– Лоретта, ты любишь Четыреста Пятого? – Да, – застигнутая этим вопросом врасплох, Лора не стала лукавить. Оторвала взгляд от дверей, за которыми скрылся Ваня, и прямо взглянула женщине в глаза: – Я его люблю. – Девочка моя, ты бы только знала, как я рада это слышать! Четыреста Пятый никогда ни в чем не признается, но я вижу, что и ты ему дорогá. И мне очень отрадно осознавать, что он не останется совершенно один после того, как меня не станет. – Мария Федоровна, не говорите так! – Лорочка, от того, что я об этом буду молчать, все равно ничего не изменится. Я это прекрасно знаю. И ты это знаешь. И Четыреста Пятый тоже. Они с Валентином оба всегда были ко мне очень внимательны, так что внешне ничего вроде бы и не изменилось в Ванином отношении. Но я же чувствую, с каким надрывом он все теперь делает. Словно пытается вложить в оставшийся короткий отрезок времени все то, на что еще недавно рассчитывал иметь в своем распоряжении целые годы. И мне страшно думать, что, при таком его характере, ему некем было бы заменить меня на этой земле. Ваня вернулся, положив конец этому разговору. Но, наверное, Марии Федоровне и так уже нечего было добавить. Она больше не пыталась вернуться к этой теме, а просто с тех пор как-то по-особому улыбалась, когда смотрела на Лору и Ваню вдвоем. Слабела с каждым часом, жила на уколах, почти перестала есть, но – улыбалась! Не представляя, как пойдут дела в январе, Лорка точно знала только одно: теперь она просто не сможет оставить Марию Федоровну, обойтись без встреч с этой женщиной и без того, чтобы продолжить о ней заботиться. Наблюдая за тем, как летит время, Лорка уже заранее собиралась сделать Ване свое предложение насчет переезда Марии Федоровны. Или прикидывала, как будет добираться сюда после выхода на работу. Сможет ли сделать это, не привлекая ненужного внимания? На той, другой машине, которую сейчас Ваня выделил ей для кратковременных поездок по хозяйственным делам, пока ее ласточка отдыхала на стоянке. Машина-то была другая, но водительница и офис, от которого она будет отъезжать, оставались прежними. И Лорка все-таки опасалась привести кого-то за собой, если еще не все прихвостни Ильи потеряли к ней интерес. Ведь за столом их тогда сидело немало, и все они успели ее рассмотреть. Но необходимость в разрешении этой проблемы отпала сама по себе, и очень внезапно. Лору, каждый раз ночевавшую в комнате Марии Федоровны в отсутствие Вани, когда он сам не мог этого сделать, уже под утро разбудил ее слабый голос: – Лора. Лоретточка! – Что случилось?! – зная, что только крайняя необходимость заставила бы женщину побеспокоить ее сон, Лорка метнулась к кровати. – Я… умираю, – тихо сказала женщина, сейчас, в обрамлении подушек, больше похожая на тончайшую фарфоровую статуэтку. – Не спорь, девочка моя, времени уже нет! Я это чувствую. Вызови Ваню, если он сможет приехать. Я хотела бы увидеть его. – Хорошо! – нашарив трясущейся рукой телефон, Лорка выскочила из комнаты. Вани не было со вчерашнего дня. Можно было лишь гадать, где он и чем сейчас занят, и Лорка ни за что не решилась бы его потревожить звонком в любой другой ситуации. Но не сейчас… – Да, Лоретта! – ответил он почти сразу. И не успела она ничего сказать, как он сам произнес: – Я понял. Сейчас буду, уже подъезжаю к дому. Лорка метнулась к Марии Федоровне, сообщить, что услышала. Потом, увидев промелькнувшую за забором машину, выбежала на крыльцо. Ваня был уже там. – Ванечка… Она сказала мне, что чувствует, как уходит… – залепетала Лорка. – И, похоже, да, скоро… – голос ее оборвался слезами. – Ты «Скорую» вызвала? – спросил Ваня, стремительно проходя