– Нет, – покачал головой Кенджи. – Думаю, в жертву принесли не тебя, а твоего Господина. Связь между духами очень сильна, и ты мог видеть Чертог Смерти глазами того, кому приносил клятву. Так случается очень часто – откуда бы тогда люди знали про это страшное место? Порой мы видим то, что не должны, и, наверное, поэтому ты потерял память. – А если, к примеру, убить этого даймё Обреченности? – поинтересовался я, немало удивленный таким пояснением. – Туда же как-то можно попасть? – Проходы в Нижний Мир есть где-то в землях асуров, а что насчет убить… – монах вздохнул и опустил взгляд. – Темный Князь Аби – один из четырех спутников Сэта, и убить его невозможно. Обреченность никогда не исчезнет из нашего мира. Да, наверное, как-то можно развоплотить материальное тело князя, но дух его не перестанет существовать. – И что? – поморщился я. – Если его развоплотить, ничего не изменится? – Ну почему же? – не поднимая взгляда, пожал плечами монах. – Это надолго бы ослабило Владыку Нижнего мира, и у пленных появился бы шанс на новое перерождение. Только тебе, Таро, сначала нужно возвратить свою память, чтобы вспомнить, кому ты приносил клятву. «Это-то я как раз не забыл… – с грустью подумал я, глядя на далекие звезды, – только где сейчас та страна? А вообще, интересно выходит… Получается, грохнув того урода, я освободил кучу непонятных существ? То, что грохнул – сомнений нет, иначе бы с чего та змея назвала бы меня врагом? Наверное, это круто – быть врагом целого бога, но Кенджи об этом лучше не знать. Мне сейчас и без того вполне хватает забот». Усадьбой Кавакаси оказались те самые домики возле леса, на которые я смотрел, когда стоял на крыльце святилища Каннон. С точки зрения любого русского человека, «поместьем» такое, конечно же, не назвать. Метров, примерно, сто на сто. Усадьба скорее напоминала большой дачный участок на краю леса, чем вотчину какого-нибудь русского аристократа. Пять полуразвалившихся домиков с гнутыми крышами соединялись крытыми переходами, от которых в настоящий момент остались лишь скелеты каркасов. За обвалившимися воротами, перед главным домом, был разбит декоративный водоём с кучей тропинок и мостиков. Поверхность воды сейчас основательно заросла, мосты сгнили, и, чтобы попасть в дом, следовало обойти эти лужи по краю. Вот, казалось бы, нахрена сдались эти развалины местному феодалу, но, как рассказал Кенджи, земля эта чем-то там примечательна. То ли это место посещало какое-то божество, то ли император полоскал в пруду свою задницу, но, как бы то ни было, предыдущий владелец провинции посчитал это хорошим знаком и решил построить усадьбу. Собственно, это его и сгубило... Примерно полвека назад господин Кавакаси вздумал жениться, и свадьба проходила именно здесь. Я пока не большой знаток местных традиций, но тут вроде бы все стандартно. Народ погулял, вручили подарки, молодые удалились в спальную комнату, а потом начался какой-то форменный ужас. Со слов одной из служанок, примерно в полночь из спальни донёсся яростный рёв. Пара друзей жениха вместе с охраной бросились на разборки, прислуга в ужасе разбежалась. Под утро из замка сюда прибыл отряд, но к тому времени уже все закончилось. Господин с женой были мертвы, а всего в усадьбе насчитали пятнадцать трупов. Людей кто-то загрыз, а у некоторых еще и оказались обожжены лица. Власть в провинции в итоге захватил отец нынешнего феодала, и ему поначалу было не до этой усадьбы. Через какое-то время сюда попытался заселиться кто-то из его приближенных, и все повторилось по новой. С тех пор здесь больше никто не жил, однако попытки очистить усадьбу предпринимались регулярно. Оно и понятно... Кому понравится, когда на твоей земле стоит такая вот хрень, которую ты к тому же не можешь снести, не очистив сначала от нечисти? А тут ещё брат даймё скоро в гости приедет. Что он подумает о вассале? Наката сказал, что им негде разместить гостей, но причина, конечно, не в этом. Нет, разумеется, за месяц тут можно все перестроить, но