– А что это за знак? – Благословение Сару. У нас в лесу ты всегда найдёшь защиту и кров, а когда Господин вернётся в мир, он сам наградит тебя по заслугам. Интересно... В голове крутилась куча вопросов, но одно меня волновало больше всего. – Слушай, Мика, а сколько тебе лет? – осторожно поинтересовался я. – Просто не похожа ты на старуху. Ну, блин! А что ещё может интересовать мужчину, когда перед ним стоит такая девчонка, которая к тому же ещё и не занята? Какое мне дело до этого леса и всех обитающих там обезьян? А уши и хвост? Да кому они, блин, помешают?! Услышав вопрос, девушка на секунду нахмурилась, затем хмыкнула и, смерив меня заинтересованным взглядом, произнесла: – По человеческим меркам – около двадцати. Ведь большую часть своего заточения я провела в Тонком Мире, где время течёт по-другому. Но ты же не просто так задал мне этот вопрос? – Хотелось бы продолжить наше знакомство, – пожал плечами я. – Внешне ты мне очень понравилась. – Внешность часто обманчива, – со вздохом произнесла Мика. – Но на эту тему нам как раз нужно поговорить. Ты ведь должен очистить поместье? Так? – Ну да, – кивнул я, не очень понимая, куда она клонит. – Но если тебе хочется тут остаться... – Нет, не хочется, – покачала головой девушка. – Мне нужно срочно попасть в Аокигахару[4] – место, где живет мой народ. Я должна рассказать старейшинам, что наш Господин скоро вернется, но для того, чтобы уйти, мне понадобится твоя помощь. – Кого-то нужно убить? – Нет, – с улыбкой покачала головой Мика, – убивать никого не надо. Мне просто нужно освободиться. Я вошла в этот дом невестой и могу выйти из него только женой или подругой ёкай. Мы должны провести с тобой Первый Обряд, и тогда земля перестанет меня держать. – Э-э… – выдохнул я, чувствуя, что сердце застучало сильнее. – Этот обряд, он... – Я буду считаться твоей подругой, но у нас обоих будет время подумать, – пояснила Мика, внимательно следя за моей реакцией. – Так всегда случается, когда твой избранник – ёкай. С человеком мне пришлось бы разделить ложе, но после Кавакаси я не очень люблю людей. – А со мной это не нужно? – уточнил я, чувствуя облом и примерно зная уже, что она скажет. Люди ей не нравятся, ну да… Девочке нужно срочно сбежать, а тут я такой красивый ей подвернулся. И спать со мной тоже не обязательно… Нет, Серега все-таки прав – с бабами мне не фартит капитально. Что в том мире, что в этом – одна херня, зато с работой все вроде так же – неплохо. Задание вот выполню – усадьбу очищу, ну да… Может быть, и тут стану командиром спецназа? – С тобой это может произойти только в Синем Лесу в день полной луны, если мы оба этого захотим, – видя мою реакцию, виновато поведала Мика. – Первый Обряд тебя ни к чему не обязывает. Ты можешь отказаться от меня, как только я покину усадьбу, можешь найти себе кого-то еще, не разрывая обряд. Главное, чтобы это была не оками. – А ты? – А я могу разорвать помолвку только через пять лет, – пожала плечами девушка. – Ведь это я попросила тебя о ней. – Ясно, – кивнул я.– Ладно, говори, что от меня требуется? – Ты, я вижу, расстроился? – Мика подошла и снизу вверх заглянула в глаза. – Пойми, у ёкай по-другому нельзя. С людьми проще… Они недолго живут, и в союзе с ними у нас нет никаких обязательств. Ты просто забыл… Вспомнишь мои слова, когда поймешь, кто ты такой. От Мики одуряюще пахло какими-то травами. В огромных голубых глазах грусть мешалась с сомнением. Словно она и сама не совсем понимала, что происходит, но не хотела или не могла об этом сказать. – Никто тут не расстроился, все в порядке, – успокоил девушку я. – Но ты так и не сказала, что от меня требуется? – Просто дайруку, – пожала плечами Мика. – А после обряда целоваться нам можно? – на всякий случай уточнил я. – Или тоже только в этой – «как ее там», под луной? – В щеку я тебя поцелую, – улыбнулась девушка, – но только один раз… – Идет! – вернул ей улыбку я и протянул руку. В тот же момент девушка превратилась в