Но совсем без приключений тоже не обошлось. Ярослав не раз слышал, что Сибирь, Алтай, Тува, Бурятия — это территории, где у простого народа кровь настолько же горяча, как, например, в Испании. То есть народ всегда готов начать размахивать в лучшем случае руками, а в худшем — разными подручными средствами. А вот сегодня довелось увидеть это своими глазами. Вообще, драка началась стихийно, как шквал на Северном море зимой. Только что в зале все было совершенно спокойно, и вдруг в противоположном углу на секунду повысили голос, кто-то кого-то послал — и началось. С грохотом перевернулся стол, зазвенело стекло, смачно зазвучали молодецкие оплеухи, шумно обрушилось тело. — Нам пора! — сказал Скобелев. Все пятеро поднялись из-за стола. В дальнем конце зала ворочалась масса тел — дралось десятка полтора людей. Публика невозмутимо рассасывалась по сторонам от возни. В дальних концах зала народ сидел за столами, только слегка поглядывая на драку, чтобы их ненароком не зацепило. Подойдя к барной стойке, Скобелев бросил на нее несколько купюр — немного с запасом. Сдачи ждать не стал, потому что потасовка мало-помалу расширялась. — Я фигею от этой публики, — сказал Шишкин, когда команда оказалась на улице. — У них тут совсем нечего делать, что ли? — Это как во времена царя Гороха, — пошутил Скобелев. — Тогда народ ходил по воскресеньям стенка на стенку, а теперь вот таким макаром развлекается. Только мне интересно: хозяин этого кабака не сильно напрягается, что ему разносят зал? — Не разносят, — возразил Кухарев. — У них там мебель такая, что ее и кувалдой не раскурочишь. А за то, что сломают, наверняка приходится расплачиваться в двойном, если не в тройном размере. Тоже выгодный бизнес, если разобраться. На улице шел дождь, под ногами чавкало и хлюпало. Небольшие грязные сугробы, лежавшие в нескольких местах на площади, только усугубляли картину. Скобелев невольно поежился, представив, что им придется ехать куда-то к черту на кулички в Монголию. Там наверняка все будет еще более безрадостно. — Надо заскочить в магазин, ребятам пивка прихватить, — сказал Скобелев. «Нива» чихнула мотором и поехала сквозь дождь. Черный «мерседес» с китайцем за рулем двинулся следом, держа дистанцию. Через пару перекрестков он свернул в сторону. В плотной слежке в пределах города не было необходимости: куда поедут эти люди, китаец и его сообщники прекрасно знали. До барака Скобелев и компания добрались уже в сумерках. На пороге сидел лейтенант Марченко с сигаретой в зубах. — Наконец-то вернулись, — помахал он рукой. — Ну как, нормально повеселились? — Да так, город посмотрели, пивка попили. А у вас как дела? Марченко затянулся последний раз и выплюнул окурок. — Нормально. С местными вот познакомились. — В каком смысле? — насторожился Скобелев. — Приходили какие-то черные хмыри — не то цыгане, не то хачи. Вроде так, к соседям наведаться, но понятно и ежику, что на самом деле — прощупывали. Интересно, видать, кто к ним в качестве соседей пожаловал. — Ну, а вы что? — А мы старательно делали значительные лица и давали многозначительные ответы на простые вопросы. Наверное, они нам не поверили. Но это не страшно? Мы же не собираемся сюда возвращаться? — Не собираемся, — ответил Скобелев. — А это точно местные были? Просто мало ли что там и как. Вдруг это какая-то подстава. — Ну если и подстава, то исключительно от старожилов новичкам. Они даже ткнули пальцем туда, где вроде как живут. Можем сходить проверить. — Времени нет проверять, — покачал головой Ярослав. — Но адресок пометить надо и передать в центр, чтобы ненавязчиво прощупали этих местных. Ладно, Серега: на заднем сиденье пиво для тебя и Толика. Выдвигаемся через полчаса, когда окончательно стемнеет. Вы пока что отдыхайте, а мы тут малость следы заметем, чтобы уже ни одна сука не разобралась, кто и зачем тут был. Марченко довольно кивнул и направился к машине. * * * Город остался позади. Вместе с ним закончилась и асфальтовая дорога — практически метрах в десяти от городской черты. Налицо проявление одной из двух главных русских бед. Если дорога идет в ту сторону, куда мало кто ездит, то за каким чертом класть на нее асфальт? Машины трясло и подбрасывало. Яркие пучки света фар выхватывали из мрака дорогу и немного окрестностей. Капли дождя, попадавшие в их отсветы, казались белыми искрами, летящими неведомо куда. Скобелев