Рид повернул голову и недоверчиво поглядел в мое лицо, будто ожидая какого-то скрытого подвоха. Я же был всецело поглощен рассматриванием пресного пейзажа за окнами авто. Несколько минут назад автомобиль выехал на Кахлуа-роуд, и теперь по обе стороны потянулись знакомые безликие постройки. – Я просто научился замечать что-то хорошее в сплошном потоке дерьма, – протянул я, постукивая зажигалкой о дверную ручку. – К примеру, если бы не счастливый случай, мы бы понятия не имели о том, что творится в этом городке на самом деле. Мы бы ни за что не узнали о существовании Мэдисон Брайт и не сумели бы связать ее убийство со смертью Стэнли Вайда. – Это всего лишь совпадение, – детектив поморщился и снова уставился в ветровое стекло. – Такие вещи порой происходят в жизни, и ничего волшебного в них нет, Миллер. – Я придерживаюсь иного мнения. – Это твое право. Но я бы не стал называть нелепую случайность чудом. Уж не думаешь ли ты, что Альварес… – К слову, об Альваресе, – оборвал я Рида, указывая в сторону аптеки. – Кажется, наш радушный мексиканец вновь угодил в неприятности. Я опустил окно и напряг слух, пытаясь понять, что именно выкрикивал рассерженный бродяга. Стоя у самого крыльца аптеки, он гневно потрясал кулаками в сторону пожилого продавца, однако тот продолжал стоять за захлопнутой стеклянной дверью с невозмутимым лицом. – Чтоб тебя в преисподней черти сожрали, злой человек! Я ведь принес тебе деньги-то, продай мне лекарство! – Ничего я тебе не дам, – аптекарь упрямо покачал головой. – Эти деньги наверняка украденные. – Я их не крал, старый ты чурбан! Я их заработал! – Да ты ни дня в своей жизни не проработал, Альварес. Ступай отсюда, пока я не вызвал шерифа. Мексиканец в сердцах топнул ногой и в бессильном порыве ярости погрозил старику пальцем. – Продай мне лекарство, в последний-то раз по-хорошему прошу! Рид притормозил у крыльца, и я выскользнул из салона полицейской машины, не дожидаясь, когда ее громкое урчание оборвется. – Что здесь происходит? – я посмотрел в раскрасневшееся лицо бездомного. Заметив меня, Альварес радостно всплеснул руками, а затем утер выкатившуюся из глаза слезу. Однако счастливое выражение его лица мгновенно сменилось на гневное, стоило ему вновь посмотреть в сторону непреклонного аптекаря. – Этот-то, – зашипел он, ткнув перед собой грязным пальцем. – Отказывается продать мне лекарство для Бенджамина! Рид, успевший захлопнуть дверцу авто и сунуть брелок с ключами в карман брюк, спешил к нам на выручку. Остановившись рядом с Альваресом, он бегло поздоровался с ним, после чего сочувственно поинтересовался: – Твой пес заболел? – Заболел, – мексиканец кивнул и сделал тяжелый вдох. – Сожрал чего-то из помойки, теперь лежит пластом, еле дышит… Говорил я ему-то! Предупреждал, чтоб не совал в пасть всякую дрянь! Но он разве слушает меня-то? Он сокрушенно покачал головой, все еще сжимая в загорелой ладони несколько мелких купюр. – Почему вы не продаете ему лекарство? – я поглядел в выцветшие глаза аптекаря. – Вы обязаны обслужить покупателя, если у него есть деньги. – Не нужны мне его деньги, – фыркнул старик, раздраженно отмахнувшись. – Наверняка он их откуда-то стащил, и я потом не оберусь проблем с законом, если возьму их. Мне мое дело дорого! – Берите мои, – я шагнул вперед и просунул в узкую дверную щель сложенную вдвое банкноту. – Они заработаны честной службой в полицейском управлении, поэтому отсутствие проблем с законом я могу вам гарантировать. Аптекарь с подозрением уставился в мое лицо, однако поблескивающий в убогом дневном свечении жетон Рида убедил его в том, что я говорю правду. Вздохнув, старик нехотя забрал купюру, после чего схватил с полки прозрачный пузырек и, приоткрыв на мгновение стеклянную дверь, сунул его мне в руки. – На здоровье, сэр, – холодно произнес он. Я протянул