волчицу, мягко шагнула ко мне, и в следующий миг я почувствовал ее зубы у себя на ладони. Осторожно сжав челюсти, Мика прикрыла глаза и замерла, как бы к чему-то прислушиваясь. По ощущениям – словно проткнул руку ножом. Неприятно, но бывало и хуже. Секунд через двадцать все закончилось, чудовище снова превратилось в красавицу, а за окном хором завыли волки. – Теперь я тебя чувствую… – Мика уперлась ладонями мне в грудь и, поднявшись на цыпочки, чмокнула в щеку. – Если что-то случится – ищи меня в Синем Лесу. До свидания, Мунайто! Я рада, что ты пришел! Произнеся это, девушка отстранилась и, сделав прощальный жест, быстро пошла в сторону выхода. На крыльце Мика обвела взглядом звездное небо, обернулась волчицей и, вскинув морду, завыла. Тягучий, надрывный вой прокатился над окрестностями, заставив замолчать все живое в округе. Да, наверное, услышав такое в лесу, можно свихнуться от страха, но в голосе подруги угрозы не прозвучало. Мика радовалась свободе… Пятьдесят лет – это черт знает какой долгий срок, но все плохое когда-нибудь заканчивается. Вот и сейчас… Вой, наконец, оборвался. Пара мгновений в воздухе висела мертвая тишина, а потом из леса радостным хором ответила стая. Услышав волков, Мика обернулась и встретилась со мной взглядом. Подруга словно спрашивала разрешения, и я, улыбнувшись, помахал ей рукой. Белая волчица довольно оскалилась, спрыгнула с крыльца и быстро побежала к лесу. Я смотрел ей вслед и думал о том, что, возможно, все еще впереди. У нас с ней, да и у меня в этом мире. Меньше суток прошло, а впечатлений – как бы ни на целую жизнь! Вот даже интересно, что там ждет меня дальше? [1]В Японии так принято делать в праздник Сэцубун. [2] Оками – старояпонское слово для обозначения японского волка, который в настоящее время считается вымершим видом. В японской мифологии оками приписывают роль защитников природы. [3]Ёкай – сверхъестественное существо в японской мифологии. В японском языке слово «ёкай» имеет очень широкое значение и может обозначать практически все сверхъестественные существа японской мифологии или даже заимствованные из европейской: от злобных они до кицунэ или снежной женщины Юки-онна. [4]Аокигахара – лес к северо-западу от подножья горы Фудзияма наострове Хонсю. Рельеф леса включает множество скалистых пещер, а особенности расположения, в частности, густота леса и низина, обеспечивают «оглушающую» тишину. Традиционно весьма суеверные японцы с легкостью верят в сверхъестественные силы, живущие в лесах, в демонов и призраков, которые обитают среди деревьев Аокигахары. Глава 5 – Вот так всегда с этими женщинами! Навешала на уши лапши, махнула хвостом и упылила в свой лес! И даже не дала… Вот досада-то для нашего брата! Веселый голос, раздавшийся из угла комнаты, вернул меня с неба на землю. Я резко обернулся, выхватывая меч, и… застыл в немом изумлении. На лежаке, широко расставив задние лапы, в человеческой позе сидел толстый енот размером с небольшого медведя. Натуральный, сука, енот! Самец, о чем свидетельствовало немаленькое мужское достоинство. Шерсть – густая, серо-коричневая, – уши округлые, на хитрой морде характерная «маска» – черная с белой оторочкой. На голове енота была надета старая соломенная шляпа. На плечах – красный шарф или, может, платок, в руке глиняная бутыль. С виду, вроде бы, не опасный, но… Енот?! Здесь?! Хотя чему я, собственно, удивляюсь… – Э, парень, успокойся! – картинно округлив глаза, воскликнул енот. – У меня даже оружия нет! Мы, тануки[1], больше по торговле и алкоголю. Впрочем, испуганным он совсем не казался, физиономия оставалась такой же хитрой, однако в глазах, помимо иронии, горел нешуточный интерес. Словно это он увидел говорящего енота, ага… – Тануки?! – поморщился я, убирая меч в ножны. – Откуда ты вообще взялся? – Бежал сломя голову, – пожал плечами енот. – Как только почувствовал, что у вас с хвостатой срастется, так сразу и побежал. Думал посмотреть, как вы с ней волчат делать будете, но