для этого мне нужно дожить до утра. Херня вопрос для роты спецназа.... Вообще, вся эта затея отчетливо попахивала дерьмом, и, после того как мне дали информацию по усадьбе, я чувствовал себя полным и законченным идиотом. Уважения местных захотел, ага… Тут больше сорока трупов набралось за прошедшие пятьдесят лет, но мне обязательно потребовалось во все это ввязаться. Впрочем, сомнений никаких не было, и я ни о чем, разумеется, не жалел… Наверное, потому что не мог серьезно ко всему этому относиться. И даже после того, что произошло на последнем задании… Все эти погибшие, свадьба и разрушенные дома казались театральными декорациями. Да, гибель людей – это, конечно же, не смешно, но только я этих трупов не видел. К тому же монахи уверены, что обитатели усадьбы сначала попытаются со мной поговорить. Это если там вообще кто-то есть. С рассказов Кенджи, демоны они внешне похожи на Диабло из старой игры. Черная, голубая или красная кожа, клыки, рога, противная физиономия… Местные считают, что демоны могут превращаться в зверей, но все они, без исключения, обожают жрать человечину. В этом-то и проблема… Людей загрызли или сожгли, но тела остались нетронутыми. Следы зубов на трупах, по словам Кенджи, походили на лисьи, так что, вполне возможно, всех этих людей загрызли дикие звери. Ну или оборотень завелся, как считает монах… Оборотень, Карл! И как к этому относиться серьезно? Демоны, кицунэ, какие-то боги, рогатые ящерицы и гребаное Средневековье! Мозг нормального человека просто не в состоянии все это принять! Я словно в компьютерную игру попал или на страницы какой-нибудь книги! Только та обезьяна и рогатый урод, к сожалению, были реальны, как клинок в груди и идущий рядом монах! Тот, кто обитает в усадьбе, нападает на людей только после захода солнца. При этом далеко не на всех. За пятьдесят лет было много случаев, когда люди по незнанию оставались тут на ночевку, и с ними ничего страшного не происходило. Последние смерти случились месяц назад, когда трое гостей хозяина замка решили изгнать демонов с помощью каких-то там заклинаний. Все они были самураями, но это помогло слабо. Профессиональные воины, до которых мне еще расти и расти… Сам же я, со всей кучей ненужного опыта, плохо разработанным телом, незнанием местных реалий и неумением обращаться с оружием, являюсь тем, кем являюсь. Шестнадцатилетним пацаном с мозгами и навыками взрослого мужика. В этом моя слабость и мое же преимущество. Все-таки какой-то специфический опыт у меня есть, и он как раз говорит о том, что на оружие полагаться не стоит. Ведь вряд ли я владею мечом лучше тех самураев? Да и с обрядами тоже как-то все тухло. Нет, Кенджи, конечно, рассказал мне, что и как нужно делать, но не очень-то я надеюсь на это шаманство. Если оно за полвека у них не сработало, то почему должно сработать сейчас? В итоге остаются только переговоры. С демонами я, ясное дело, никогда не общался, но не думаю, что они сильно отличаются от людей. При условии, что они вообще существуют. – Все, Таро, дальше я с тобой не пойду, – остановившись перед воротами, Кенджи обернулся и посмотрел мне в глаза. – Надеюсь, ты все запомнил? – Да, – кивнул я. – Свечи по углам, бобы на улицу. В жаровню сначала сухой мак, потом те корявые ветки. – Падуб, – поправил меня монах. – И это не ветки, а сушеные корни. – Да мне-то какая разница? – усмехнувшись, пожал плечами я. – Главное, что запомнил. – Хорошо, – Кенджи кивнул и посмотрел на лес. – Утром я буду на этом месте. И да поможет тебе Милосердная. Произнеся это, монах кивнул и, не прощаясь, пошёл по дороге назад. Я посмотрел ему вслед, вздохнул и, перешагнув через гнилые доски, зашёл на территорию усадьбы. По ощущениям – словно приехал на дачу. Там тоже был заросший пруд, в котором мы с приятелем ловили ротанов. Под аккомпанемент лягушачьего кваканья я подошёл к воде и, окинув взглядом стоящие впереди дома, отправился по тропинке налево. Времени у меня хватает. Солнце еще только начало заползать за