мексиканцу бутылочку с лекарством, и он тут же рассыпался в бесконечных благодарностях, то и дело срываясь на громкие всхлипы. – Спасибо тебе, хороший человек!.. – внезапно рванув вперед, бродяга повис на моей шее, обдавая запахом застоявшегося пота. – Спасибо! – Давай только без объятий, – я осторожно отстранился, отряхнул жилет и вытащил из кармана пачку сигарет. – Надеюсь, твой пес поправится. – Поправится, теперь-то он непременно поправится! – воскликнул Альварес, после чего повернулся к аптекарю, все еще наблюдавшему за нами сквозь прозрачную витрину. – А ты!.. Ты-то сгоришь в аду! В черных глазах мексиканца блеснула неподдельная злость. Однако в ту же секунду она бесследно испарилась, стоило ему лишь вспомнить о своем больном друге, терпеливо дожидавшемся где-то помощи. – Спасибо, спасибо вам, мистеры! – затараторил Альварес, низко кланяясь. – Я побегу к Бенджамину-то! Сунув в карман грязных дырявых штанов заветный пузырек, бездомный еще раз поклонился, а затем бросился прочь, скрывшись из вида за ближайшим поворотом. – У меня заканчивается курево, – проговорил я, швырнув опустевшую пачку в стоящее рядом мусорное ведро. – Поезжай в мотель, Рид, разберись пока с бумагами и просмотри отчет коронера. Я загляну в табачную лавку и прихвачу на обратном пути что-нибудь перекусить из местной забегаловки. – Как скажешь, – кивнул детектив, стряхивая со своих волос дождевые брызги. – И захвати какое-нибудь туалетное мыло. От того круглого, что дают в мотеле, у меня ужасно чешется кожа. К тому же, оно крошечное и почти не пенится. – Рид, в ванной номера нет никакого круглого мыла, – хмыкнул я, докуривая последнюю сигарету. – Если только ты, конечно, не имеешь ввиду таблетки от термитов, которые Кларисса раскладывает на полках в уборной. – Вот дерьмо, – с досадой протянул детектив, почесываясь. – Теперь понятно, отчего у меня вся спина пошла пятнами. А я решил, что это одни из тех одноразовых обмылков, которые подсовывают постояльцам в придорожных мотелях. Глава 13. Алекс Рид Я выключил радио, заливавшееся беззаботной трелью, после чего свернул на небольшую парковку, печально сереющую в сгущающихся сумерках обнаженным асфальтом. Заглушив мотор, я на какое-то время оказался в полнейшей тишине. Ливень, бьющий в ветровое стекло, начал стихать, однако все еще продолжал по инерции швырять в притихшее авто отдельные капли, будто давая понять, что ни за что не оставит в покое этот унылый городок. В жилых домах на Кахлуа-роуд понемногу зажигался свет – то тут, то там вспыхивали тусклым тыквенным сиянием мутные, орошенные дождем окна. Когда на фасаде мотеля, дважды призывно моргнув, рассыпалась сотнями искр неоновая вывеска «Ночь у Тэда», я наконец очнулся от своих раздумий и со вздохом толкнул дверцу патрульной машины. Путь до дверей мотеля занял меньше пары минут, однако стоило мне выбраться из авто наружу, как где-то высоко над Дарк Маунт, в самой гуще стальных туч, оглушительно грянул раскат грома, после чего на мою голову внезапно полило словно из ведра. Сердито пыхтя и отряхиваясь, я спешно ввалился в фойе и лишь после этого понял, что забыл прихватить с собой отчет коронера о вскрытии трупа Мэдисон Брайт. Громко чертыхнувшись под нос, я приоткрыл стеклянную дверь и выглянул. Ливень, остервенело рыча как разъяренный зверь, трепал несчастные деревья на обочине, попутно заливая шоссе галлонами холодной воды. Небо, еще недавно озаренное оранжевыми лучами заката, пробивающимися сквозь облачное полотно, теперь казалось кромешно черным. Поежившись, я решил переждать грозу в номере и захлопнул дверь, втайне понадеявшись на то, что Фрэнк поступит таким же образом, и не станет соваться в пучину ненастья. – Добрый вечер, Алекс, – вежливый женский голос прозвучал из-за спины настолько неожиданно, что заставил меня вздрогнуть. – Кажется, погода