сидел на переднем пассажирском сиденье головной «газели» — машины с удлиненной кабиной, рассчитанной на пять пассажиров, глядя то на пляшущие в свете фар обрывки пейзажа, то на светящийся прямоугольник GPS-навигатора, прикрепленного к приборной панели. Маленький зеленый треугольник застыл в центре карты, а мимо него ползли условные обозначения окружающего мира. Изображение на экране прибора казалось более реальным, чем то, что творилось снаружи. «Окно», которое устанавливали для «почтальонов», находилось в тридцати пяти километрах южнее их теперешнего расположения. Здесь еще некоторое время назад была старая тропа контрабандистов. Примерно полтора месяца назад пограничники провели успешную операцию, в результате которой накрыли три десятка «контрабасов» а в придачу грузовик меди и пятьдесят килограммов героина. После этого на тропе никто не появлялся — на «паленый» маршрут долго никто не рисковал соваться. С монгольской стороны все было гораздо проще — тамошние пограничники вообще не слишком утруждали себя праведными трудами. Максимум, на что они способны этой ночью, это прибежать на шум, который поднимет команда прикрытия, и изобразить полноценное участие в процессе. — Как думаешь, сколько нам ехать по такой дороге? — спросил с заднего сиденья Эдик Галицкий. — Боюсь, что с такими темпами у меня кишки оторвутся. — Часа два пути, — ответил вцепившийся в баранку Костя Мартьянов. — Так что терпи. И не прикидывайся хрупким, потому что я тебе могу напомнить, как мы во вторую чеченскую мотались по горам на бэтээрах. Вот тогда трясло так трясло. Никакие амортизаторы не помогали. А здесь еще дорога вполне приличная, бывает намного хуже. — Да, тогда нас пошвыряло на славу, — отозвался Галицкий. — И подраться пришлось знатно. А вот сейчас драки не ожидается. — Ты недоволен? — спросил Скобелев. — Если честно, то я могу только приветствовать операцию, в которой не придется стрелять. Потому что у нас и было много стрельбы, и еще будет. Правильно я говорю, бойцы? Бойцы отозвались гулом, который майор затруднился идентифицировать, — то ли одобрительным, то ли все же осуждающим. Ну да, тут все понятно: все-таки этих ребят учили именно драться, и драться хорошо. В этом смысле они были мастерами. А мастеру ни в коем случае нельзя без своей работы. — Операция у нас серьезная, народ. Стрелять, скорее всего, не придется. Но никакой расслабухи: это не по проспекту прогуляться. Вот как встретимся с какими-нибудь бродячими монголами, то-то будет весело! — улыбнулся Скобелев. — А мы что, совсем пионеры, что нам надо прописные истины повторять? — отвернулся от руля Мартьянов. — Не пионеры. Я не только вам, но и себе говорю. Размышления вслух. Мартьянов вздохнул и повернул выключатель магнитолы на приборной панели. — Ну что, попробуем послушать мелодии и ритмы зарубежной эстрады? — спросил он. — Хотя тут городов поблизости нет. Кстати, а у монголов FM-радио существует? — В каком-нибудь Улан-Баторе точно есть, — пожал плечами Скобелев. — Но тут далеко, вряд ли что-то принять удастся. Разве что наши радиостанции какие-нибудь. Или вообще ничего не получится, потому что далеко. Мартьянов крутил ручку. В эфире некоторое время не звучало ничего, кроме «белого шума». Потом пробилась какая-то попсовая песенка из тех, которые все время крутятся в ротации на российских радиостанциях. Эта станция однозначно не была монгольской. Костя чертыхнулся, пробормотал что-то нелестное в адрес помоев, которые в последние годы льются с эстрады. Но больше в эфире ничего не послышалось. — Резюмируем: конкретно в этом месте неважно с цивилизацией. И почему-то я этому очень рад, — сказал Скобелев. Еще бы он был не рад! Когда ты незаконно проникаешь на территорию соседнего государства — очень не хочется попасть в руки к местным властям. Как минимум, это будет неловко: вроде ты здесь не по праву, тебя не ждали и не звали. Жаль, что не было времени договориться с монголами о том, чтобы спокойно приехать и забрать ступень. В то же самое время, когда две автомашины со спецназовцами пересекали границу, совсем другие люди недалеко от города Дурвэлджин внимательно смотрели на монитор большого мультимедийного ноутбука, на котором белела страница письма, где красовались несколько десятков китайских иероглифов и обычных арабских цифр. В сочетании с китайской грамотой цифры выглядели очень странно. Можно даже