И Горрон вежливо улыбнулся, достал кошель и отсчитал сорок даренов стражнику. — Премного благодарю, желаем хорошо отдохнуть от долгой дороги, — громогласно и заученно произнес воин и убрал алебарду с дороги путников. Горрон де Донталь кивнул и направился по главной улице, вдоль аккуратных каменных домов, к постоялому двору. Он озирался по сторонам с легкой улыбкой и с хитринкой посматривал на двух молодых вампиров, что шли порознь друг от друга. Йева опустила глаза в землю, чтобы не замечать Уилла, и брела, молчаливая и задумавшаяся. Уильям же, в свою очередь, поднял высоко голову и смотрел по сторонам, поглядывая с интересом то на Горрона де Донталя, то на Йеву — уже с непониманием и сожалением. Из двухэтажного здания, в котором располагался Налоговый дом, спешно вышел граф Филипп, который услышал цокот копыт по брусчатке. Он радостно взглянул на герцога и подбежал к Горрону. Тот протянул руки. Мужчины тепло обнялись. — Друг мой, я так рад тебя видеть! — радостно сказал Горрон, похлопывая Филиппа по спине. — Сколько же мы не виделись? — По-моему, около ста тридцати лет, уважаемый Горрон, — произнес трепетно Филипп. — Я рад, что увидел вас до Йефасы! — С Уильямом и Йевой я уже имел честь познакомиться. Быть может, представишь мне своего сына? — Йева, дочь моя, найди, пожалуйста, Леонардо и приведи сюда. Да поживее! Та молча кивнула и пошли к постоялому двору. Взлетев по ступеням на третий этаж, Йева постучала в дверь Лео. Ее брат выглянул в проем и улыбнулся. — Что такое, сестра? Ты пришла навестить меня? — Лео усмехнулся, впрочем, не злобно, а скорее тепло и по-родственному. — Прибыл Горрон де Донталь. Он хочет познакомиться с тобой. И Йева, увидев, как ее брат кинулся собираться, чтобы увидеть самого Горрона де Донталя, пошла дальше по коридору к своей комнате, где Эметта чистила и подшивала вещи семьи Тастемара, поистрепавшиеся в походе. Тем временем Филипп и Горрон тепло общались. — Как прошел ваш путь, уважаемый Горрон? Не встречали ли кого по дороге? — поинтересовался Филипп у герцога. Уильям топтался на месте, не зная, следует ли ему уйти или он должен остаться здесь, так как герцог едет все-таки на его суд. Он жадно ловил каждое слово, произнесенное Филиппом и Горроном в надежде, что это прольет свет на туманные высказывания Йевы. — Ты о Ехидне? — улыбнулся Горрон. — Да, одна такая попыталась напасть на меня ночью на равнинах, но я ей пришелся не по вкусу. И люди в Орле, кстати, рассказали мне о твоем подвиге. — Да какой там подвиг, — усмехнулся граф. — Вы прекрасно понимаете, что там была юная Ехидна, которую надолго отгонит от города любой, кто умеет держать в руках лук. — Тем не менее, ты с возрастом не обрюзг, и хотя бы имеешь представление, как держать в руках и лук, и меч, что уже похвально, — расхохотался герцог, потом посмотрел на смущенного и одиноко стоящего чуть поодаль Уильяма. — А вы, юноша, привыкли уже к новой сущности? — Немного, — честно ответил Уильям. — Хорошо. Филипп, отпусти, пожалуйста, юношу, а то он, бедняга, как не в своей тарелке. — Да, Уильям, иди, займись своими делами, мы пока пообщаемся с уважаемым Горроном наедине. Уильям вежливо поклонился, преданно посмотрел на своего защитника и спешно скрылся в дверях харчевни, где его уже ждал сэр Рэй. В то же время из дверей постоялого двора показался Леонардо, по-щегольски одетый в яркий зеленый кафтан, украшенный традиционной вышивкой воронами по кайме и воротнику. Леонардо подошел к Горрону и отвесил элегантный поклон. — Рад вас приветствовать, господин Донталь, король Крелиоса! — произнес Лео. — И я вас рад встрече. Горрон проницательным взглядом прошелся по вычурному наряду Лео, затем обратил внимание на ворона, который восседал на руке у сына графа и балансировал хвостом и взмахами крыльев. Птица склонила свою черную голову набок, тоже посмотрела на Старейшину и точь-в-точь интонацией и голосом Лео повторила: — Рад вас