снова совсем нас не радует. Если вам понадобится просушить одежду, я буду здесь, внизу. – Добрый вечер, Кларисса, – рассеянно пробормотал я. – Конечно… Спасибо. Она улыбнулась в ответ и мне почудилось, что ее белоснежная кожа подернулась легким румянцем. Окинув женщину задумчивым взглядом, я с удивлением отметил, что этим вечером Кларисса выглядела непривычно вызывающе. Вместо сдержанной консервативной укладки на ее голове красовалась рассыпчатая копна крупных кудрей, а губы, обыкновенно сияющие натуральным розовым оттенком, теперь пестрили броской алой помадой. Ко всему прочему, из-под небрежно расстегнутой рабочей униформы темнела кружевная блуза с таким внушительным вырезом, от которого я ощутил мальчишескую неловкость. Многозначительно кашлянув, я повернулся и двинул по направлению к лестнице, однако помощница Тэда окликнула меня слегка дрожащим от волнения голосом: – Алекс… – она сделала шумный вдох, после которого неуверенно продолжила. – Не так давно мы провели чудесный вечер вдвоем, и я хотела… Я хотела спросить у вас, может быть, вы будете не против когда-нибудь повторить наше свидание? Я застыл на месте, растерянно хлопая глазами и пытаясь понять – не шутит ли надо мной Кларисса. Однако ее смущенное лицо и пунцовые щеки быстро убедили меня в том, что женщина не замышляла ничего дурного и говорила совершенно искренне. Она в напряжении ждала моего ответа, потупив взгляд в пол и нервно покусывая губу. – Я… – сдавленно выдохнув, я сглотнул ком, засевший в горле. – Я с большой радостью приму ваше предложение. Конечно, я буду счастлив повторить наше свидание, Кларисса. Я увидел, как после моих слов ее лицо озарила блуждающая улыбка. Она уже было собиралась ответить мне, однако в этот самый момент за ее спиной что-то громко щелкнуло, после чего по фойе мотеля прокатился оглушительный звон. – О боже, – я машинально зажал уши ладонями и в смятении отступил назад. – Что это такое? – Ох… – Кларисса устало закатила глаза, после чего молниеносно прошмыгнула в невысокую дверь подсобки, и через мгновение непрерывающийся трезвон наконец оборвался. – Тэд решил идти в ногу со временем, и несколько недель назад установил датчик движения около запасной двери. Не знаю, что не так с этим прибором, он будто внезапно взбесился. Сигнализация срабатывала уже трижды за вечер, хотя около задней двери никого нет. – Я могу чем-то помочь? – Не стоит, Алекс, – она широко улыбнулась, смахнув с лица золотисто-рыжий локон. – Я уже позвонила ремонтнику, он должен явиться с минуты на минуту. – Что ж, тогда я пойду, – я поклонился и бросил мимолетный взгляд на главную дверь, за которой по-прежнему неистовствовала гроза. – Хорошего вечера, Кларисса. – До встречи, Алекс. В коридоре наверху оказалось непривычно холодно и влажно, и я даже сперва решил, что Кларисса впопыхах забыла прикрыть окно. Однако слегка покосившаяся створка белела впереди, высовываясь из-под полупрозрачной занавески, и я с удивлением отметил, что окно было захлопнуто наглухо. Распахнув дверь номера, я нажал на выключатель, но потолочный светильник продолжал темнеть вверху, упорно отказываясь озарять комнату своим рассеянным желтым свечением. Вздохнув, я прикрыл за собой дверь, добрел в кромешной тьме до письменного стола, едва не стукнувшись о него с размаху, зажег лампу для чтения и скинул со своих плеч намокшую одежду. За окнами мотеля по-прежнему буйствовала гроза, сырость которой с легкостью просачивалась внутрь номера сквозь многочисленные щели, и я с досадой подумал о том, что Миллер, должно быть, явится еще нескоро, а потому ужин откладывается. Шагнув к телефонному аппарату, тоскливо ютящемуся в самом углу комнаты, я схватил трубку с рычага и по памяти набрал номер. – Жилой дом триста двенадцать, – задорно проговорил знакомый юношеский голос. – Портье слушает!