– Старики вечно ноют про утраченное предназначение. Но у нас ведь хорошая жизнь, так зачем жаловаться? – Ты про Квин? – спросила Бриджит. Он кивнул. – Кстати, я – Кар. Это Малин, Арик и Ти. Мы быстро познакомились, а затем Кар продолжил речь. Ее он, похоже, произносил уже неоднократно. – Я никогда не встречал тех, кого рассеяли. Знаете, почему? Потому что большинство не идиоты. Судя по тому, чему меня учили в школе, мы живем в раю. – Или в зоопарке, – вставил Ти. – Но, Ти, на нас никто не глазеет, так что тебе нужна метафора получше. Кроме того, тут тонна рыбы, погода предсказуемая, вода – чистая, и, если не считать периодических споров о границах, войн здесь нет. Это далеко не худший вариант. Они явно уже не в первый раз спорили об этом. Я был готов просто сидеть и слушать их, но Бриджит не хотела мириться с ролью пассивного наблюдателя. – А как же Сопротивление? Кар рассмеялся, и даже Ти сделал особый квинланский жест: человек на его месте закатил бы глаза. – Сопротивление – это старичье, которое хочет быть воинами, – ответил Кар. – Сопротивляться тут нечему. Команда же практически не существует – по крайней мере, ее не замечаешь. А если кого-то и рассеивают – правда, заметьте, у меня такого опыта нет – то это ты понимаешь, проснувшись поутру, когда все уже произошло… Да и за что они сражаются? Гоняйся за рыбой, грейся на солнце, плавай, пока не устанешь, спи. Больше ничего и не нужно. – Да он хиппи! – воскликнул Билл по системе внутренней связи, а затем обратился к Кару. – Ну а создание семьи? А воспитание детей? – Но разве для этого нужны города? – Кар обвел взглядом слушателей. – В городах есть два вида товаров: то, что можно достать бесплатно, и вещи, о необходимости которых тебе говорят городские. Города можно ликвидировать, и никто от этого не пострадает. – Тогда будет сложновато торговать. Мы посмотрели наверх и увидели уже знакомого нам матроса – он подошел к нам, занимаясь какой-то очередной работой. – В каждом поселении производят практически одинаковый набор товаров, и привозные вещи ты покупаешь только потому, что тебя убеждают в их высоком качестве. – Разговор, похоже, увлек Кара, и он, видимо, двигался как по накатанной. Я посмотрел на его друзей в тот момент, когда Кар с матросом обменялись колкостями. Его слова не удивили их и не встревожили. Судя по выражению их лиц, они либо были согласны с ним, либо им было плевать. Однако спор вскоре завял, поскольку матросу платили не за то, чтобы он стоял на месте, о чем громко и четко заявил квинланец, который, вероятно, был капитаном корабля. Матрос пошел заниматься другими делами, а Кар снова лег загорать. – Любопытно, – сказала Бриджит по внутренней связи, когда мы закрыли глаза и притворились, что дремлем. – Но вполне ожидаемо. Цивилизация и технология – методы управления окружающей средой, которые повышают твои шансы на выживание. А если вы так хорошо адаптированы, что цивилизация вам вообще не нужна? Или уже не нужна? – «Небесная река» – это идиллия, – ответил Билл. – Ты хочешь сказать, что она слишком идиллична? – Да. Квинланцы, скорее всего, были хорошо приспособлены к условиям среды на Квине, а местная среда создана с учетом их предпочтений, так что она еще более идеальна. Тут уже нет никакого давления отбора. – И, по-твоему, это сделано намеренно? – Не знаю, Билл. Вряд ли. Но проблема вот в чем: если ничего не изменится, квинланцы могут утратить оставшиеся у них знания, затем культуру и, наконец, разум. – Что? – потрясенно воскликнул я. – Боб, мозги дорого обходятся – и людям, и павам, и квинланцам. От двадцати до двадцати пяти процентов от общего объема поглощенных калорий идут на поддержание мыслительных процессов. Теперь представь себе, что появился квинланец с мозгом поменьше – таким, которому нужно процентов пятнадцать, не больше. Этот квинланец получит преимущество – ему легче прокормиться, легче найти партнера для спаривания и так далее. Если нет никаких условий, благодаря которым разумные квинланцы получают преимущество, новая порода вытеснит всех остальных всего за десяток поколений. Повтори такую мутацию несколько раз, и квинланцы превратятся в обычных животных. – Вряд ли это входило в планы Администратора. – Согласна. Вот почему я считаю, что это, скорее всего, незапланированное последствие. И, возможно, еще никто не понял, что происходит. – Вот черт. Я прибыл сюда, чтобы просто найти Бендера. Но могу ли я закрыть глаза на эту ситуацию? Неужели я в конце концов снова стану боубэ? Как говорил герой Аль Пачино: «Чем больше я пытаюсь вырваться, тем сильнее меня затягивает». 