мимо. – Нет… – спохватилась Лорка. – Сейчас… В ожидании «Скорой», не очень-то спешившей на вызов, она так и простояла под дверью Марии Федоровны, не решаясь туда войти. Пару раз слышала голоса, Марии Федоровны и Ванин, но большую часть времени они просто молчали. Лорка решила, что если будет нужна, то ее позовут. Но, оказавшись вдвоем, ни мать, ни сын, похоже, ни о чем больше не вспоминали. Когда Лорка постучалась к ним, чтобы впустить наконец-то приехавшего врача, Ваня так и сидел на краю кровати, держа мать за руку. Фарфоровая статуэтка в подушках напоминала теперь тихо спящего ангела. А врачу оставалось лишь констатировать смерть. Когда приехавший катафалк забрал женщину в морг, Ваня наконец-то вышел из ее комнаты. Лорка при его появлении замерла, не зная, что делать дальше: когда она попыталась войти к Ване после отъезда «Скорой», он попросил оставить его одного. Как всегда, очень вежливо, но таким каменным голосом, что Лорке стало за него страшно. Но сейчас он сам к ней обратился: – Лоретта… прости. Скажи, ты смогла бы заняться похоронами? – Конечно, Ванечка! Я помогу тебе всем, чем только смогу! – Ты уже помогла. Очень. Спасибо тебе огромное. А теперь осталось только поставить точку. – Он снова вытащил наличку и сунул Лорке, не глядя на количество: – Вот, держи. Здесь должно хватить на расходы. Лорка не стала спорить, решив, что лишнее потом ему вернет. А когда, убрав деньги в сумочку, оглянулась, то застала его уже у порога. – Ваня! Постой! Ты куда? – Лоркин оклик наткнулся на захлопнувшуюся дверь. Но сейчас, видя, что он уходит, она не пожелала оставлять его одного. Наоборот, ее внутренний голос вдруг сорвался на крик, заявляя ей, что она не должна его сейчас отпускать! И она, не раздумывая, кинулась следом. Он уже был в машине. Увидев подбегающую Лорку, заблокировал двери. А когда она постучала ему в окошко, просто молча помотал в ответ головой и тронулся с места. Осторожно, но Лорка все равно была вынуждена отступить. Но не отступиться! Вместо того чтобы беспомощно глядеть ему вслед, она кинулась к своей машине. Точнее, к той, которую Ваня ей предоставил на эти дни. Лорка умудрилась не потерять Ваню из вида благодаря тому, что по территории поселка он ехал, не превышая скорость. На трассе, где он втопил педаль газа в пол, удерживать его в поле зрения оказалось куда сложнее. Машина сейчас у Лорки была не хуже, чем у самого Вани, но он был гораздо лучшим водителем. И для того, чтобы не дать ему оторваться от нее, Лорке пришлось выложиться по полной, сконцентрировав на этой погоне все свое внимание и умение и стараясь совладать со страхом, охватывающим ее при взгляде на спидометр. Но мысли прекратить погоню не возникло ни разу! Потому что не покидала уверенность в том, что Ваню ей сейчас никак нельзя упускать, если только она хочет его снова увидеть. Так она и летела за ним, между вздохами успевая только молиться, чтобы машину не занесло, потому что тогда ей конец! Ваня, наверное, тоже это понимал. Потому что, отчаявшись от нее оторваться, вдруг сбросил скорость и съехал на обочину в районе небольшого дорожного «кармашка». Лорка подъехала к нему и тоже остановила свою машину, и не успела еще выйти из нее, как Ваня уже был рядом. Рванул на себя дверцу, спросил в сердцах: – Ну, и долго ты еще будешь испытывать судьбу?! – До конца! – Лорка выбралась из салона и встала перед Ваней, решившись взглянуть ему прямо в глаза. – Куда ты едешь? Ванечка, возьми меня с собой, я тебя прошу! Обещаю, что не буду тебе мешать! Пожалуйста! – умоляюще добавила она, заметив, что он колеблется. – Иначе все, что с тобой может случиться при этой гонке, будет