— Обвязала шаль вокруг пояса. Так вы предлагаете навестить модистку? — Не просто предлагаю, а настаиваю. Он укутал плащом ее плечи, заставил повернуться и застегнул пуговицу у горла. — Я чувствую определенное желание самоутвердиться, если, конечно, у тебя нет более срочных дел, которые не могут подождать лишних два часа. Кларисса покачала головой, не сводя взгляда с его рта. Она и раньше замечала, какая у него полная нижняя губа, как притягательно изгибаются кверху уголки его рта. Должно быть, он часто улыбается... Но тут граф поцеловал ее и все мысли вылетели из головы, вытесненные восхитительными прикосновениями этих твердых упругих губ, запахом кожи, теплом руки, сжимавшей ее подбородок. И когда он наконец поднял голову, она почувствовала себя обездоленной. Джаспер улыбнулся в ее запрокинутое лицо и легонько обвел ее губы большим пальцем. — Я нахожу подобное ухаживание крайне привлекательным! — воскликнул он, увлекая ее к двери. Грум быстро подогнал коляску к крыльцу. Джаспер подсадил Клариссу и прыгнул на сиденье рядом с ней: — Быстрее, Том. Грум поспешно прыгнул на запятки, и лошади рванули вперед. Кларисса считала себя прекрасным кучером — ее обучал отец, умевший так же хорошо управлять экипажем, как и собственным конем на охоте, — поэтому с нескрываемым интересом наблюдала за руками Джаспера. Когда он буквально на волос разминулся с выскочившим из-за угла фаэтоном, она признала его настоящим мастером и стала искренне наслаждаться поездкой. Джаспер, не сводя глаз с дороги, с легким смешком сказал: — Рад видеть, что ты ничуть не волнуешься. У меня создалось впечатление, что на кону стоит моя репутация кучера. Кларисса промолчала: он и так уже удивляется, почему проститутке пришло в голову оценивать его способности управлять лошадьми. Граф натянул поводья у элегантного здания с эркерами на Маунт-стрит. Над дверью висела скромная вывеска: «Модистка мадам Ортанс». Он швырнул поводья груму и, спрыгнув, поднял руки, чтобы помочь Клариссе спуститься. — Прогуляй их, Том. Нас не будет час или около того. — Будет сделано, милорд. Джаспер проводил Клариссу к входной двери и потянул цепочку звонка. Дверь тут же открыла горничная, которая присела в реверансе и отступила, чтобы дать им пройти в квадратный холл. — Мадам Ортанс ожидает вас, сэр? — Этим утром она ожидала мистрис Ордуэй, — сказал Джаспер, снимая перчатки для верховой езды. — Будьте так добры передать извинения мистрис Ордуэй за наш запоздалый приезд. Если мадам Ортанс не сможет нас принять, я, разумеется, пойму. Горничная поспешила прочь, а Кларисса стала осматриваться, решив игнорировать слова графа, которые сочла замаскированным упреком. В конце концов, именно Джаспер назначил время визита и вряд ли она виновата в опоздании. Горничная вернулась почти сразу же и, снова присев в реверансе, объявила: — Мадам Ортанс счастлива, что вы нашли возможность ее посетить, милорд. Она немедленно вас примет. — Спасибо, — кивнул Джаспер и поманил пальцем Клариссу, которая в этот момент стояла перед висевшей на стене картиной: — Мы идем? Или снова предпочтешь задержаться? Кларисса ответила яростным взглядом, но, увидев, что граф смеется, раздраженно покачала головой и покорно направилась в большой салон. Они оказались в элегантно обставленной гостиной, и женщина, вышедшая им навстречу, показалась ей видением в модном платье кунтуш из сиреневого шелка, отделанном темно-зелеными бархатными бантами. Судя по всему, лет ей было около пятидесяти, но в ее внешности не было ничего от почтенной матроны. — Добро пожаловать, милорд! Мадам Ортанс присела в реверансе, а граф почтительно поклонился, прижав шляпу к груди: — Ортанс, вы, как всегда, восхитительны. И очаровательно выглядите. — Другая женщина начала бы жеманиться и сказала «вы мне льстите», — улыбнулась женщина, — но я, как вам известно, милорд, нечувствительна к лести. Кларисса немедленно прониклась симпатией к этой женщине и, уловив понимающие улыбки, которыми обменялись она и граф, тут же задалась вопросом, была ли между ними когда-то связь. — Итак, Ортанс, мне