Мы решили повысить наши шансы, войдя в город по одному. «Группа отпускников, одна женщина» – довольно хорошее описание, если они наблюдают за теми, кто выходит на причал. Будем надеяться, что у них нет фотореалистичных картин, вырезанных на дощечках, или чего-то в этом роде. Билл, который отправился в город первым, решил непринужденно понаблюдать за пристанью и найти тех, кто делает то же самое. Затем на берег вышел Гарфилд: он отправился на поиски жилья. Вскоре после него прибыла Бриджит; она спросила у местных, где находится библиотека. Я приплыл последним и начал искать пабы. Мы много спорили о том, есть ли в этом необходимость, но я напомнил, что именно в питейном заведении мы узнали про Скива. Гарфилд сообщил, что ему удалось снять большую комнату и при этом не назвать количество постояльцев. Если мы сумеем вообще выбросить из нашего лексикона слово «четыре», то, скорее всего, это пойдет нам на пользу. Бриджит разведала дорогу к библиотеке – на этот раз без разглядываний с ног до головы – а затем добралась до нее и прислала нам карту. Билл доложил, что видит полдесятка горожан, в том числе пару полицейских, но признал, что у них, особенно у копов, могут быть веские причины находиться на пристани. Он не хотел навлечь на себя подозрения, поэтому предложил помочь Гарфилду. Я тем временем прошел несколько кварталов, обосновался в довольно невзрачном пабе, а точнее, во дворике рядом с ним. В меню заведения – о чудо! – была не только рыба, но еще и хоунид – менее крупная версия местного тяглового животного. Мясо хоунидов, вероятно, нежнее, чем у обычных хоунов. Я решил, что мне здесь уже нравится… – Слушайте, никто не заметил, как называется этот город? – «Первая Остановка», – ответил Гарфилд. – И нет, я не шучу. Если у этих существ и есть воображение, то на названия городов оно не распространяется. – Ну, может, название у города действительно не очень, но я готов закрыть на это глаза, потому что в нем есть… бифштекс! – Что? Где? Я объяснил им, как добраться до паба, и продолжил с удовольствием поглощать еду. Через несколько минут ко мне присоединились остальные; они заказали то же, что и я – блюдо, которое квинланцы называли «сухопутное мясо». Гарфилд постоянно ухмылялся, и в конце концов мне пришлось спросить, что его так развеселило. – Список под названием «квинланцы очень похожи на людей» продолжает расти, – ответил он. – Я увидел взрослую квинланку, которая выгуливала своего… э-э-э… домашнего питомца. На бедняге была вощеная бумага… Гарфилд обвел вокруг головы рукой. – «Конус позора»? На нем был «конус позора»? – Ага, – усмехнулся Гарфилд. – На меня аж ностальгия нахлынула. – Я нашла библиотеку, – сказала Бриджит. – Сегодня займусь ею. – Мы пойдем по барам, – ответил я. – И послушаем, что там говорят. – Устроим три прогулки по барам. Нам следует держаться порознь. – Билл, с этим ты слегка опоздал. – Я указал на стол, за которым сидели мы вчетвером. Билл беспомощно поднял руки вверх. – Бифштекс. Он позвал нас. Я ухмыльнулся и доел остатки соуса, макая в него кусок хлеба. * * * Когда день подошел к концу, мы встретились в нашем номере, внимательно следя за тем, чтобы никто не видел нас вместе. – Нашли что-нибудь интересное? – спросил я. Мои опасения подтвердились. Билл и Гарфилд покачали головами: прогулка по барам ничего не дала. – Я узнал гораздо больше, чем нужно, о повседневной жизни квинланцев, но история со Скивом, возможно, была просто счастливой случайностью. – Или этот город настолько заурядный, что Сопротивлению он вообще не нужен, – добавил Гарфилд. – Кое-какие общие сведения я добыла, – сказала Бриджит. – Ну, как бы. Тут многое связано с мифами. История о сотворении мира гласит, что изначально аборигены жили в стране под названием Квин, у которой не было границ, но ее пространство было ограничено. Квинланцы заселили ее целиком и начали воевать за землю, и поэтому Анек – видимо, какой-то бог – решил положить конец войне, и поэтому изменил мир так, чтобы у него появились границы и бесконечное пространство. Но квинланцы привыкли сражаться, поэтому он отнял у них оружие, лишил их мудрости и рассеял. – Круто, – сказал Билл. – «Конечный, но безграничный» – это же описание сферы. Вряд ли у них есть правильное описание топополиса, но, возможно, они еще не полностью исследовали его. – Миллиард миль… – Я покачал головой. – Неудивительно. – История интересная, но она не объясняет технологическую отсталость местных жителей, – заметил Гарфилд. – Думаете, они добровольно ее выбрали? Или эта добровольность была принудительной? – Это все еще не ясно, – пожала плечами Бриджит. – Нужно как следует покопаться в библиотеке. Живое общение тоже помогает, но лишь до определенного предела: если ты не в курсе общеизвестных фактов, квинланцы начинают тебя подозревать. – Подозревать? Серьезно? Бриджит кивнула. – Я, очевидно, не могла их об этом спросить. Может, они думают, что ты из Администрации и проверяешь их знания, либо ты правительственный агент, который пытается узнать их настроения. – Или и то, и другое, – сказал я. – Мы же не знаем, как далеко простирается власть Администратора. – Я тоже это заметила. В моих исследованиях много белых пятен, но я уверена, что