на моей совести! – мрачно досказал он. Потом кивнул, принимая решение: – Хорошо, поедем! Сама напросилась! Смотри только, потом не пожалей! Пересаживайся! – Не пожалею! – заверила Лорка, послушно заперев свою машину и быстро проскальзывая к нему в салон. Дальше Ваня вел почти так же быстро и молчал всю дорогу, оставив Лорке возможность гадать, куда они держат путь. Она не могла этого понять ни по выбранному направлению, ни даже по виду конечной цели их поездки. Вначале ей показалось, что они приехали на какой-то огромный пустырь, который кто-то зачем-то взялся огородить. Но потом на дальнем краю этого большого поля Лорка увидела несколько небольших спортивных самолетов. – Останешься здесь? – довольно резко поинтересовался Ваня. – Рекомендую! Она в ответ лишь замотала головой, не сводя с него глаз. И когда он, миновав изгородь через калитку с замком-таблеткой, пошел по полю, с кем-то попутно переговариваясь по телефону, она упрямо увязалась за ним. Повторяя за ним все его действия, забралась в легкий двухместный самолет, что Ване совсем не понравилось. Нет, он не стал ее гнать. Он просто зловеще предложил ей выбор: – Либо выйди, пока еще есть такая возможность, либо пристегнись! Мешки от укачивания по правую руку от тебя. Могу еще достать тебе шлем с парашютом, но, как показывает практика, новичкам это мало чем может помочь. – И не надо, – ответила Лорка, с трудом слыша свой голос сквозь громовые раскаты сердца. – Я верю тебе, Ванечка. – Лоретта, – его голос слегка смягчился, – выйди, не валяй дурака. – Мы выйдем отсюда вместе, – упрямо ответила Лорка. – А когда, это тебе решать самому. Он раздраженно фыркнул, мотнул головой. А потом отчеканил: – Я тебя предупреждал! Лорка не стала в очередной раз повторять ему то, что уже говорила. Да он ее теперь все равно бы не услышал, потому что внезапно взревевший мотор заглушил все вокруг, даже громкое Лоркино сердце. Какое-то время Ваня неподвижно сидел за штурвалом, косясь на нее. Потом переключил все свое внимание на панель управления. Самолет дрогнул, тронулся с места, выруливая на узкую асфальтированную дорожку. Замер там, в самом ее начале. А потом рванулся вперед, стремительно набирая скорость! Лорка ощутила вибрацию, то ли в своем теле, то ли в теле этой крылатой машины. Каждая ее мышца была напряжена до предела, в горле затаился сдавленный крик. Словно это не самолету, а ей самой предстояло разогнаться и совершить отрыв от земли. По крайней мере, она ощутила его всем своим существом, этот миг, когда прервался контакт шасси со взлетной дорожкой, и самолет понесся дальше, теперь уже опираясь на свои крылья. Горизонт резко сместился вниз, потом наклонился, а потом и вовсе исчез, сменившись лохматыми серыми тучами. Рассчитывал ли Ваня наказать Лорку за навязчивость, напугав ее своими виражами? Или просто давал выход душившим его чувствам, разделяя их с небом? Но машина, взвившаяся сперва вверх, в туманный охват облаков, затем устремилась к земле, сменив угол полета лишь над самой ее поверхностью, – по крайней мере, Лорке именно так показалось. А потом самолет на бреющем полете прошел над полем и снова ринулся к тучам. Чтобы потом почти упасть и снова взмыть в небо. И еще раз, словно пытаясь пробить небесный хрусталь, проглядывающий из-за туч, чтобы уйти на запредельные высоты. Потом он пролетел, выписывая между небом и землей сложные иероглифы. Снова ушел к солнцу, пронзив слой облаков. И снова устремился к земле в вираже, от которого у Лорки перехватило дыхание… Каждую секунду у нее внутри все то обрывалось, то подкатывало к горлу, как на американских горках, на которых оказавшаяся неожиданно