А через три часа, когда расчетливый и рациональный Кузнецов заселился в гостиницу, он вытащил все тот же заветный сотовый телефон и набрал номер. — Итак, что показала ваша инспекция? — спросили в трубке по-английски. — Как и ожидалось, дело прочно встало. Минимум на два месяца. Может, даже больше. Если не повезет, то и больше. — Я постараюсь сделать так, чтобы не повезло, — рассмеялся человек на другом конце линии. — Да, было бы неплохо, чтобы вы там создали атмосферу недоверия и неприязни. Тогда мы могли бы гнуть свою линию и дальше. Ну и для вас было бы лучше. — Я понимаю. Вы не боитесь, что репутация вашей корпорации будет напрочь подмочена? — Как подмочили, так и высушите. Бизнес — штука изменчивая. В нем не бывает навсегда испорченных репутаций. — Тоже правильно. Хорошо, тогда продолжаем работать в соответствии с планом. — Вы нашли покупателя для детали? — спросил Кузнецов. — Ищем. Для начала ее еще надо доставить. Вы нашли курьера? — Да, нашел. В ближайшее время отправим через границу. Я сообщу дополнительно. Договорив, Кузнецов, не раздеваясь, упал на кровать и облегченно вздохнул — рабочий день закончился. Можно было перевести дух, а то уж очень это утомительная штука — двойная игра. * * * Генералу Каратаеву снилась война — вторая чеченская кампания. Причем сознание исхитрилось вытащить из своих недр очень специфический эпизод. Наверное, потому, что этот момент был в некотором смысле связан с тем, что произошло с ракетой. Там тоже были испытания оружия — нового крупнокалиберного снайперского комплекса КСС-21 «Аргумент». Эта штука лупила прицельно на два километра, причем с такой точностью, что хороший стрелок умудрялся с этого расстояния попасть в пятидесятикопеечную монету. Такие тактико-технические характеристики, конечно, имели и свою оборотную сторону. Например, винтовка эта весила пятнадцать килограммов, была однозарядной, обслуживалась расчетом из двух человек и имела такую отдачу, что пришлось оборудовать приклад сложнейшей системой гидравлических амортизаторов. Соответственно, и стоимость винтовки исчислялась шестизначным числом в долларах. Это были первые полевые испытания КСС «Аргумент». Главной целью было выяснить — имеет ли смысл запускать в серийное производство этого монстра? Для того чтобы дать ответ на столь ответственный вопрос, и отправился в Ичкерию тогда еще полковник Антон Каратаев. В принципе, великоват чин для того, кто собирается просто нажимать на курок. Но оружие испытывается не простое, так что среди троих стрелков не было военных в звании ниже подполковника. В бетонном скелете не достроенного после первой чеченской войны завода шпарило яркое солнце. Двенадцать этажей. Тридцать метров. Точно такая же высота. Крыша чуть выше, но Каратаев с корректировщиком заняли позицию на перекрытии десятого этажа. Ветер свободно гулял по лишенному стен бетонному скелету здания, под ребристыми подошвами высоких штурмовых ботинок хрустело бетонное крошево, кое-где виднелась ржавая, оголившаяся арматура. Вид с высоты открывался километров на тридцать, завод стоял почти на окраине, и взгляду ничего не мешало скользить по голубоватым вершинам гор и по холмам, разбежавшимся от города, как овцы от свирепых волков. Город и впрямь выглядел неприветливо, зло, местами развалившись обгорелыми остовами зданий; изуродованные парки торчали в небо длинными корявыми пнями, словно черные, полусгнившие зубы. — Группа, Группа, я Сигнал, — сказал Антон в торчащий у подбородка микрофон легкого шлема. — Позицию занял. — Сигнал, я Группа. Принял. Дистанция? — раздался в ушах басовитый мужской голос. — Тысяча триста, — ответил в микрофон корректировщик, сверившись с дальномером. — Сектор