовал он. – Не то я твоему барину кровь пущу! – Ты это, не вздумай! – остановился Федор. – Федя, не тормози! – скрипнул зубами подпоручик. – Заруби гада! – Молчи! – взвизгнул Тихон. – Как бог свят, зарежу! – Тише-тише, – успокаивающе проговорил бывший ефрейтор и бросил свое оружие на грязный пол. На лице Щербатого появилась торжествующая ухмылка, но в этот момент Лаура, за которой никто не следил, схватила со стола тяжелый штоф из мутно-зеленого стекла и с силой опустила его на голову своего любовника. Одного удара, чтобы оглушить такого бугая, конечно, было недостаточно, но к нему уже подскочил Шматов и от всей души добавил кулаком. Как видно, к такому его жизнь не готовила, а потому бедолага отлетел в сторону, где и затих. – И на хрена я тебе «галан» подарил? – вздохнул Будищев. – Так вот он, – во весь рот ухмыльнулся парень и показал другу оружие. – Охренеть! – прошептал Дмитрий и обессиленно уронил голову. Испугавшийся Шматов вместе с Лаурой бросились снимать его с импровизированной дыбы, затем женщина вытерла платком окровавленное лицо, а Федя влил в горло немного водки, остававшейся в стакане. – Офигеть, ты доктор! – еле выговорил моряк, когда прокашлялся от горького снадобья. – Живой! – облегченно вздохнул приятель. – Помогите мне одеться, и надо отсюда сваливать. – А что с этим? – На мое место прицепите. Пусть повисит, подумает о бренности земного бытия. – Может, лучше того? – сделал рукой характерный жест Шматов. – Успеется. Он говорил, какой-то хмырь должен приехать, посмотреть на меня. Надо бы узнать, кому я так сильно насолил, чтобы еще и наперчить! – Я знаю, кто это, – вмешалась Лаура. – О как! И кто же? – Староверы. Не понравилось им, что вы адвоката прямо перед молельным домом порешили. Вот и дали наказ Тихону, а он, дурак, ослушаться и не посмел! – Молчи, тварь! – прохрипел очнувшийся бандит. – Ты что натворила, сука? Я тебя кормил, поил, из дерьма вытащил да к делу приставил, а ты мне вот как отплатила! – Как ты сказал, Тишенька? – недобро усмехнулась женщина. – Далась тебе эта шалава? Ну, вот пусть так и будет, как ты решил. Врозь так врозь! – Вот так, Щербатый, – усмехнулся Будищев. – Выходит, ты нам совсем не нужен! – Погоди! – испугался уголовник. – Я за себя выкуп дам! У меня деньги есть, золотишко тоже, камни всякие. Все отдам, только не убивай! – Ошибся ты, братан, мне это не нужно, – покачал головой Дмитрий, потом обернулся к приятелю: – А тебе?