26 Напряжение растет Билл. Июль 2334 г. Вирт Мы оставили наших «мэнни» спать, чтобы заняться делами в вирте. ИМИ известят меня, если произойдет что-то важное. Я открыл список накопившихся задач и нахмурился. В окне я увидел информацию обо всех попытках входа в станции-ретрансляторы УППС и автофабрики, и в том числе время и место, когда они были сделаны. В каждом случае было введено старое, общее имя пользователя, которое применялось для управления всем оборудованием. Оно осталось еще с тех времен, когда все Бобы придерживались одних и тех же взглядов. Гарфилд заглянул мне через плечо. – Пожалуй, теоретически существует вероятность, что это не «Звездный флот», а кто-то другой. – Теоретически существует вероятность, что ты спонтанно воспламенишься, – ответил я, поворачиваясь к нему, – …но биться об заклад я не буду. – Ну, мы же в вирте – но я понимаю, что ты имеешь в виду. – Гарфилд уселся в мягкое кресло и посадил себе на колени Шпильку. – Значит, «Звездный флот» что-то затевает – что-то неизвестное, но, скорее всего, нехорошее. Можем ли мы что-то сделать? – Гарфилд, я уже это сделал. Подключился к каждой единице техники в мире Бобов, проверил систему авторизации и заменил имена пользователей и пароли. Я отправил зашифрованные письма владельцам устройств и выдал им инструкции, чтобы они заменили пароли еще раз – и не делились ни с кем новыми данными. – Билл, но что, если «Звездный флот» перейдет на новый уровень конфронтации? – Каким образом? Пришлет боевой флот? – Э-э-э… Ну, если они это сделают, то защититься мы не сможем. Они прекрасно знают, как мы обнаружили флот Других… – И их ошибки они не повторят. Но флот они не пришлют. Куда его отправлять – сюда, к Эте Зайца, к 40 Эридана? Даже если они готовы прибегнуть к насилию, конфликт возник не из-за спорных территорий, а из-за политических воззрений, а ведь обе стороны, участвующие в дискуссии, довольно сильно разбросаны в физическом мире. – Да, я понимаю, но просто у меня дурное предчувствие. Они не будут просто беспомощно разводить руками. Они постараются навязать нам свою точку зрения. – Например? Гарфилд вздохнул. – Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я мог придумать хотя бы один наполовину достоверный сценарий, – вздохнул Гарфилд. – Но кроме смутных подозрений, у меня ничего нет. Я еще раз бросил взгляд на окно с данными и закрыл его. – Я поговорил с парой знакомых из правительств биологических, – сказал я, поворачиваясь к Гарфилду. – Они пообещали сообщить об этом своим боссам. Но, кажется, всерьез меня никто не воспринимает. Ведь это, в конце концов, проблема, связанная с ВР. А у проблем, связанных с ВР, есть один большой недостаток: сложно понять, как они связаны с «реальным» миром. – Если ты умер в вирте, то умрешь и в реале, – ухмыльнулся Гарфилд. – Чушь! – рассмеялся я. – «Геймеры» умирают постоянно, иногда по несколько раз за игру. – Ты побывал у них? – Да, когда мы вели переговоры по проекту «Небесная река». Они позволили мне поучаствовать в одной из их ролевок, и, знаешь ли, они себя не ограничивают… – Я покачал головой. – Полномасштабная ВР, персонажи в доспехах и с оружием, абсолютно реалистичные бои. У них есть ограничитель на восприятие боли, как у наших «мэнни», но фактически их можно зарезать, проткнуть копьем, зарубить, сжечь, взорвать, распылить, сжечь огненным шаром, убить током, утопить, съесть и уничтожить всеми остальными способами, которые придумали авторы «Подземелий и драконов» и их последователи. – Тем не менее я понимаю, почему это занятие может показаться привлекательным, – улыбнулся Гарфилд. – Ну да. И у того Боба или Бобов, которые породили «геймеров», это увлечение превратилось в навязчивую идею… – Я немного помолчал. – Но дело вот в чем… – И именно поэтому я вспомнил о «геймерах»: на самом деле они на стороне «Звездного флота». Я про разрыв всех контактов с био. Для «геймеров» это не вопрос этики: они просто считают био помехой на своем пути. – Как и «прыгуны». – Да. Это слегка меня беспокоит. Не останемся ли мы в меньшинстве? – Возможно, нам стоит слегка замаскироваться, – заметил Гарфилд. – А также переместить совет Бобов и станцию с сохранениями. – Гарфилд, я уже это сделал. «Ультима Туле» теперь так далеко от Эпсилона Эридана, что ее поиск займет несколько столетий. Мне пришла в голову одна мысль: может, я и не сообщал публично о том, где она находится, но я уже создал на ней несколько клонов. И часть моих клонов тоже клонировала себя. Так что как минимум несколько десятков Бобов знают, где она… была. – Это отвратительно, – сказал Гарфилд и опустил голову. – Я тоже так думаю. Похоже, что утопия – нестабильное состояние. Гарфилд мрачно кивнул и исчез. Вздохнув, я перешел к следующему пункту в списке дел.