горы, а значит, до ночи я успею тут все осмотреть. Лягушки в пруду не отличались от земных даже по цвету, а орали еще громче, чем в Подмосковье. В воздухе грозно кружила целая туча мошки, но ни одна кровососущая тварь на меня пока что не села. Может быть, у них тут нет комаров? Вот уж о чем я точно не стану жалеть... Ветер дул со стороны леса, и к запаху тины примешивались ароматы каких-то цветов. Горланили в вышине птицы, долбил по стволу дятел, трещали, покачиваясь, деревья. Классно! Словно кто-то там, наверху, выдал мне бессрочный внеочередной отпуск. Осталось только нагуляться как следует. Обойдя по берегу водоём, я запрыгнул на крыльцо центрального дома и сразу же прошёл в материнскую комнату[2]. Внутри спальный дворец[3] сохранился достаточно хорошо. Стены, несущие балки и пол выглядели довольно прочными, сгнили только перегородки и ширмы. Остановившись на пороге, я скинул с плеча мешок, положил на него покрывало и, поправив на поясе меч, изучил помещение взглядом. Комната оказалась очень большой. Примерно семь на семь метров с высотой потолка метра под три. Из мебели – широкий, прочный с виду лежак, две тумбы и обломки стола. Стены изрисованы рогатыми рожами. Всего семь рисунков, и никакой закономерности, вроде бы, нет. Очевидно, это являлось частью какого-то обряда, но, поскольку у художника руки росли из задницы, демоны на стенах больше походили на козлов, и ими было не напугать даже ребёнка. В целом – ничего ужасного. Немного только напрягали пятна характерного цвета, густо заляпавшие пол и лежак, но тут уж ничего не поделать. По местным поверьям, изгонять зло нужно в материнской комнате главного дома, так что большинство погибших людей умерли именно здесь. Сложив вещи в углу комнаты, я прогулялся по соседним домам, но ничего интересного там не нашёл. Оно и понятно. Днём сюда демоны не заглядывают, и то, что пятьдесят лет назад не унесли самураи, разобрали местные жители. Странный тут все же народ. Вещи растащить – без проблем, но ни разбирать дома, ни сжигать их нельзя ни под какими предлогами. По их поверьям, если разрушить местообитание зла, оно сразу же вырвется на свободу, разбежится по округе, и достанется тогда уже всем. Не знаю, может быть, оно, конечно, и так, но, будь моя воля – шарахнул бы из «Шмеля»[4] по главному дому и с интересом бы посмотрел, кто там и куда после этого разбежится. Закончив с осмотром, я вышел на крыльцо спального дворца и, усевшись на его край, посмотрел на горы. До полуночи еще примерно около часа, и у меня есть время подумать. Слишком уж много потрясений случилось за последние сутки, а вот свободного времени не было ни минуты. Меня словно швырнуло в какой-то поток и несет, не давая возможности отдышаться. Сейчас появился часок, и следует использовать его эффективно. Мне обязательно нужно осмыслить полученную информацию и попытаться уложить ее в голове, иначе можно совершить кучу глупых ошибок. Всю свою сознательную жизнь я старался придерживаться хоть какого-то плана, имея при этом вполне определенные цели. Вот и сейчас нужно поступать так же… Мир этот, со слов Кенджи, называется Эйвэн, а поскольку каравелл тут пока еще не изобрели, людям известен только единственный материк – Хондо. Империя Дракона, в которой я оказался, протянулась от Западного океана до Восточного, где-то посередине этого материка. На юге она граничит с тремя небольшими горными королевствами и со Степью, в которой обитают моголы-кочевники. На севере и востоке по горным хребтам пролегла граница с землями асуров – Кимоном[5], но кто такие эти асуры, мне пока еще непонятно. По словам Кенджи, они хозяйничали на материке в давние времена, а люди тогда были чем-то вроде скота. Четыре тысячи двести семнадцать лет назад с небес спустился Великий Дракон, который у местных является каким-то аналогом Будды. Он прогнал асуров на север, затем основал империю и потом ровно сто лет жил здесь в образе обыкновенного человека, обучая своих последователей. Великий Небесный Дракон – это самое почитаемое божество местного пантеона, но и помимо него тут хватает богов. Самыми известными и почитаемыми являются Такэми[6] и Салисэ. Первый отвечает за воинов и прочие самурайские штуки, вторая – его возлюбленная, является аналогом Аматерасу[7]. Только, в отличие от Земли, прародителем местных императоров считается воин – Такэми. Других богов, кроме Каннон, я даже не пытался запомнить, поскольку их тут как блох на барбоске. Я вот тоже, блин, ками, и тоже могу когда-нибудь вознестись. Впрочем, если отложить в сторону шутки, то местная религия является какой-то жуткой смесью синтоизма, буддизма, индуизма и древнегреческих мифов. По крайней мере, у меня сложилось именно такое вот впечатление. В империи авторитарно-клановое правление. Помимо императора, тут существует пять могущественных семей, управляемых крупнейшими феодалами. Князья – даймё – признают власть императора и безраздельно управляют территориями, сравнимыми по площади с некоторыми европейскими странами. Земли каждого клана разбиты на небольшие провинции, которыми управляют феодалы-сюго. Если проводить аналоги, то сюго[8] нечто вроде европейского графа или барона, но это очень приблизительное сравнение. Тут нет таких вольностей, как в средневековой Европе, поскольку вертикаль власти гораздо жестче, чем там. Самураи тут являются военной аристократией, но землевладельцев среди них не так много. Противовесом им выступают кугэ – неслужилая аристократия, основную массу которой составляют чиновники. Особняком стоят священники, навроде Кенджи. К монахам прислушиваются, с ними советуются, но в дела государства они не лезут и крестовых походов не объявляют. Огнестрельного оружия тут пока не изобрели, но народ режет друг друга самозабвенно. Как и в любой, собственно, средневековой стране. Головы, правда, не отрезают[9], но тут и без этого драйва хватает. Я пока не разобрался во всех местных тонкостях, но в целом ситуация такая же, как и в Средние Века на Земле. Местный феодал Сато Кохэку захватил власть в провинции, предварительно перерезав всех сторонников сюго Кавакаси. То есть тот, кто убил в этой усадьбе предыдущего владельца земли, неплохо так сыграл Сато на руку. Демоны и оборотни – оно, конечно, здорово, но есть у меня подозрение, что все эти пятьдесят лет тут творится какое-то представление. И я не просто придумал… Дело в том, что в усадьбе погибали только те, кто конкретно шел изгонять зло. Случайных путников никто тут и пальцем не трогал. Обо всех «изгонятелях» было известно хозяину замка, и он вполне себе мог подсылать в усадьбу убийц. Зачем ему это? Да хрен его знает! Я не очень разбираюсь в местных законах, но одно дело самому убить сюго Кавакаси, и совсем другое – если за тебя это сделают «демоны». С них-то какой, нахрен, спрос? Ну а если эти «демоны» «просидят» в усадьбе еще полста лет, то на тебя уж точно никто не подумает. В смысле, на твоего отца, но это сути уже не меняет. Притянуто за уши? Да, возможно, но этот вариант тоже стоит рассматривать. Ведь предупрежден, значит, вооружен, и если вместо демонов в гости заявится, к примеру, Наката, то лучше драпать сразу и без разговоров. Глупо умирать тут в первый же день. Где-то неподалеку в лесу завыл волк. Протяжно, заунывно, захлебываясь… И столько тоски и безысходности было в этом тянущем душу звуке, что у меня по спине невольно побежали мурашки. Спустя пару секунд вой прозвучал чуть дальше и немного правее, потом еще и еще…Жутковатый такой концерт, особенно если вспомнить причину моего пребывания здесь. Впрочем, сильно напрягаться не стоит. На дворе начало лета, и этот вой – обыкновенная перекличка, а на человека волк в такое время не нападает. Да, конечно, в этом мире они могут отличаться от своих земных собратьев, но не думаю, что эти отличия так уж принципиальны. Здесь даже люди не слишком отличаются от тех людей, так чего уж говорить о волках. А вообще, грустно... Тут даже у хищников есть своя стая, а я сижу вот на крылечке один. Да, с момента