Круги на воде Ощутимо похолодало. Из-за леса, вставшего по левую сторону малахитовой стеной, катились грузные серые облака. Срывался мелкий дождик. — Вообще, не особо понимаю эту арифметику, — сказал Нео, пробираясь сквозь молодой ивняк. — В любом приключении есть цель. К примеру: найти и уничтожить древний артефакт, победить злодея, спасти мир от страшного пророчества… А здесь что? Проблемы сами липнут к нам. Вот куда мы сейчас идем? Какая цель путешествия? — Ему никто не ответил. — То-то же! Какой-то неправильный квест. — Привыкай, — сказал Жека, отводя палицей спутанные ветви. — Новый формат. Ты же не ищешь неприятностией в жизни, так? Они сами тебя находят. Здесь — то же самое. — Цель у нас есть, — резонно заметил Миххик рядом. — Не забывай для чего мы здесь. — Да я не о том, — буркнул Черкашин. — Хочется какой-то… осмысленности, что ли. Видеть направление. — Направление у нас четкое, — отозвался Савельев, выбираясь из зарослей на свободный от ивняка участок. — Переждать ночь. Перед ним, на пригорке, стояла косая хижина из почерневших от влаги и времени бревен. Высоты в ней было метра два с лишком, шагов десять в длину и пять в ширину. На крыше толстым слоем лежал зеленый ковер мха. Окон не было. За хижиной тянулись болота. Водяные проплешины мутно поблескивали в опустившихся сумерках. Жека вздохнул: — Ну, не пять звезд, но лучше, чем под открытым небом. — Ага, — скептически отозвался Макс. — Как же. Сейчас дверь откроешь, а оттуда какая-нибудь гадость и выскочит. Миххик осторожно потянул за медную ручку щелистой двери. Внутри было темно. Он прищурился, всматриваясь глубину хижины. Никто выскакивать не спешил. — Вроде пусто, — сообщил Миххик. Жендальф взмахнул посохом, зажигая огонек над головой, и тот медленно поплыл внутрь лачуги, разгоняя плотную темноту. Белый свет обнажил единственную пустую комнату. С правой стороны имелся стол и два кривых стула, в другом конце — выложенная из глины печка, рядом — сухие, давно наколотые дрова и горстка хвороста. В дальнем левом углу стоял длинный деревянный ящик без замка, рядом были свалены какие-то тряпки. Дождь усилился, деревья зашумели под налетевшим ветром. Четверка вошла внутрь. Разложив вещи и осмотревшись, товарищи принялись обустраиваться на ночлег. Савельев загрузил дровами печку, Жека разжег ее. Черкашин не удержался от соблазна и перелопатил весь хлам в ящике. Ничего ценного там не оказалось: мотки старой толстой лески и прочие рыболовные снасти, ржавые ножи, оловянные ложки и мелкий домашний скарб. Топольский вытер слежавшуюся пыль со стола, разложил припасы еды и питья. Жека что-то наколдовал, и воздух в лачуге посвежел — исчез тяжелый запах плесени и прелой древесины. Когда в хижине потеплело, друзья разделили скромный ужин. Олег, разумеется, пил свиную кровь из глиняной бутыли, которую купил, покидая Вильйон. Поев, мужчины расстелили плащи и накидки для сна. * * * — Волшбун? — М? — Жека приоткрыл один глаз. — А можешь телик наколдовать? Небольшой, дюймов на сорок. Сериальчиков бы посмотрели. — Черкашин растянулся на подстилке средь комнаты, и глядел в темноту. — Вот зачем ты так? — с негодованием отозвался волшебник, устроившийся под стеной. — Только начал подозревать, что в твоей голове есть зачатки разума, а ты… Черкашин перевернулся на бок. — Да не спится что-то, — сказал он. — Мультиков посмотри, — посоветовал ему Топольский с другого конца лачуги. — Рассказал на свою голову, — буркнул Максим. — Давайте уже спать, — прогудел Савельев. Некоторое время было тихо, затем Нео спросил: — Завтра-то что? — Отоспимся и в дорогу, — сказал Жека. — Надо в город попасть. — А смысл? — кисло спросил Черкашин. — Олега кормить ты будешь? — спросил Савельев. Нео вздохнул, сказал ворчливо: — Опять кровохлеб отметился… А я предупреждал… — Ну, если горишь желанием спать на голой земле, просыпаться от каждого шороха, растягивать и так скудные запасы провизии, месить ногами грязь — то пожалуйста, — предложил Топольский. — Спасибо, Олежа. Прям глаза открыл. Что б я без тебя делал! — сердечно ответил Максим. — Ах, да. Ничего бы не делал. Жил спокойно. — Всегда пожалуйста, обращайся, — ответил вампир. — Спите, — буркнул Миххик, кутаясь в худую накидку. — Утро вечера мудренее. * * * Поплавок мерно качался в окошке темной воды меж листьев кувшинок. Над болотом висел сизый полог жиденького тумана, было сыро и зябко. Сладко пахло цветом водяных лилий и вереска. Нео поежился, втянул голову в ворот плаща и надвинул капюшон. Жека сидел рядом, на той же разлогой коряге и курил трубку, умиротворенно глядя на едва движимую поверхность воды. С обеих сторон мягко шумели заросли осоки и камыша. Иногда тишину над болотом нарушал крик ранней птицы, слышался плеск крупной рыбы в заводях. Максим шмыгнул носом, достал трубку и протянул волшебнику. Маг щелкнул пальцами, из чашечки люльки потянулся ароматный дымок. — Я в детстве с батей любил на рыбалку ездить, — сказал Евгений, прикусив мундштук. — С друзьями тоже нормально, но с отцом почему-то нравилось больше. Мы тогда в пригороде жили, в округе много озер было. Луга, раздолье, разливы по весне… Красота. — Почему — было? — прогнусавил Черкашин, выпуская дым. Жека поджал губы. — Коттеджами застроили, — просто ответил он. — А я вот рыбалку не люблю, — сказал Черкашин, морщась и всматриваясь в утренний полумрак, туда, где торчал поплавок. — Не понимаю, если честно. Маг удивленно посмотрел на товарища. — Чего ж ты меня потащил сюда спозаранку? Нео качнул головой. — Бессонница одолела, а в ящике снастей полно, удилище под потолком висело. Вон черви после дождя какие жирные повыползали. Да и пожрать, может, что-нибудь словим. Помолчали. — Я шаурму люблю, — вдруг сказал Черкашин, будто отвечая взаимностью на откровение. — С курицей. Только, чтоб огурчик свежий был, а не соленый. С капустой молоденькой, сочной, хрустящей. И соус чесночный, нежный… Жека вздохнул, сглотнул, в желудке предательски засосало. — Молчи, — мягко сказал волшебник. — Есть хочется. Нео вытер нос, всматриваясь в окошко с поплавком: — Кажись, клюет, — он отбросил капюшон. Жека пригляделся — и верно, поплавок из гусиного пера основательно дернуло. Затем еще и еще, — и он стремительно ушел под воду. Макс схватил толстое удилище, подсек. Грубая леска натянулась струной, удочка выгнулась дугой. — Здоровенное что-то! — радостно сказал Черкашин, вскакивая с коряги и чавкая сапогами по илистому берегу. — Не спеши. — Жека и сам встал, видя, как вода заколыхалась, разметав заросли кувшинок. — Осторожно, смотри, чтобы не сошел… Линь, наверное, или карп, только они в таких местах и водятся. — Блин, тяжеленный! — с кряхтением сообщил Максим, держа удочку обеими руками. — Хоть бы снасть не оборвал! Карп это, точно! — с азартом сказал волшебник.