кто ж знал, что ты тоже ёкай?.. – Стоп! – чувствуя, что вот-вот свихнусь, я потряс головой и с силой провел ладонями по лицу. – Как ты мог это узнать? Вопросов было немеряно! Помимо того, что он разговаривает, держит в лапе бутылку и носит на голове шляпу, ему еще и интересен процесс производства волчат?! Вот только извращенцев мне еще не хватало! – Меня Иоши звать, и я подменяю тут ками трех деревень, – поставив бутылку на пол, важно пояснил толстяк. – Мне еще не так много лет, и нужно набираться полезного опыта. Дух горы Ума разрешил мне присмотреть за этой местностью, и я теперь знаю, что и где происходит. – А почему ты решил, что мы с ней будем… ну, это… – Я почувствовал, что волчица не собирается убивать, но не знал, что ты не совсем человек, – енот потянулся к мешку и, развязав веревку, вытащил на свет два небольших стаканчика. – Понимаешь, Таро, она давно хотела сбежать, но с человеком ей бы пришлось потерять невинность. Мне стало интересно, кто же ей тут вдруг настолько понравился, что она забыла свои обиды? – Погоди, – поморщился я, – но ты же сказал, что чувствуешь все происходящее вокруг? – Да, – кивнул енот, – но, кроме твоего имени, мне ничего не открылось. – Он поставил стаканчики на пол, взял бутылку и, подняв на меня взгляд, пояснил: – Ты закрыт, Таро, даже для ёкай, а на расстоянии чувствуешься обычным человеком. Я понял это, когда пришёл и увидел. Хвостатая ведь тоже, наверное, удивилась? Я хоть и не такой сильный, как она, и не различаю твоей сути, но дорого бы отдал за то, чтобы посмотреть на ее физиономию. Она же так не любит людей. – Енот усмехнулся, ловко разлил по стаканам прозрачную жидкость и, подмигнув, предложил: – Ну что? Давай по маленькой за твою помолвку? М-да... Прямо домом повеяло от таких жестов... В чужом мире, в старой комнате с горящими свечами и дымящейся жаровней енот-переросток предлагает мне забухать? Интересно… Нет, разумом я понимал, что не стоит пить с незнакомцами, но интуиция говорила обратное. Ну не может такой тип быть уродом, по умолчанию. Чтобы так разлить и так предложить? К тому же после всех произошедших событий мне срочно требовалось лекарство. Толстяк это словно почувствовал. – Ну, если ты угощаешь... – пожал плечами я и, подойдя, уселся рядом с ним на лежак. – У меня ещё одна бутылка есть в мешке, – подобрав стаканчик, весело оскалился Иоши, – так что до утра у нас хватит. Сам-то я саке уже месяц как не варил, но в замке оно неплохое. Повара жертвуют мне по две бутылки в неделю, ну а я им немного помогаю с процессом. Саке я пил всего-то пару раз в жизни, и вкуса, разумеется, не запомнил. Это по крепости до водки не дотягивало, а по вкусу чем-то напоминало херес. Сухие яблоки, груши и какие-то травы – я не большой специалист, но такое различить смогу. Вряд ли в Москве было что-то похожее, за исключением, пожалуй, названия ресторана, в котором я этот напиток попробовал. «Тануки на Преображенке»… Ну да, с памятью у меня пока еще все в порядке… Стаканчик был небольшой – всего на пару глотков, и, когда ароматное тепло приятной волной прокатилось по пищеводу, я довольно улыбнулся и посмотрел на своего собутыльника: – Слушай! Получается, тануки – это тоже ёкай? – Да, – кивнул енот, затем снял с головы соломенную шляпу и... тут же превратился в человека. Вот просто взял и превратился! Был енот – стал японец! Лет двадцати на вид, с такой же хитрой физиономией, в крестьянской одежде, но куда-то исчезла вся полнота и не наблюдалось у него ни хвоста, ни ушей. Забавным было то, что я такому повороту даже не удивился. Возможно, подействовал алкоголь, но, скорее всего, у меня просто закончился весь запас удивления. – Я могу оборачиваться человеком, как и твоя подруга, – разливая по второй, буднично пояснил Иоши. – Могу жить среди людей, и меня не почувствуют даже собаки. Только человеком мне не очень нравится быть. Твоя Мика не даст соврать. – Ты подслушивал наш разговор? – хмыкнул я, принимая в руки стакан.