моего появления здесь прошло не больше семи часов, но не зря же я спрашивал Кенджи об устройстве этого мира. В одиночку выжить не получится, а значит, мне придется найти свою «стаю». Эта местность принадлежит семье Ясудо, а столица их клановых земель – город Ки – находится на западном побережье, примерно в ста пятидесяти километрах отсюда. Вот там-то мне и стоит поискать счастья. В империи, где существует культ бога воинов, такой парень, как я, может неплохо устроиться. Осталась фигня: разобраться в местных реалиях, научиться владеть оружием и скопить немного денег для поездки на побережье. Да, все так, и от сегодняшней ночи зависит многое. Значит, нужно постараться не оплошать. На улице тем временем заметно стемнело. Кричали в лесу какие-то птицы, все так же надрывались в пруду лягушки, запели в траве ночные сверчки. Кенджи говорил, что обряд можно провести в любое время после захода солнца, но, как известно, чем быстрее ты начнешь, тем быстрее оно начнется. Окинув взглядом незнакомое звездное небо, я вдохнул полной грудью прохладный лесной воздух и, поднявшись на ноги, пошел в дом. С дальнейшими действиями вроде определился, порапосмотреть на обитателей этой усадьбы. [1]Сенсей (досл. «прежде рожденный») – суффикс, используемый при обращении к преподавателям и учителям (в самом широком смысле), а также врачам, учёным, писателям, политикам и прочим общественно известным и уважаемым людям. Указывает скорее на социальный статус человека и отношение к нему говорящего, нежели на действительную профессию. Часто используется как отдельное слово. [2]Главное помещение центрального здания в поместье японского аристократа. [3]Главное здание усадьбы японского аристократа. Строилось посредине поместья и располагалось с запада на восток. [4]Реакти́вный пехо́тный огнемёт-аэрозоль, РПО-А или «Шмель» (известный на войне в Афганистане как «Шайта́н-труба́») – советский и российский реактивный пехотный огнемет одноразового применения. [5]В оккультном учении оммёдо Кимоном называют демонические врата на северо-восточном направлении, откуда приходят они. [6]Такэмикадзути – в синтоизме бог войны, бог меча. [7]Аматерасу – богиня-солнце. Одно из главенствующих божеств синтоизма. Прародительница японского императорского рода. [8]Сюго – «протектор», «защитник» – название должности военного главы провинции в сёгунатах Японии XII – XVI веков. [9]Сюкю но агэру – обычай отрезания головы поверженного врага, долгое время существовавший в Японии. Глава 4 Наверное, большинство людей на Земле знают, что такое «огниво», но мало кто умеет им пользоваться. Меня этому учили еще в разведке, однако все равно пришлось уточнять некоторые детали у Кенджи. Вытащив из мешка жаровню, я быстро сложил в ней маленький костерок, и еще минут пять ушло на то, чтобы его зажечь. Тонкая пластина углеродистой стали, кремень, кусок жженого льна и комок мелконарезанной бересты – казалось бы, что тут сложного? Но одно дело разводить костер, зная, что в кармане у тебя лежит зажигалка, и совсем другое – делать это в темной комнате, в чужом мире, под аккомпанемент волчьего воя в лесу за окном. Разведя наконец огонь, я подкинул в жаровню углей и, пока они разгорались, вытащил из сумки матерчатый мешочек с соевыми бобами. Не знаю уж, как эта хрень может помочь против демонов, но кто я такой, чтобы подвергать сомнению слова монаха? Как по мне, испугать кого-то бобами можно, только занарядив ими в качестве патронов охотничье ружье, но, поскольку огнестрел тутпока что не изобрели, демонов придется пугать по старинке. Зачерпнув пригоршню бобов, я пожал плечами и кинул их из дома в сторону пруда со словами: «Они уходят! Благословения приходят!»[1]. С минуту постоял, готовясь ко всякому, но ничего не произошло. Демоны на этот недружественный жест никак не прореагировали, а вот лягушки заквакали вроде бы веселей. Ну да, взрослый мужик кидается соей, чем не повод повеселиться? Рыбы, наверное, еще больше обрадовались, они-то эти бобы могут сожрать.