нужно, чтобы вы одели мистрис Ордуэй. Ее нынешние туалеты выглядят чересчур провинциальными для столицы. Говоря все это, он снимал с Клариссы плащ. Ортанс оглядела ее бесстрастным взглядом модистки, медленно обошла вокруг и объявила: — Она прелестна, Джаспер. Будет сущим удовольствием одеть ее. Полагаю, мы говорим о выходах в свет? Опера, балы и тому подобное? — Совершенно верно. — Значит, платья для прогулок и выездов. Бальные, вечерние... — перечисляла она, загибая пальцы. — Амазонки? Кларисса, начинавшая ощущать себя бесчувственной куклой, немедленно встрепенулась: — Да. Определенно. Джаспер вскинул брови: — Ты хорошая наездница? Кларисса уже хотела объяснить, что отец посадил ее на пони, едва она начала ходить, а позже скакала по пересеченной местности Кента, но вовремя сдержалась и коротко ответила: — Неплохая. — Рысцой по аллеям Гайд-парка? «Нет, галопом по любой местности, которую ты выберешь». — Уверена, что смогу. — В таком случае — да, — кивнул граф. — Прибавьте еще и амазонку. Я найду хорошо воспитанную дамскую кобылу. Но, поймав плохо скрытую гримаску Клариссы, он нахмурился. Если она так хорошо ездит верхом, то где именно успела научиться? Ортанс позвонила в колокольчик, и в комнату вошли две молодые женщины в простых черных платьях. — Мистрис Ордуэй, это Белла и Аманда. Соблаговолите пойти с ними. Они снимут с вас мерки. Милорд, хотите бокал мадеры? Или предпочитаете кларет? — Кларет, пожалуйста. Они уселись на диван у камина, а Кларисса последовала за женщинами. Ее привели в маленькую уютную комнату, где в камине ярко горел огонь. Белла вынула сантиметр. — Пожалуйста, разденьтесь до рубашки, мистрис Ордуэй, — попросила она. Кларисса повиновалась, оставшись в сорочке и чулках. Обе помощницы принялись снимать мерки, медленно и тщательно, что было для нее совершенно ново. Портниха в ее деревне неплохо шила, но никогда не снимала мерки так точно и аккуратно, как Белла и Аманда. — Пожалуйста, мистрис Ордуэй, наденьте этот халат. Аманда протянула ей шелковый халатик: — Мы вернемся в гостиную, где мадам Ортанс покажет вам фасоны и ткани. Белла поставила у ног Клариссы пару вышитых домашних туфелек. Кларисса, завороженная всем процессом, стала одеваться. Пора отрешиться от всех сомнений по поводу того, что посторонний мужчина платит за ее туалеты. Ведь ей придется играть роль, на которую она согласилась. Когда все будет кончено, перед тем как уйти, она оставит все вещи. Ведь это всего лишь спектакль, не более того. Джаспер и Ортанс стояли бок о бок, очевидно, изучая рулоны дорогих материй, за время отсутствия Клариссы каким-то образом появившиеся на длинном столе у окна, где на них падал свет. Кларисса подумала, что между этими двумя существует некая интимная близость, которую может не заметить только слепой. И стояли они так близко, что головы почти соприкасались! И поза, и тон разговора — все указывало на то, что они давние и верные друзья. Может, они до сих пор любовники?! Эта мысль почему-то совсем ей не понравилась. Но какое ей дело? Ее наняли, чтобы помочь Джасперу получить наследство. И только. Ортанс повернулась, чтобы снова окинуть Клариссу изучающим взглядом. Джаспер отнес свой бокал кларета к глубокому креслу у огня и уселся, с интересом наблюдая за происходящим. Ортанс поджала губы и сосредоточенно кивнула: — Думаю, дорогая, вы настолько стройны, что вам пойдут в основном более легкие ткани. В холодные дни можно носить шерстяное белье или плотные нижние юбки. Для амазонки и прогулочного платья подойдет светлый бархат, но мы хотим подчеркнуть достоинства вашей фигуры и великолепных волос... такой необычный, притягивающий взоры цвет. Надеюсь, вы со мной согласны, лорд Блэкуотер? — Вы сами знаете, как лучше, Ортанс, — улыбнулся он. — Уверен, мистрис Ордуэй понимает, что попала в руки эксперта. — У меня создалось именно такое впечатление, — согласилась Кларисса, проводя пальцами по отрезу вышитого дамаста цвета слоновой кости. — Очень мило. — Да, и изумительно подходит к вашей коже и волосам. Ортанс пошла вдоль стола, выбирая ткани.