– Значит, обработкой металла они все-таки занимаются. А это значит, что у них есть металл. Ну, то есть если не считать денег. Гарфилд недоуменно наклонил голову набок. – Похоже, тебе надо было более внимательно читать отчеты. Поэтому это тебя удивляет? – А где они добывают металл? – спросил я, сурово глядя на него. – Это же как мир-кольцо, да? Никаких минералов, никаких нефтяных месторождений. Если они не разбирают на части саму структуру, то могут только перерабатывать то, что у них уже есть. А металла в структуре наверняка очень мало, даже если они настолько тупы, чтобы разрушать сам топополис. – А это значит, что металл стоит очень дорого. – Возможно, администрация мегаструктуры поставляет ограниченные количества металла, – сказал Билл. – Возможно, сбрасывает самородки в истоки рек, например. Хотя это привело бы к созданию загрязняющих среду предприятий, которые занимались бы добычей и переработкой металлов. Бриджит кивнула. – В любом случае если кто-то потратил столько металла на меч, значит, меч очень-очень ему нужен – как символ, угроза или оружие. Разговаривая так, мы шли по деревне, разыскивая мотель или его местный эквивалент. Вдруг из какого-то заведения – вероятно, бара – вылетело четверо квинланцев. Они катались по земле, словно разъяренные кошки, они лягались, кусались и царапались. И еще они ругались – изобретательно и энергично. Квинланский язык прекрасно подходил для сквернословия; в нем, в частности, была особая форма существительного, указывавшая на то, что с объектом совершается какое-либо действие. Один квинланец вылетел из общей массы – скорее всего, случайно – и вскочил на ноги. Яростно оскалившись, он огляделся и заметил Бриджит, которой не повезло оказаться в пределах досягаемости. Он зарычал и занес руку для удара. Не говоря ни слова, Бриджит дала ему по морде. Разочарованно вскрикнув, он упал на спину, а остальные квинланцы замерли. – Кто еще хочет? – спросила Бриджит, показывая зубы. Клубок квинланцев расплелся, и трое бойцов подняли на ноги четвертого, который все еще держался за нос. – Что это было? – спросил один из них. – Моя визитная карточка, – ответила Бриджит. – У меня их на всех хватит. Она помедлила, но, видя, что ответа не последует, пошла прочь, не дожидаясь нас. Мы последовали за ней, и, проходя мимо одного из драчунов, я посмотрел на него и пожал плечами. – Друг, когда начнется брачный сезон, выбирай осторожно, – пробурчал он. Я точно не знал, как на это реагировать, поэтому промолчал. Гарфилд, тем временем, зашел в заведение, над дверью которого было вырезано изображение кровати. Когда я его догнал, он уже что-то оживленно обсуждал с каким-то квинланцем – вероятно, владельцем гостиницы. Через несколько минут Гарфилд присоединился к нам. – Нам повезло: в этом заведении есть отдельные комнаты, в которых можно разместить всю нашу группу. Наш хозяин сказал, что они пользуются огромным спросом, и поэтому он затребовал чудовищно высокую плату за ночь. Правда, мне удалось сбить цену, и теперь она лишь скандально высокая. – Он показал нам ключ. – Ключ всего один, так что хранителем ключа буду я. Билл усмехнулся, а Бриджит, как обычно, закатила глаза. Я невольно задумался о том, как ей живется с Говардом, ведь даже по сравнению с другими клонами Боба у него была крайне острая форма цитатофилии. Надеюсь, глаза она закатывает для проформы. С другой стороны, отсылки она все-таки понимает. * * * Комната была «уютной» – в том смысле, в каком обычно понимают этот эвфемизм. То есть она была меньше чулана. Она состояла из двери в одной стене, окна в другой и пары двухъярусных кроватей, по одной у каждой стены – между дверью и окном. К тому же кровати не были особенно большими: высокий квинланец вытянуться на одной из них не смог бы. К счастью, мы выбрали для себя средние размеры «мэнни», так что проблем с этим не возникло. В проходе между кроватями двое квинланцев не разошлись бы, но, с другой стороны, собраний мы тут проводить не будем. Удобства были одни на весь этаж, и назвать их роскошными у меня язык не поворачивался. К счастью, квинланцы, похоже, уже изобрели туалеты со сливными бачками, так что подстраивать уровень нашего обоняния нам не пришлось. К несчастью, у квинланцев не было концепции «мытья», которая отличалась бы от «купания», поэтому повсюду ощущался, скажем так, характерный для всего вида «букет». По многочисленным просьбам Уилл загрузил обновление, которое заглушало данный запах в нашем сознании. Короткий путь до нашей комнаты оказался и интересным и познавательным одновременно. Хозяин гостиницы, похоже, стремился привлечь именно отпускников: все комнаты, которые мы видели, были похожи на нашу, и в большинстве из них поселились компании из четырех квинланцев. Я высказал вслух мысль о том, что «четыре», возможно, является каким-то магическим числом для квинланских семей. «Нет», – сказала Бриджит и прочитала мне целую лекцию. – У квинланцев есть сложная система, которую я бы охарактеризовала как «сетевая эндогамия». Они принадлежат к брачной группе, состоящей из нескольких самцов и самок, но каждый может принадлежать к нескольким группам. При этом твой статус и твои финансовые обязательства зависят от того, частью какой группы ты являешься. – Так что за история с четверками? – Возможно, это культурная норма, а может, они формируются инстинктивно. – Бриджит пожала плечами. – Может, четверка – это просто минимальное число квинланцев, необходимое для воспитания потомства. Я удивленно посмотрел на нее. – Какое-то странное требование. Почему нужно именно столько? Бриджит скорчила гримасу. – Дети