— Базар в эфире! — строго напомнил командир группы. Искалеченный чеченец почти добежал до колючки, но Антон успокоился, продышался, дал максимальное увеличение прицела и выжал спуск. Экспансивная пуля вышибла в удалявшейся спине дыру с обеденную тарелку, и воин ислама полетел вперед, как сбитая грузовиком свинья. «Зачем? Только пулю зря извел. — подумал Каратаев. — Ну и бежал бы себе подыхать в горы. Но нет же — азарт, черт бы его подрал. А ведь прицел все записывает, есть там маленькая такая кассетка. Вставят мне пистон на разборе. И поделом». Хорош, надо успокоиться. Антон опустил приклад и устало лег на бок. — Надоело? — усмехнулся Андрей, отрываясь от бинокля. — Плечо болит, — честно признался Антон. — Надо же и группе чем-то заняться. — Они уже закончили. Взяли из автопарка «КамАЗ» и грузят заложников. Все целы. Прямо как на учениях, блин, аж не верится. — Ну и ладушки. Часик посидим и будем выбираться. Ветер стих, воздух над «Аргументом» томился мерцающим маревом, заставляя дрожать синие вершины гор. Вдруг далекий взрыв неприятно вдавил барабанные перепонки, тут же еще один, потом сразу еще. — Черт! — вскрикнул Андрей. — Костра накрыли! Наверное, оптика бликанула. Каратаев, еще до конца не осознав случившееся, прильнул к прицелу, но тут же зажмурился, будто по глазам сухо щелкнул кончик бича. Лишь огромным усилием воли он снова поднял веки и уменьшил увеличение для большей обзорности. Костер бежал с холма, похожий на двуногую черную пантеру, за которой по пятам гонятся охотники на ревущих джипах. Но не фонтанчики ружейных выстрелов, а жуткие столбы минометных взрывов взметались за его спиной. Антон представил, как корявые осколки металла пролетают по счастливой случайности мимо товарища по оружию. Пара минометов била непонятно откуда, но явно не из разбитой базы. — Ложись!!! — заорал он в микрофон так, словно его жгли раскаленным железом. — Костер, я Сигнал! Ложись! — Сдурел так орать? — одернул его Андрей. — На нем все равно шлема нет! Одна из мин разорвалась совсем рядом со снайпером, сбив его с ног ударной волной, но Денис упрямо вскочил и снова бросился бежать во весь рост. — Переклинило. — бессильно выдохнул Антон. — Как же его уложить? Погибнет ведь. Андрей, дай бронебойный патрон! — Засек минометчика? Бей экспансивным! — Дай бронебойный!!! Корректировщик не стал спорить, бросился к цинку и вынул один из пяти бронебойных патронов. Каратаев уже точно знал, что надо уложить бегущего человека любой ценой. Любой. Иначе корявые зазубренные осколки разнесут его тело в месиво. Он глянул на показания лазерного дальномера и ужаснулся — больше двух километров до мелькающих в дыму и пыли ног. С такого расстояния стрелять еще не приходилось. Но надо. Нужно только сменить патрон на бронебойный, который проколет в кости аккуратную дырочку, а не срежет ногу брызнувшей ртутью. Антон перезарядил винтовку и вжался в приклад, как испуганный ребенок вжимается в мягкую подушку. — Ненормальный. — Äндрей уже все понял, но боялся даже пошевелиться, чтоб не сбить прицел в роковую сторону. — Две двести! Антон дал полное увеличение, но это помогло мало, ноги мельтешили в прицеле, палец нервно вздрагивал на спусковом крючке. Выдох. Перекрестье остановилось на уровне мелькающих лодыжек, и Каратаев с замершим сердцем выдавил спуск. Грохот. Удар. Шипение амортизаторов. Глаза открывать не хотелось, и яркий солнечный свет кровавым маревом пробивался сквозь опущенные веки. Каратаев проснулся. На занавесках комнаты лежали отсветы уличного фонаря. Едва слышно тикали часы на стене. Генерал прикрыл глаза и некоторое время лежал так, вспоминая то, что мозг не показал ему во сне. Дениса он подстрелил и тем самым спас ему жизнь. Однако крупнокалиберная пуля из «Аргумента» сильно повредила конечность, и Стрельчик был комиссован. Из армии, правда, не увольнялся — ушел инструктором по стрельбе в школу. С Каратаевым он больше никогда не разговаривал. Антон Иванович сел на кровати. Ему отчетливо показалось, что сон был, как выражались раньше, «в руку». Что-то должно было произойти нехорошее. Генерал попытался отогнать от себя это ощущение, обозвал себя институткой и мнительным стариком, но от этого стало только хуже. Наконец Каратаев сдался. Посмотрел на светящиеся стрелки своих старых «командирских» часов, увидел, что полшестого утра. К черту: надо вставать и браться за работу. Так будет легче на душе. Глава 6 Сегодняшнее утро должно было начаться для генерала Каратаева не в поселке, а на Лубянке. Предстояло начать работу следственной комиссии — той, про которую вчера был разговор у них с президентом Орловым. По пути Антон Иванович решил заехать в небольшой магазинчик, расположенный