девяносто пять градусов. Можно работать устойчиво. — Принял. Полковник отомкнул сошку, поставил винтовку и присел рядом на корточки. — Андрей, подкинь сигаретку, — попросил он корректировщика. Андрей, сидя на корточках у шершавого бетонного столба, копался в ранце со своими приборами. Два бинокля, ночная оптика, дальномеры, угломеры, ветромеры, хрензнаетчтомеры… Полный комплект. Он лениво полез в накладной карман на штанине и вытянул пачку «Кэмела». — Капля никотина убивает лошадь. — не поворачиваясь, вынул он сигарету, протянул Каратаеву, а другую сунул себе меж зубов. — И огонька, — полковник, скривившись, понюхал табак. — Может, тебе тогда сразу легкие дать? — усмехнулся Андрей и подал свою звонкую, безотказную «Зиппо». Он был младше Каратаева на два года, высокий, стройный, голубоглазый. Лицо тоже тонкое, почти гравюрное. Корректировщик экстра-класса, человек с таким послужным списком, что и Антону впору взвыть от зависти. Рукава камуфляжной форменной куртки, вопреки всяким уставам, он закатал почти по локоть, оголив бледную кожу, зато высокие ботинки выглядят безупречно, а легкий штурмовой шлем скрыл короткие, очень светлые волосы. Они курили, щурясь от солнца, а ветер уныло пел в растопыренных концах арматуры, гулял в зиявших дверных проемах и пытался выгнать из-за корявого горизонта лохматую отару облаков. Но солнце спорило с ним не на шутку, растворяя облака, как сахарную вату в горячей воде. — Группа, Группа, я Костер, — неожиданно ворвался в наушники шлемов хрипловатый голос. — Позицию занял. Дистанция две тысячи, рабочий сектор сто семьдесят градусов. — Костер, я Группа. Принял. Сигнал, Костер, мы на подходе. Я дам минутный отсчет, когда закрепимся. — Сигнал принял! — Костер принял! Снова тишина в эфире, только ветер без устали стонет в железобетонном каркасе. — Где он? — затягиваясь, спросил Каратаев. — Судя по большому рабочему сектору, где-то на высотке. Сейчас найдем. Корректировщик развернул карту, достал из ранца циркуль, линейку и очертил масштабный полукруг радиусом в тысячу сто метров, вонзив иголку в координаты сегодняшней цели. — Ага. На дуге, где она может быть, четыре высотки. Найдем. Надо в бинокль хорошенько поглядеть, и я тебе выдам ее точное место. Пойдем, братишка, заодно пора размечать маркеры, — отбросил окурок Андрей. Полковник Каратаев поднялся и тоже отшвырнул догоревший до фильтра окурок, рука подхватила за специальную рукоять винтовку. Правда, при ближайшем рассмотрении винтовкой «Аргумент» назвать как-то язык не поворачивался. Огромное, футуристичного вида ружье, приспособленное для сверхточной стрельбы со сверхдальних дистанций, будто украденное из кадра фантастического фильма. Тяжелый ортопедический приклад из шершавого углепластика крепился к плавно переходящему в рукоять ложу двумя гидравлическими амортизаторами, мягко гасящими чудовищный откат. У самого среза ствола, словно жабры стальной акулы, чернели щели дульного тормоза, а три дюзы реактивного компенсатора, вычищенные заботливой рукой, сияли на солнце, как маленькие зеркальные блюдца с дырявыми донышками. Когда пуля покидала ствол, из них вертикально вверх вырывались мощные струи пороховых газов, прижимая винтовку к грунту и не давая ей подпрыгивать. Прицел винтовки больше смахивал на видеокамеру и весил с аккумуляторами почти четыре килограмма; в сущности это был даже не прицел, а компьютер автоматической корректировки огня. Сошка тоже была необычной, с двумя крюками, ими можно зацепиться за что-нибудь крепкое, чтоб свести отдачу почти к нулю. Сделав пять осторожных шагов, Каратаев снова уселся на корточки, прямо перед его лицом обрывалась вниз тридцатиметровая пропасть. Винтовка послушно, как