смелой домашняя девочка каталась несколько раз. Благо, ее никогда при этом не укачивало! Но, испытывая все это на аттракционе, она неизменно срывалась на визг. А вот Ваня, устроивший куда более грандиозное шоу, не услышал от нее ни звука. До сегодняшнего дня Лора как-то не задумывалась над тем, что он, в свое время почти закончивший училище, просто не может не уметь летать. Теперь же сама мысль о том, что не мог бы, казалась ей нелепой. Сейчас рядом с ней в кабине сидел не ее знакомый Ваня и не зловещий Ледоруб, а Четыреста Пятый, расправивший свои крылья. Летчик от бога, всем сердцем стремившийся в небо еще с детских лет. И Лорка просто доверила ему свою жизнь. Как уже доверяла ему свои горести с угнанной машиной и свою свободу с убитой женщиной. Твердо зная, что он не оставит и не подведет. И не допустит, чтобы она разбилась. Она была лишь пассажиром и не могла знать, какие фигуры пилотажа Ваня сейчас, в порыве разрывавших его чувств, выписывает на своем самолете. Но даже своим любительским взглядом могла оценить, что делает он это с обманчивой легкостью истинного профессионала, как будто они с самолетом единое целое. Лора то замирала на вдохе, изо всех сил вцепляясь руками в кресло, то на очередном вираже воздух сам вырывался у нее из груди, а руки были готовы устремиться к сердцу, чтобы его подхватить. Но только от перегрузок, а не от страха, которого не было. Вообще! И когда Ваня пошел на посадку, Лорка даже испытала что-то вроде разочарования. Адреналин еще никогда не бил в ее крови таким ключом, ведь никогда еще никто ей не показывал, как можно преодолеть законы пространства и тяготения. Самолет легко дрогнул, коснувшись земли, и снова завибрировал в такт Лоркиным нервам, катясь по дорожке. Все медленнее и медленнее. – Ванька, ты дурной на всю голову! – под скидывающий обороты двигатель раздался из динамика незнакомый Лоре голос. – Но как ты красиво умеешь это показать! – Смотри, не жалко, – буркнул Ваня, переключаясь на обратную связь. – Саш, я оставлю ишачка, мне нужно сейчас уехать. Позаботитесь о нем? – Куда ж мы денемся? – вздохнул невидимый собеседник. Иван подогнал самолетик к ряду его собратьев, развернул и заглушил. Потом выпрыгнул из кабины и подошел к Лорке, протягивая руки: – Выбирайся, я подхвачу. Ноги-то небось ватные? Лорка приняла его помощь. Скользнула вперед, ему в руки, и при их поддержке плавно встала на землю. Посмотрела на Ваню. Оглянулась на самолет. Четыреста Пятый назвал его ишачком, ласково и вместе с тем, как показалось Лорке, немного пренебрежительно. Наверное, потому, что не такие самолеты он должен был бы сейчас пилотировать! А куда более скоростные и мощные! Если бы в его судьбу не влез одержимый местью старикан, заставивший расплачиваться за чужие грехи… От этого горького осознания и от накативших воспоминаний о Марии Федоровне – от всего разом, у Лорки вдруг слезы хлынули из глаз. Она затряслась, не в силах с собой совладать. – Лоретта! – Ваня обнял ее, давая ей возможность уткнуться лицом ему в грудь. – Прости! Но ведь я же тебя просил, чтобы ты меня оставила! Не надо было настаивать на своем! – А я и не из-за этого! – выдохнула Лорка сквозь слезы. – Думаешь, ты меня напугал? Ничуточки! Да, и ноги у меня сейчас ватные, и круги перед глазами были зеленые! Но зато ты мне целую новую вселенную показал! – Ну, так что ты тогда?.. – Почему, скажи мне, почему так несправедливо устроен мир?! И почему в нем лучшие люди всегда оказываются на передовой и попадают под раздачу первыми?! И живется им труднее, чем негодяям?! Ваня ничего не ответил, только вздохнул, прижимая Лорку к себе. А она вдруг осознала, что это не ему бы стоило ее тут успокаивать, а как раз наоборот, ей – его, потерявшего мать. Это осознание помогло ей взять себя в руки. Она принялась вытирать слезы: – Ванечка, прости меня. – За что? Лоретта, уедем отсюда. Ты как, можешь идти? – Могу! – сказала Лорка, все еще всхлипывая, но решительно. – И идти, и вторую машину сейчас заберем. И вообще… «Вообще» – это было, согласно известным Лорке традициям, убрать комнату за женщиной, покинувшей этот мир навсегда. Собрать постель и ее личные вещи, протереть полы. Лорка взялась за это сразу, как они вернулись. Ваня несколько раз порывался ей помочь, но потом все бросал и снова уходил на свою веранду. Лорке было проще: она непрерывно шмыгала носом, не стесняясь Вани, и даже если срывалась на слезы, то тоже не пыталась этого скрывать. Когда она все закончила, то подошла к Ване, снова замершему у окна. Осторожно коснулась рукой его сведенных горем плеч: – Четыреста Пятый… – Лоретта, не начинай, – бросил он, не оборачиваясь. – Мария Федоровна была последним человеком, кто меня так называл. Теперь все. – Нет, не все. Не после того, как я увидела тебя за штурвалом. Лорка многое могла бы к этому добавить, но не стала ничего говорить. Ни о том, что она никогда в жизни этого не забудет, ни о том, какое лицо у него было в тот момент. Она была уверена, что навсегда запомнит это выражение сосредоточенной одухотворенности, когда человек занят делом всей жизни и в пламени чувств готов вырваться за установленный ему предел. Оставался вопрос: насколько далеко? – Ванечка, хочу тебя спросить, – решилась Лорка после паузы. – Если бы я не оказалась с тобой в кабине, ты бы вернулся назад? – Все возвращаются, – ответил он мрачно. – Только одни под нормальным углом и на взлетную полосу, а другие – через штопор и носом в землю. – И как бы ты это сделал? – Если бы тебя рядом не было? Не знаю. Ты не дала мне окончательно это решить. – Слава богу! – выдохнула Лорка: оказывается, не обманулась в своих предчувствиях и не зря устроила с Ваней эти гонки на выживание. – Ты так считаешь? – Он, наконец, развернулся к ней лицом, еще более неживым, чем прежде. – Тогда ты поспешила с выводами. Марии Федоровне теперь все равно. А я мертвый принесу гораздо больше пользы, чем живой. – Да ты что вообще говоришь?! – Именно то, что есть. Так уж получилось, что сейчас ты единственный человек на земле, который знает обо мне практически все. Вот и вспомни про сделанные мною завещания, о них я тебе тоже рассказывал. С моей смертью хотя бы часть собранного мною компромата должна будет дойти куда следует, благодаря чему хотя бы часть мерзавцев получит по заслугам. А что меняется, если я жив? Ничего! Я по-прежнему стану уничтожать следы преступлений, укрывая убийц от возмездия. Лоретта! Ты хоть немного понимаешь, какое бремя на мне лежит? Вспомни, как ты сама переживала, что убийца твоей незваной гостьи окажется безнаказанным! А у меня таких эпизодов уже десятки! Я укрываю «хозяев жизни» от правосудия, позволяя им все больше звереть от своей безнаказанности! Если бы у меня не было совести, я бы считал, что прекрасно устроился! Свободный график, так сказать, да еще и деньги текут рекой – тот, кто охвачен паникой после своих «подвигов», их даже не считает. Но в том-то и беда, что совесть у меня на месте! И я тоже оказываюсь причастен ко всем этим преступлениям! Кто-то убивает собутыльника или конкурента, кто-то расправляется с неверной любовницей или, впадая в раж, с проституткой… А некоторые уже и не единожды такое проделывают. Потому что есть я! – Я помню еще, как ты говорил, что они и от правосудия откупиться смогли бы, если что.