квинланцы живут так уже сотни лет. Администратор, как называют этого индивидуума или группу, поддерживает порядок, рассеивая всех, кто нарушает правила – например, пытается выйти за установленные пределы развития технологий. Но в остальном Администратор старается не вмешиваться. – Тут есть Сопротивление, и, значит, время от времени Администрация все-таки вмешивается. – Я задумчиво постучал по подбородку. – А про других сотрудников Администрации что-нибудь известно? Какие-то учреждения у них есть? – Пойми, многое из этого я прочитала между строк, поэтому за точность ручаться не могу. Но нет, они – не официальная часть иерархии. Обычно их называют «Команда». Не ясно, то ли они живут среди местных жителей, то ли отдельно, и это наводит меня на мысль о том, что возможны оба варианта: в одной части страны они – наемники, в другой – бойцы Команды на зарплате. – Ух ты! Отличный анализ, Бриджит, – сказал Билл. – Итак, если считать группу, которая хотела замочить Скива, теперь мы знаем про три фракции: Администрация с Командой, Сопротивление, а также местные, которые не хотят иметь ничего общего с первыми двумя. Теперь вся эта история в Галене уже не кажется такой запутанной. На следующее утро мы обсудили нашу стратегию. Оказалось, что других библиотек в Первой Остановке нет. Бриджит ворчала и корчила гримасы, но все мы понимали, что этого следовало ожидать – город был не маленький, но, похоже, захолустный. Бриджит, что неудивительно, хотела сразу его покинуть. Наведя справки, мы узнали, что ближайший и самый крупный из соседних городов – это Три Лагуны. Он находился на следующей речной системе, Утопии – в устье соединявшего их притока. Я немедленно поставил на голосование вопрос о том, чтобы отправиться туда, – ведь при этом у меня появится шанс изучить, как в «Небесной реке» соединены реки, текущие в противоположных направлениях. – Нам срочно нужно перестать платить авансом, – пожаловался Билл. – По крайней мере, до тех пор, пока мы не поймем, надолго ли задержимся в городе. Мы уже переплатили столько, что хватило бы на месяц. – Бухгалтер сказал свое слово, – буркнул Гарфилд, кивая в сторону Билла. Билл оскалился, но промолчал. В кои-то веки мы покинем город, словно солидные и совершенно заурядные квинланцы. А про заглядывание в повозки даже шутить не будем. Мы дошли до пристани, прыгнули в воду и, следуя указаниям местных, решительно поплыли к южному берегу реки. Подобравшись поближе, мы сформировали «квинланский плот» и позволили течению нести нас. До притока, который местные называли «Гронк», оставалось еще двенадцать миль; а по нему мы попадем в главное русло южной реки – Утопии. А пока что у нас была хорошая возможность погреться на солнышке и подумать. Остальные, очевидно, пришли к тому же выводу, поскольку разговоров никто не заводил. Мы все как один откинули головы назад и стали добиваться хорошего загара на участках под нашими клювами. Долгую, но приятную паузу прервал Билл: – Мы не одни, – сказал он. Три головы поднялись и повернулись одновременно. Оказалось, что гости – это корабль, который приводили в движение хоуны. Он постепенно приближался к нам, но, судя по его курсу и скорости, он просто направлялся в ту же сторону, что и мы, а не пытался нас перехватить. Гарфилд свирепо посмотрел на Билла. – Поменьше драматизма. Меня чуть удар не хватил. – А что такое? – спросил Билл, изображая оскорбленную невинность. – Я просто сказал, что мы не одни. Если тебя хватил удар, то ты сам виноват. У тебя совесть нечиста. Гарфилд презрительно фыркнул, но с формальной точки зрения Билл был прав – и он никогда не сознается в том, что его реплика хоть как-то связана с предыдущими словами про бухгалтера. Когда корабль подошел поближе, мы смогли как следует его рассмотреть. Это было грузовое судно, практически не приспособленное для перевозки пассажиров. Несколько квинланцев, очевидно, выполняли какие-то служебные обязанности, и еще пара сновала туда-сюда. Но я заметил еще четверых квинланцев, которые просто сидели на палубе и отдыхали. Один из матросов помахал нам и крикнул: – Если вы плывете к Гронку, мы можем вас подбросить! По медяку с каждого. У нас тут уже есть одна компания отпускников. – Он указал на группу загорающих. – Это нам не повредит, и к тому же мы можем что-то узнать, – сказала Бриджит. – Маршрут, как говорят, тут нелегкий. Без дальнейших дискуссий мы расцепились, нырнули, а вскоре уже вылезли на палубу. Матрос протянул мне лапу, и я опустил в нее четыре квинланских монеты. Мы подошли к другой группе, и она чуть сдвинулась, освобождая немного места для нас. – Плывете на восток? – спросил матрос, сопровождавший нас. – В Три Лагуны, – ответил я. – Дальше мы еще не планировали. Бриджит хочет посетить их библиотеку. – А, искательница. – Квинланец презрительно взмахнул лапой. – С каждым годом их все меньше. Вы, молодняк, просто плывете по течению, пока не найдете место, где можно поселиться. – Разве не в этом весь смысл? – спросил квинланец-отпускник. – Возможно. Но раньше дело этим не ограничивалось, – сказал матрос и, сурово посмотрев на второго квинланца, ушел. Я бросил взгляд ему вслед и повернулся к отпускнику, сидящему на палубе. Он ухмыльнулся.