верный пес, присела на сошку у правой ноги, Антон уперся ладонями в колючее бетонное крошево и аккуратно лег рядышком. Слева готовил приборы корректировщик. — Костер, я Сигнал. — позвал в микрофон Каратаев. — На связи. — тихо раздалось из наушников. Денис Стрельчик прослужил снайпером разведывательного отряда морской пехоты даже больше, чем Антон в спецназе. Мастер спорта по стрельбе, вообще боевой мужик, несмотря на разменянный пятый десяток. Здесь он откликался на позывной «Костер». — Костер, ставлю маркеры, — шепнул в микрофон Каратаев и, приложив левый кулак к уху, словно держит телефонную трубку, показал пальцем на Андрея. Корректировщик кивнул, принимая приоритет связи. — Колючая проволока по периметру базы, — начал перечислять он. — Маркер «колючка». Сегментирую по часам. Двенадцать часов — точно на север. По «колючке» на одиннадцать часов караульное помещение — маркер «караулка». По «колючке» на семь часов склад ГСМ — маркер «бочки». «Колючка» на четыре, гараж — маркер «гараж». Рядом ворота, видишь? Маркер «ворота». Два дота по сторонам — маркер «доты», левый и правый. В центре базы казарма — маркер «казарма». Он продолжал монотонно и четко называть возможные цели для того, чтобы по его указанию оба снайпера могли перенести огонь туда, где он окажется нужнее всего. Когда-то — Антон тогда еще не служил — пробовали маркировать цели цифрами, но упомнить их было сложно, поэтому прижились интуитивно понятные «колючки» и «бочки». Задачей сегодняшней операции стояло освобождение большой группы заложников — двенадцать человек, которых уже больше месяца держали чечены на этой сильно укрепленной базе в двух километрах от города. Заложников держали на складе ГСМ, в пустой цистерне из-под солярки. Когда шли переговоры о выдаче, одна из захваченных женщин, жена священника из Ставрополья, как раз родила там сына. Хорошо, что среди пленников оказался опытный военврач. По последним данным, ребенок был еще жив. Командующий операцией и по совместительству руководитель испытаний, принял решение начать операцию не ночью, когда «чехи» особенно активны, а днем, в самую проклятую жару, когда они, повинуясь древним привычкам, как тараканы, дрыхнут в тени. Рабочая группа должна пройти с тыла через колючку, подчистую уничтожить личный состав базы и спокойно вывести заложников к занятой нашими дороге в пяти километрах отсюда. С расстояния более чем в два километра группу прикрывает пара снайперов для подавления сопротивления в труднодоступных для группы местах. — Все! — закончил длинное перечисление корректировщик. — Костер список маркеров принял. — Группа список маркеров принял. — Конец связи, — шепнул Андрей. — Теперь самое трудное — ждать. — Может, тогда кофейку? — расслабленно потянулся Каратаев. — И так жара. — отмахнулся корректировщик. — Хорошо хоть ветерок поддувает. А то никакого спасу нет. — Я все же бахну, а то развезет на этом солнце. И тебе советую. Полковник достал из стоявшего в ногах ранца термос, отвертел алюминиевую крышку с двумя добрыми вмятинами, вытянул влажно шикнувшую пробку и налил кофе в моментально нагревшийся алюминий. — Зашибись. — Он даже блаженно сощурился, сделав первый глоток. — На. — Галеты хоть бы достал. — принимая крышку с кофе, попросил Андрей. Каратаев порылся в ранце и вытянул на свет божий пачку совершенно дубовых галет, безвкусных, словно натертых и заново спрессованных из пластмассы. Но для кофе в самый раз — не сладкие. — Костер, Сигнал, я Группа, — ожили наушники шлемов. — Занял позицию. По вашему маркеру «колючка» на одиннадцать часов. Сто двадцать метров от проволоки. — Костер принял. — Сигнал принял. — Я Группа, даю минутный отсчет. Готовность. Старт.