на окраине Москвы. Хоть это и была обыкновенная торговая точка, не принадлежавшая к крупным или престижным торговым сетям, но и продукты в ней продавались качественные, и цены радовали глаз, и персонал работал вежливый. Антон Иванович зашел внутрь. В магазине было тепло и, как обычно, играла негромкая музыка — что-то инструментальное, без слов. Это тоже в глазах Каратаева было доводом в пользу данного магазинчика. Он прошел в торговый зал, направился к прилавкам с чаем и кофе. Для работы эти два напитка имеют примерно такое же значение, как запасы машинного масла в автомобильном хозяйстве. Кофеин и теин — это ведь тоже своего рода смазка, только для серого вещества. Не пройдя и трех шагов, Каратаев остановился и развернулся обратно — следовало прихватить корзину: он собирался купить не только кофе. В этот момент входная дверь отлетела под ударом чьей-то ноги и, с треском отскочив от стены, обрушилась каскадом стеклянных брызг. Продавцы и посетители магазина дружно вздрогнули и синхронно обернулись к двери, поэтому никто и не заметил, как Антон Иванович сделал быстрый шаг назад, так, чтобы корзинный столб, упирающийся в стену, оказался между ним и дверью. За спиной у него был торговый зал — довольно большой и практически безлюдный, только у одного из холодильников с морепродуктами бестолково топталась какая-то тетка. Как всегда в экстремальной ситуации, рефлексы старого спецназовца работали быстрее, чем мозги. В искалеченную дверь тем временем буквально втиснулись четверо здоровенных парней, на головах которых красовались плотные женские чулки. В руках у троих были ножи, четвертый — вернее, он вошел в помещение первым — отчаянно размахивал пистолетом Макарова. Он с ходу треснул тяжелой рукояткой подскочившего охранника, отчего тот со стоном осел на пол. — Всем молчать, это ограбление! — заорал главарь четверки. Каратаев помотал головой, отгоняя стойкое ощущение того, что попал в какой-то голливудский боевик — из не слишком интеллектуальных и не претендующих на чрезмерную художественность. Во всяком случае, молодчики вели себя как раз в духе такого кино. Они скучковались у прилавка отдела алкогольной продукции, попутно распугав моментально притихших алкоголиков, приходящих сюда затариваться. Антон Иванович заметил, как из толпы выбрался средних лет дядька, видимо самый трезвомыслящий, и стал тихонько вдоль стеночки пробираться к двери. Амбал с ножом обернулся и направил в его сторону свое «грозное оружие». — А ну назад, сука! — рявкнул он. — Только дернись мне еще — замочу! Бухарик посерел, почти слившись с некогда белой штукатуркой на стене, и обреченно поплелся обратно. Генерал с досадой поморщился: как, оказывается, мало нужно, чтобы запугать человека! Не остановись этот алкаш, грабитель все равно никак не успел бы достать его своим устрашающим оружием — для удара слишком велико было расстояние, а для метания — совершенно не приспособлен нож. Это был неповоротливый охотничий тесак невыясненной породы, в который его владелец вцепился мертвой хваткой, выдающей дилетанта. Тем временем, подчиняясь указанию главаря, бледная продавщица винно-водочного отдела, оборудованного раздельно с основным залом, торопливо выгребала из кассы деньги и дрожащими руками совала в протянутый пакет. Двое других направились к трем кассам основного зала. — Давай-ка, детка, выгребай наличность, — бормотал один из них, наставив крепко зажатый в руке нож на перепуганную продавщицу. С того места, где стоял Каратаев, было отлично видно, как побелели костяшки его напряженных пальцев на рукояти длинного кинжала. Другой грабитель тем временем сдернул с крючка возле кассы шелестящий целлофановый мешок для покупок и протянул его «детке»-кассирше. У генерала, который наблюдал эту сцену, снова появилось ощущение, что он попал из жизни прямиком в кадр плохо продуманного американского боевика. Слишком уж напоминали манеры грабителей поведение их киношных коллег. И вообще, в этой сцене ограбления чувствовалась картинность и надуманность. Генерал задумался, не забывая отслеживать творящееся в зале. В этот момент один из парней в масках — тот, что держал нож, поднял глаза и встретился взглядом с Каратаевым. Он на секунду замер, как будто наткнувшись на неожиданное препятствие, а потом деловито присвистнул, мигом утратив всякий интерес к окружающему миру, и стал медленно приближаться к генералу. Ну точно: это такие же грабители, как он — инопланетный пришелец! — Ты че вылупился, козел? — старательно демонстрируя злость, выкрикнул парень, привлекая тем самым внимание «коллег». Генерал огорченно покачал головой. — Шли бы вы отсюда, ребята, — посоветовал он. — Не, ну ты слышал? — издевательски отозвался один из тех, что стояли у прилавка. Другой, в котором Антон еще раньше распознал главаря, повелительно повел пистолетом в сторону невидимого для него «возмутителя спокойствия». — Спокойно, пацаны, сейчас будем этого типа «прояснять»! — распорядился он и тут же резко повернулся к продавщице, метнувшейся к «тревожной кнопке»: — А ну стоять, сучка! Тот самый парень, что первым заметил Каратаева, обошел кассу и двинулся к Антону Ивановичу. Он был немалого роста и к тому же довольно массивного телосложения. Опытным глазом генерал отметил, что двигается этот верзила отвратительно. Нет, он не плохо скрывает свои рукопашные навыки — у него их просто нет. Как интересно. Хотя, чего еще ожидать? Если это провокация, направленная на него, генерала Каратаева, то, естественно, организаторы озаботились тем, чтобы найти посторонних на роль пушечного мяса. Антон Иванович неподвижно стоял у стены и ждал, когда парень, угрожающе помахивающий ножом, подойдет поближе. Сейчас его занимала мысль о том, какое указание получили эти ребята? Покалечить? Убить? Просто отвлечь его внимание от чего-то более важного? Непонятно. И так же непонятно, как себя вести. Валить их всех или просто отключить? Враг был совсем рядом, и генерал решил действовать по обстоятельствам. — Не порежься только, — заботливо предупредил он противника. Кто-то из присутствующих — он не понял кто — издал в ответ нервный смешок. Длинный сообразил, что над ним издеваются, и утратил остатки самообладания. С нечленораздельным матом он очертя голову бросился на Каратаева. Что произошло потом — не успел понять никто из его приятелей. Нож, направленный в живот Антону Ивановичу, с пронзительным скрипом процарапал борозду в штукатурке, а затем сломался у самой рукояти. Владелец этого оружия, разогнавшийся уже до приличной скорости, впечатался лицом в стену следом — шагнувший в сторону с траектории его движения Каратаев предусмотрительно «помог» нападающему, еще больше ускорив его движение. Еще раз ругнувшись, парень у кассы бросил деньги на пол и потянулся за своим оружием — таким же грозным с виду, но нелепым и бесполезным в неумелых руках. Ждать приближения нового противника генерал не стал. Справа от него оказался стеллаж, уставленный консервными банками. Нащупав одну из них — наугад, Антон Иванович слегка подбросил ее, примериваясь, и запустил прямо в лоб нападающему. Импровизированный снаряд, смачно чавкнув, встретился с головой грабителя повыше переносицы, и тот с грохотом обрушился на пол. Двое у прилавка, забыв о присутствующих и «тревожной кнопке», галопом бросились в торговый зал. Однако Каратаев не стал дожидаться: оказавшись на какой-то момент вне поля зрения, он сделал шаг за стеллаж и скрылся в глубине зала. Где-то неподалеку раздался звук милицейской сирены. Судя по всему, кто-то из перепуганных продавцов все же сподобился нажать на кнопку или даже позвонить 02. Молодчик с ножом очнулся первым. — Валим, Сева! Менты! — крикнул он, срываясь на визг. И, не дожидаясь приятеля, бросился прочь. Грабитель с пистолетом осмотрелся в зале и, не увидев противника, крикнул: — Ты покойник, козел! Я тебя найду, и тогда — ты покойник! Потом он развернулся и выбежал вслед за коллегой по ограблению. Точнее, по провокации — теперь Каратаев уже не сомневался, что это была именно подстава, а не случайность. Догонять подонков не было смысла. Генерал пожалел, что не приложил первого так, чтобы тот потерял сознание. Можно попробовать немного порасспросить этих деятелей. Хотя, если честно, вряд ли эти парни могли его реально к кому-то привести. Теперь надо было на всякий случай глядеть в оба, потому что ситуация может иметь какое-то продолжение. В магазин шумно ворвалось трое ментов — здоровенные парни в серых куртках, бронежилетах, касках, с автоматами. Выглядели они так, словно прямо сейчас собирались своими силами развязывать ни много ни мало — Третью мировую войну. — Что происходит? — громко спросил один из них. Продавщица в винно-водочном, отходившая от полученного шока — вот уж кто пострадал невинно, — пыталась что-то объяснять про ограбление и одновременно показывала пальцем на генерала. Менты восприняли это крайне неадекватно. Каратаев не успел даже опомниться, как на него навалились и сшибли с ног. «Только этого мне не хватало!» — чертыхнулся про себя Антон Иванович, а вслух громко и четко сказал: — Документы во внутреннем кармане. Его бесцеремонно приподняли, рука пролезла за пазуху, доставая бумаги. Каратаев вздохнул: сейчас парней ждет шок. Конечно, фельдъегерская служба — это не шибко-то эффектно, но сам факт того, что только что был заломан генерал, должен существенно пошатнуть уверенность ментов.