сказать, почти мистически. — Они прибыли! — сказал коренастый китаец с длинным шрамом на правой щеке. * * * «Газель» клюнула носом и остановилась. Задремавший Ярослав открыл глаза. Фары освещали длинный и узкий кусок дороги — две колеи в темно-бурой земле, блестящие мокрой грязью. Дождь почти прекратился, так что видно эту, с позволения сказать, дорогу было метров на сто пятьдесят вперед. — Чего стали? — спросил Ярослав, протирая глаза. — Пересекли границу. Надо на контрольно-следовой полосе протекторы затереть, — ответил Мартьянов. Ярослав кивнул и полез наружу — проверить, как идут дела с заметанием следов. Погода за бортом оказалась та еще. Температура воздуха была выше нуля, но за счет сырости и северного ветра создавалось ощущение, что в лицо тебе плеснули большое ведро ледяной воды. В воздухе была взвешена мелкая водяная пыль, проникающая в каждую прореху на одежде. Скобелев поежился и, втянув голову в плечи, пошел в сторону фонарных лучей, мелькавших позади второй «газели», стоявшей метрах в пятнадцати за головной, с погашенными фарами. Трое бойцов пятились задом по следовой полосе, орудуя связками веников на коротких палках. За ними оставалась девственно чистая поверхность. Может, даже слишком чистая, но с учетом погоды можно сказать: к утру здесь будет ровная желто-коричневая гладь, испещренная дождевыми каплями, как и везде. Разве что очень опытный следопыт сможет разобраться, что к чему. Среди монгольских пограничников есть такие, но они, как правило, задействуются только тогда, когда на это есть повод. А этой ночью, если уж на то пошло, все было чинно и благородно. Ну если не считать того, что где-то в семидесяти километрах отсюда были задержаны двое-трое мутных персонажей, зачем-то тащивших в Монголию на горбу рюкзаки с водкой. — Все, командир. Мы закончили. Комар носа не подточит, если что. Можем двигаться дальше. — Хорошо. Сейчас прикинем, что и как по карте. Сейчас было темно, так что разглядеть окрестности не представлялось возможным. Но даже на листе специальной непромокаемой бумаги, развернутом под фонарем, местность выглядела весьма однообразно. В принципе, вокруг должна быть холмистая равнина с редкими кучками деревьев, раскиданными там и тут. Нормальный монгольский пейзаж. — Значит, мы находимся здесь, а вот тут, километрах в двадцати западнее, озеро Убсу-Нуур. Нам надо ехать на юг примерно километров пятьдесят, а потом придется объехать озерный выступ вот здесь. Как ни крути, это надо сделать сегодня ночью. Когда объедем, можно остановиться до рассвета, чтобы передохнуть. С рассветом — двигаемся дальше до озера Хар-ус-Нуур. Когда увидим его начало — сворачиваем на запад и двигаемся до упора. До зоны поиска упавшей ступени будет еще сто пятьдесят километров. Завтра к вечеру должны будем добраться. — Может, и раньше доберемся, — заметил лейтенант Шишкин. — Знаешь, Коля, я бы по такой местности поостерегся какие-то планы строить. Доберемся как получится, но постараемся не рвать сердце, чтобы не накликать неприятностей на свою голову. Машины у нас, конечно, не серийные калоши. Но все равно «газель» остается «газелью». Шишкин ехидно хохотнул. Автомобили, выданные отряду, не раз служили поводом для шуток со стороны бойцов. Конечно, они были доведены до ума, оснащены специальными форсированными двигателями, их ходовая часть работала, как хорошо отрегулированные часы, но все равно невозможно было удержать иронию в их адрес. — Зато интересно, как эти колымаги себя вообще покажут в настоящем деле, — сказал лейтенант Рыков — водитель первой машины. Он был большим любителем экстремального вождения, иногда участвовал в любительских гонках, занимая неплохие места. Текущее дело было для него еще и вариантом этих самых экстремальных гонок. Что-то вроде ралли-рейда, как «Париж — Дакар», только в Монголии, а не в Африке. — Ну все, разобрались. Теперь по коням! — сказал Скобелев, с хрустом свернул карту и положил ее обратно в планшет. Скобелев сел в машину. Спать уже не хотелось, так что он предложил лейтенанту Мартьянову немного подремать, пока есть такая возможность. — Да полно, командир. Я еще не устал, так что не напрягайтесь. — Иди отдыхай, — ответил Ярослав. — Дай я тоже немного делом займусь, а то скучно. А спать неохота. — Ну тогда перелезай на мое место, — согласился лейтенант. Когда они поменялись местами, Мартьянов весело сказал: