Его взгляд падает на нераспечатанную почту, до которой я собиралась добраться на углу стола. — Может быть, оно в той стопке? Может быть. Ничто из этого не выглядело важным, и я была безумно занята, поэтому я свалила кучу со своего пути, ожидая удобного времени, которое никак не наступало. — Я полагаю, что все в здании будут уведомлены в письменной форме о проблемах с ремонтом? — Да, сегодня попозже. — Но вы решили сказать мне об этом лично? Почему? Он опускает голову, наблюдая, как я крепко сжимаю ручку. — Я счел себя обязанным объяснить тебе, на тот случай, если ты знаешь, что теперь я владелец помещения. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя так, будто я затягиваю строительство, чтобы намеренно втереть соль в рану. Я заставляю себя откинуться на спинку стула в позе гораздо более расслабленной, чем чувствую. — У меня нет никаких ран, мистер Куэйд. Да, я вру, не моргнув глазом, но у девушки есть гордость. — Я знаю, что то, что произошло между нами, не могло быть легким, Эрин. Ты можешь не верить, но мне тоже было нелегко. — Поскольку ты вышел, даже не оглянувшись, это было не так уж трудно. — Ты ошибаешься. Уходить от тебя было… — В прошлом. Это уже не имеет значения. Скажи мне, что ты пришел сказать, а потом можешь считать свой долг выполненным и идти обратно по коридору тем же путем, каким пришел. Уэст стискивает зубы. Я добираюсь до него. Я хочу быть счастливой. Вместо этого я просто чувствую себя виноватой. Он проделал весь этот путь, он все еще живет в Нью-Йорке? — откуда бы он ни звонил домой в эти дни, просто чтобы сказать мне то, что, по его мнению, мне нужно услышать. Он мог быть мудаком и прислать мне такое же письменное уведомление, которое получат остальные арендаторы. Как бы мне ни было неприятно отдавать ему должное, с его стороны было вполне прилично уведомить меня лично. — Ладно. Он резко кивает. — Подрядчик, первоначально нанятый для завершения сейсмической модернизации, на которой настаивает город, перенес сердечный приступ, прежде чем смог закончить работу. Он приостановил свой бизнес до полного восстановления здоровья. Для этого нет временных рамок. Тем временем в город приехал инспектор, чтобы проверить работу, которую он уже выполнил. Их инженер-строитель настаивает на изменениях, которые заставят нас снести некоторые стены и укрепить внутренние балки и фундаменты. Поскольку крайний срок приближается, мы наняли кого-то еще, но он хочет, чтобы мы закрыли все отделы в здании в течение следующих шести недель, чтобы завершить работу. Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. — Шесть недель? Как, черт возьми, ты думаешь, я буду зарабатывать деньги на жизнь? Мне нужно платить по счетам. Обязательствам. Некоторые из нас не были рождены с семейным состоянием, знаешь ли. — Я не буду брать арендную плату за оставшуюся часть строительства. — Хорошо, но у меня в буквальном смысле не будет денег. Как ты думаешь, я буду есть? Платить за аренду квартиры? Я перебираю купюры в ящике стола. — Дерьмо. Я должна помочь сестре с ее предстоящим весенним обучением. — Поверь мне, я не первый раз закрываю двери для арендаторов. Я изо всех сил пытался спорить с городом, чтобы продлить срок, но они отказались. По их оценке, сейсмической безопасности ждать нечего. Я хочу разозлиться. Даже прийти в ярость. Но я прожила здесь всю свою жизнь. Обычно землетрясение — это просто дрожь — цена, которую ты платишь за жизнь в СоКале (Южная Калифорния — Southern California, более популярна SoCal). Но когда это не… Ну, здания, не соответствующие регламенту, могут получить серьезные повреждения и серьезно угрожать жизни людей. Уэст просто выполняет постановление городского совета, которое требует от всех зданий привести их строительство в соответствие с современными стандартами. Я знаю, что не могу задушить посланника…но я, конечно, могу обвинить его во многих других вещах. Я скрещиваю руки на груди. — Как давно ты знаешь, что я твой арендатор? — С тех пор, как ты купила ресторан. Конечно. Очень немногое проходит мимо Уэста. Я не могу решить, рада ли я, что он не подошел ко мне раньше, или мне больно, что он этого не сделал. — Когда приступает бригада? — В понедельник. — Значит, у меня почти нет времени останавливать поставки или искать другие способы сэкономить деньги, чтобы выжить, пока мой бизнес закрыт? И как я буду платить своим сотрудникам? Или даже оставить их себе? Ты может не понимаешь, что некоторые люди живут от зарплаты до зарплаты, но если они не могут заработать денег в течение шести недель, то Дженна и все остальные найдут другую работу. И когда я снова открою двери, никого не будет рядом, чтобы приготовить или подать еду. Но я думаю, что это нормально, потому что у меня тоже не останется клиентов. Все они найдут себе другое место, чтобы выпить утренний кофе и встретиться с друзьями или деловыми партнерами за небольшой стопкой. Что ты сделаешь со мной, когда я не смогу заплатить за январь? Сожаление сковывает сильные черты его лица. На минуту я так разозлилась, что забыла, как горяч Уэст и как сильно я его когда-то любила. Это действительно несправедливо, что все, что ему нужно сделать, это посмотреть в мою сторону, чтобы я вспомнила. — Как я уже сказал, мне очень жаль. Если бы у меня были все ответы или лучшее решение… Но у него их не было. Честно говоря, я не жду, что он решит мои проблемы. Черт возьми, я не ожидаю, что кто — то сделает это, кроме меня. Но было бы здорово, если бы он не бросал мне в лицо новые вызовы. Я и так еле-еле справляюсь. Предыдущие владельцы были пожилой парой, и как только их дети начали свою собственную жизнь и перестали помогать с "Ява и Джекс", место начало приходить в упадок. С тех пор как я стала собственником, я вложила в улучшение все до последнего цента. Я планирую пробыть здесь довольно долго. Но это значит, что мои сбережения пропали. Заявление Уэста прозвучало в самое неподходящее время. Я встаю. Я хочу, чтобы он ушел прямо сейчас. У меня много проблем, которые нужно решить, и я не очень хорошо думаю, когда делю пространство четыре на четыре с моим бывшим, и его мужской запах затуманивает мою голову. — Было время, когда я верила, что ты поможешь мне справиться с моими проблемами, но оно давно прошло. Просто уходи. Эта новая, более упрямая версия Уэста не уходит. На самом деле, он прислоняется к двери и косо смотрит в мою сторону. — Я сожалею, что мы снова встретились при таких обстоятельствах. Я еще больше сожалею о том, что оставил тебя три года назад. Пока я здесь, думаю, мы должны поговорить об этом. — Я пас. Нет ничего, что мне нужно меньше, чем препарировать самый болезненный период жизни с человеком, который вызвал страдания, когда у меня уже есть гора другого дерьма, с которым нужно иметь дело, благодаря его бомбе. — Неужели тебе даже не интересно узнать, почему я не вернулся? Он что, шутит? — Я могу заполнить пробелы. Твоя семья узнала о нашей маленькой интимной свадьбе, и поскольку твой дедушка был болен, ты решил, что это хороший повод бросить бедную, необразованную девушку, вернуться домой и взять под контроль «Куэйд Интерпрайзес». Ты предпочел традицию и несколько миллиардов долларов мне. Я все поняла. — Нет, не поняла, — настаивает он. — Это совсем не то, что случилось. — В конце концов, ты ушел от меня за несколько часов до нашей свадьбы, улетел обратно в Нью-Йорк, и я больше ничего о тебе не слышала до вчерашнего вечера. Поскольку это было во всех новостях, мир знал, когда ты официально стал главой «Куэйд Интерпрайзес» несколько месяцев назад. Но давай будем честными: ты возглавлял компанию с тех пор, как покинул меня. Вся шумиха и освещение в прессе были только о том, что ты официально получил эти три маленьких буковки генеральный директор (на английском CEO) на своей визитной карточке. О, и мне особенно понравилось видеть тебя на TMZ (Таблоидный новостной сайт, дебютировавший 8 ноября 2005 года) через неделю после нашего разрыва с этой скучной блондинкой, когда вы двое были на своем "захватывающем" свидании в театре. Она трахнула тебя в первую же ночь, как и я? Держу пари, что так оно и было. В конце концов, у тебя есть способ убедить женщин снять одежду. — Прости меня за все. Я хочу все объяснить… — Зачем? Это ничего не изменит. — Что нужно сделать, чтобы преодолеть твой гнев? Его вопрос ползет у меня по спине. Как будто эта обида моя вина? — Чтобы ты ушел. — Кроме этого. Ты хочешь знать, что я все еще испытываю к тебе чувства? — Нет. Но если он не… почему почти признает, что испытывает? Хуже того, почему его признание меня хоть немного растопило? — Да, испытываю. Так что я признаюсь… мне не все равно. Увидев тебя, я не могу этого отрицать. К моему ужасу, он обходит стол и вторгается в мое личное пространство. Я вскакиваю со стула и пытаюсь отступить, но мне некуда идти. Мой кабинет крохотный, и я упираюсь спиной в полки. Я застряла. — Чего ты хочешь? Уходи. Я пытаюсь сверкнуть глазами, но он изучает меня так, словно видит насквозь. Как будто он прекрасно знает, что заставляет меня нервничать и возбуждаться. Ублюдок наклоняется ближе, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Затем он хватает полку над моей головой одной рукой. Другой сжимает край моего стола в нескольких дюймах от бедра. Боже. Он окружает меня. Это опасно. — Думаю, что это последнее, что я должен сделать, — бормочет он. — Если у тебя сложилось ошибочное впечатление, что я буду легкой добычей, потому что я тешила твое сексуальное эго, когда была пьяна, то это не так. — Я никогда так не думал, Эрин. — Тогда почему ты все еще здесь? Ты в затруднительном положении или просто скучно? — Перестань пытаться устроить скандал. Я не уйду, пока мы все не утрясем. — Ты уже обманул меня в романтическом плане, а теперь собираешься разорить финансово. Независимо от того, какие чувства ты испытываешь, между нами не осталось ничего, кроме сожаления и отвращения. — Согласен, тут много сожалений. Но отвращение? Я на это не куплюсь, милая.