квинланцев растут в яслях приблизительно до пяти лет, потому что только в этом возрасте они становятся разумными. – Дети людей – тоже, – сказал я. – Многие бы с тобой согласились, но это, конечно, неправда, – рассмеялась Бриджит. – Не забывай, что уже на первом году жизни дети людей пытаются говорить. Проблему с размером мозга люди решили так: их дети рождаются физически недоразвитыми – разумными, но беспомощными – и поначалу сильно нуждаются в родительской заботе. Квинланцы нашли другое решение: поначалу их дети похожи на животных, почти сразу могут двигаться, а их мозги созревают позже. К тому моменту, когда молодые квинланцы начинают думать и разговаривать, они уже способны о себе позаботиться. – Ого. Это может стать источником проблем. – Да, Билл, ты почти наверняка все правильно понял. Детей – их называют «младшими» – нужно держать в загоне – иначе начнется хаос. Кроме того, о них нужно заботиться, вот почему семьи квинланцев такие большие – кто-то должен добывать нужное количество ресурсов. – И следить за тем, чтобы никто не сожрал молодняк, – негромко добавил Гарфилд. – Ты прав, – буркнул Билл в ответ. Бриджит улыбнулась. – У меня есть теория о том, что воинственность и вспыльчивость у взрослых связаны с процессом их раннего развития. Люди, пока они беспомощные и зависимые, довольно быстро запоминают культурные нормы. У квинланцев все не так. – Хм. Тут есть о чем подумать, – сказал я. – Но, прежде чем продолжить, давайте вернемся в цивилизацию. В число моих культурных норм входит кофе. Посмеявшись, мы начали устраиваться на ночлег. Кровати мы разыграли на «камень-ножницы-бумага-ящерица-Спок», и мне досталась одна из верхних коек. Это же не страшно, да? Но, к сожалению, ноги у квинланцев короткие, и поэтому перемещение по лестнице превратилось в целое приключение. В первый раз я едва не свалился, и Биллу пришлось меня ловить. Я оскалился и свирепо взглянул на Гарфилда, который уже уютно устроился на другой верхней койке. Он рассмеялся. – Уже поздно, – сказала Бриджит. – Давайте спать. «Спать» было кодовым словом; оно означало, что мы должны оставить наших «мэнни» в режиме ожидания и вернуться в ВР. Каждый «мэнни» оснащен базовым ИМИ, который известит нас о том, если что-то потребует нашего внимания. В противном случае «мэнни» будут спать… ну, как убитые. Мы собрались в моей ВР, и Уилл, как всегда, занял кресло-мешок. Дживс принес наши любимые напитки, и мы насладились возвращением к цивилизованной жизни. – Все будет очень медленно, – сказала Бриджит. – Сначала нужно найти библиотеку, архив или что-то подобное и узнать, что у них есть в письменном виде. «Прыгуны» осматривали все в целом и могли что-то пропустить – например, книжку, в названии которой не было слов «История Квина». И, конечно, мы сможем действовать значительно смелее, чем они. Группа квинланцев, которые берут книги, не даст такую почву для слухов, как толпа летающих шаров и механических пауков. – Это если исходить из того, что у них есть пауки, – заметил Уилл. – Они есть. Правда, они больше похожи на крабов. – Ну, неважно. В общем, раскапываем архивы и пытаемся добыть достаточно инфы, чтобы мы могли допрашивать местных и при этом не говорить как инопланетяне. – Хотя мы – инопланетяне. – Это к делу не относится, – сказал я. – Наша задача – выйти на их руководство, не раскрыв себя. Возможно, все закончится тем, что мы установим с ним контакт. Возможно, нам придется за ним пошпионить. Но мы не можем ничего предпринять, пока не получим самые базовые сведения. – Лично я не против того, чтобы просто плыть по течению – как мы и сказали тому копу. – Бриджит, я понимаю, но для меня главное – найти Бендера или узнать, что с ним стало. Не будем об этом забывать. – А мы точно не можем найти его с помощью сканирования? – Мы проанализировали эту задачу в симуляторе, – ответил Гарфилд. – Проблема в том, что в мегаструктуре много оптоэлектроники, которая очень похожа на нашу, поэтому на сканирование каждой мили топополиса уйдет около двенадцати часов, а затем понадобится еще шесть часов на тщательное изучение результатов. В худшем случае одно только сканирование займет более миллиона лет. – А нельзя построить еще целую тонну сканеров? – Можно, но еще придется построить целую тонну Бобов, которые займутся обработкой сканов. Даже если использовать самые эффективные методы раскрутки и не думать о том, где взять столько материалов, нам понадобится более ста пятидесяти лет – если у нас будут все необходимые ресурсы. А их в системе нет, так что прибавь время еще и на транспортировку. Кивнув, Билл решил взять слово. – С другой стороны, наше расследование может принести результаты меньше чем за десять лет. По крайней мере, так утверждает Хью. – С чего вдруг? – спросила Бриджит и нахмурилась. – Ведь никакой статистики у него нет и быть не может. – Ну, какая-то статистика у него есть. Население «Небесной реки», число квинланцев, с которыми мы можем контактировать за год, число квинланцев, которые услышат о нас за год… Это теория сети контактов. Рано или поздно либо мы сами вступим в контакт с кем-то, либо кто-то вступит в контакт с нами. Хью говорит, что мы уложимся в десять лет. – Хм… – Бриджит покачала головой. – Ну ладно. От второго варианта я все равно не в восторге. – Слушайте, если кому-то нужен перерыв, я всегда могу его подменить, – ухмыльнулся Уилл. – Похоже, плыть вниз по реке очень весело. Я встал, давая понять, что совещание закончилось. – У нас есть шесть часов, а затем мы по расписанию должны будить наших «мэнни». За это время постарайтесь уладить все ваши дела.