приветствовать, господин Донталь, король Крелиоса… Крелиоса! — Мм, интересно, — промолвил герцог, почесав гладко выбритый подбородок. — Помнится, в пятьсот восемьдесят пятом году такая же птица предопределила расположение центра Солрага, как и его название — Скинула на вас ветви, что зацвели поутру? — восторженно произнес Леонардо. Филипп от этих слов сдержанно улыбнулся, коснулся пальцами носа, но промолчал. — Нет, тогда у меня конь издох от болезни посреди пустыря, у скалы. И вороны собрались на деревьях, ожидая, когда мы бросим лошадь. Ну, к утру птицы уже научились ругаться отборными словами, пока мы отдыхали с моим братом Курроном, чем нас знатно повеселили. А к рассвету мы заметили, что место, в общем-то, неплохое, и, изучив его поподробнее, решили возвести там город, — рассказал Горрон, с удовольствием наблюдая за недоуменным лицом Лео. — Как? И все? — разочарованно протянул молодой рыжеволосый вампир. — А как же легенда о Корвусе, которую воспели в своих песнях и стихах такие известные поэты как Луниалас из Вертеля, Иовий из Влесбурга и прочие барды? — А, Луниалас из Вертеля, да, помню такого барда. Любил женщин и выпивку, кончил очень плохо, но писал и пел красиво, спору нет! Горрон и Филипп переглянулись, обменявшись веселыми взглядами. Леонардо же замер, не зная, что ответить на выпад в сторону его любимого стихотворца. Ему оставалось лишь терпеть и смущенно молчать. — Ладно, Филипп. Давай отойдем в тот дивный лесок около города, пообщаемся с глазу на глаз, — предложил Горрон де Донталь, с любопытством поглядывая на Лео, который выглядел как франт со дворца. — Приятно было познакомиться с вами, Леонардо. — И мне, — сказал Лео и на всякий случай еще раз глубоко поклонился. Старейшины покинули город через небольшую калитку в воротах, которые уже были закрыты, и зашагали в сторону темного леса, не освещенного даже мацурками, впавшими в спячку в это время года. Сосны шумели меж собой, а прохладный ветер дотягивался даже в эту обитель покоя, играя с плащами вампиров. Полная луна стояла над городом, необычайно огромная и яркая, словно Корвунт находился не в предгорье, а высоко-высоко, под самым небосводом. — Прекрасная ночь, — заметил удовлетворенно герцог, любуясь звездами сквозь ветви рослых сосен. — Я же надеюсь, что ты отказал королю в передаче земель? — Конечно, мне такие проблемы ни к чему, лишь растрата ресурсов, — кивнул Филипп, опершись о ствол дерева. — А вы, уважаемый Горрон, тоже отказались от своих владений? Я не вижу на вас символов вашего дома, да и свита маловата для герцога. — Просто ушел, — после секундной заминки произнес ровным голосом Горрон де Донталь, словно речь шла не о чем-то столь важном для него, а о сущем пустяке. — Причин много, история долгая и нудная. Чтобы не изводить тебя трепом, кратко подведу итог — устал и разочаровался. — Уж не собираетесь ли вы передавать свой дар кому-либо? — встревоженно спросил Филипп, которого этот ровный тон не обманул. — Подумываю, но достойных претендентов пока нет. Обожду пару-сотню лет, и если ничего не изменится, то буду уже решать этот вопрос конкретно с советом, а пока это так, лишь жалобы. — Понятно, — вздохнул граф. — Что-то в последнее время все устают и жалуются, всем тяжко жить на этом свете. — Это всегда так было, Филипп. Обыкновенная смена поколений, — улыбнулся Горрон и облокотился о соседний ствол сосны, отвел свой взгляд в сторону и уставился им на землю, присыпанную хвоей. — Просто ты уже достаточно пожил, отчего перестал замечать рождения, а лишь ведешь счет смертям. Это привычное дело, Филипп, в твоем пограничном возрасте. — Возможно, уважаемый Горрон. Время стало как песок, что сыпется сквозь пальцы, унося с собой людей, вампиров, родных и близких, врагов. — Друг мой, давай перейдем к тому, кто свел нас здесь. Все-таки не о времени мы сюда пришли разговоры вести. Что насчет Уильяма? Проблем не доставлял? — спросил заинтересованно Горрон, пережив втайне от Филиппа ту секундную душевную слабость, когда он отводил глаза. Выдохнув, граф с легкой грустью посмотрел на огни ночного Корвунта, потом на герцога, интерес в глазах которого лишь вырос от мрачного вида товарища. — Отнюдь. Парень обладает ясным умом, весьма вежлив, не из тех, кто ищет неприятностей, но если сталкивается с ними, то смотрит им в лицо. Проблем от него совсем не было. — Какое красноречивое описание. Уж не прикипел ли ты к мальчику? — вкрадчиво спросил Горрон, теперь понимая, откуда в глазах его более молодого друга такая горесть. — Есть такое, врать не буду. Но мои планы по передаче дара Гиффарда детям еще в силе, — кивнул, казалось, сам себе Филипп, убеждая себя в сказанном. — Леонардо? — поднял многозначительно бровь бывший король Крелиоса. — Нет. Поначалу я склонялся к тому, чтобы сделать его наследником старины Гиффарда, но потом, поразмыслив, передумал. — Это хорошо, — поморщился Горрон. — Буду с тобой откровенен, твой приемный сын создает впечатление того, кто годится скорее во дворцовые франты, а не в управители. — Согласен, — нерадостно произнес Филипп. — Хотя я тешил себя мыслью, что дар мнемоника сделает его более приземленным и дальновидным. — Сомневаюсь, мой друг. Ни дар мнемоника, ни тем более кровь Старейшины не дает того, чего нет. Если человек глуп, наследие не прибавит ему ума, если он излишне жесток, не сделает его добрее. Зато обостряет имеющиеся черты характера, так что тут выбирать нужно с умом. Я тебя внимательно слушаю, что же было дальше? — Я пришел к тому же и отказался от идеи передачи дара Леонардо. Я думал о Йеве, своей дочери, о Брогмоте, моем личном помощнике по золоту и связям, а также о Базиле, молодом Управителе. Брогмот, при всей его услужливости, излишне падок на кровь и не умеет остановиться вовремя, так что пришлось исключить этого ненасытного вампира из списка, чтобы он не повторил судьбу печально известного Ижовы. Базил очень мягок и легко подвержен влиянию кого бы то ни было. А дочь, моя дочь… — Уперта, но весьма рассудительна и умна, — закончил мысль Горрон. — Да, в вашей наблюдательности я не сомневался. Остается лишь моя дочь, которая на данный момент — лучший выбор. Как вы считаете? — граф замолчал. — Филипп, ты прекрасно знаешь, что я тебя поддержу в любом случае. Единственное, что я попрошу взамен — дай мне посмотреть на ситуацию твоими глазами. Впервые за весь разговор маска с вечной улыбкой сползла с лица герцога, а глаза стали очень серьезны. — Я как раз собирался предложить это вам, Горрон. Потому что помимо выбора есть и иная проблема. — Какая же? Впрочем, я сам все увижу. С этими словами Горрон подошел к графу Тастемара и достал из внутреннего кармана плаща белый накрахмаленный платок с гербом дуба — последний намек на утерянный титул. Закатав рукав по локоть, граф протянул вперед свою руку к герцогу. Придерживая ее, темноволосый мужчина осторожно прокусил вены выше запястья и замер в отрешении, провалившись в воспоминания и мысли Филиппа. Он так простоял с пару минут, задумчиво, покачиваясь и время от времени втягивая в рот еще крови, чтобы заново прокрутить в голове некоторые моменты. Наконец глаза открылись, темные и неестественные, и стали медленно принимать цвет неба. Кожа чуть порозовела, перестав быть похожей на лицо мертвеца, круги под глазами исчезли, а вид бывшего короля Крелиоса стал обычным, человеческим. Горрон де Донталь молчал, приходя в себя. Где-то в ветвях прокричала птица, похоже, это был козодой, маленькая ночная охотница. Филипп терпеливо ждал, рассматривая бывшего герцога Донталя. Тот, очнувшись, медленно промокнул губы платком, стерев кровь, и нахмурился еще сильнее. — Очень интересно… Конечно, нужно будет поднять вопрос по южному магу и наемникам на совете. Мне не нравится эта ситуация, — промолвил тихонько Горрон. — Кто-то потратил на юношу очень много ресурсов. — Да. Вопрос, зачем?