Топольский нервно сглотнул. Взял емкость, допил кровь, которая уже начала терять вкус, открыл окно, и выбросил бутылку в кусты. * * * Утро Черкашина началось как заурядный бульварный роман: герой блевал после бурной пьянки. Нео стоял на четвереньках, сунув голову меж кустов смородины на заднем дворике таверны, и время от времени исторгал из себя последствия звездной жизни. Жека сидел на деревянной ступеньке черного хода, задумчиво курил и глядел на страдания Максима. — М-да… — протянул маг, сипя трубкой. — Пить вы, творческие люди, не умеете. Нео выгнулся, жалобно дернулся и закашлялся. Жека ухмыльнулся, радуясь, что не видит лица Черкашина. — Волшбу-у-ун… — заревело из кустов. — Волшбу-у-ун… спаси меня… — Как? — Евгений лениво помял затекшую ногу. — Наколдуй «Алькозельцер»… наколдуй что угодно… молю-у-у… о-оу… Макса смачно вырвало. — Волшбу-у-ун… — Нео выбрался из кустов. Выглядел он жалко: бледный как стена, в блевотине и с классической ниточкой слюны в уголке рта. Он с последней надеждой глядел красными глазами на мага. — Привыкай, кумир миллионов. Обратная сторона светской жизни, — развел руками Жека. Нео завыл. — У меня башка сейчас треснет… нутро переворачивается… помоги… не будь сволочью… На пороге появился Миххик с кружкой рассола, протянул Нео. Черкашин принял спасительное питье трясущимися руками. — А на Олега ругался, — припомнил ему Савельев. Нео шумно хлебал рассол. Допив, он со стоном сел, держась за голову. — Бедняга, — сказал Миххик, вопросительно взглянув на Жеку. Маг отрицательно покачал головой. — Не владею я лечебной магией. Да и пусть учится отвечать за поступки, — наставительно сказал он. — Мы в город, — объявил Миххик. — Прогуляемся, посмотрим местную оружейную, одежду. Тебе что-то взять? — Двойной эспрессо… — булькнул Макс, растирая слюни по лицу. — А еще? — уточнил Савельев. Максим что-то мукнул и махнул рукой, вставая в позу гончей и резво двигаясь в кусты. Топольский остался в таверне. С самого утра вампир был задумчив и чем-то озадачен. Он ходил по залу и странно косился на Илафа, протиравшего стаканы в баре. Но особенно внимание Олега привлекала юная племянница хозяина таверны. Девчушка была не красавица, но и не уродина, — обычная. Тихая, скромная, работящая. Нео, например, она не впечатлила. Но отчего-то Топольский старался, как бы случайно, оказываться там, где была она. Вампир даже поинтересовался у ее дядьки, как зовут его родственницу. Звали девушку Марта. Меж тем, Нео отчасти пришел в себя, со стоном поднялся и поплелся вдоль стены к главному входу. Там стояла большая бочка для сбора дождевой воды, в которую Черкашин с удовольствием сунул голову. Он вынырнул из бочки, плеснул на себя несколько пригоршней воды и плюхнулся на низкую лавчонку у входа. Мимо проходили люди, с отвращением косясь на пьянчугу, в котором никто не узнавал знаменитого певца. Вот она, жестокая правда бытия: вчера ты любимец публики, а сегодня — никто… У входа началось какое-то движение, и Нео с натугой поглядел, в чем дело. К таверне, на лошадях, подъехали пять всадников. Это были вооруженные люди с мечами, в новехоньких доспехах, ярко сиявших на солнце. Они спешились, сноровисто набросили поводья на коновязь. Облачение одного из них отличалось. Грудь его закрывала расписанная вычурным золотым узором кираса. Открытый шлем обрамляли два золотых кольца. На поясе висели ножны, в которых покоилась рапира с изящной рукояткой и гардой. Видимо, он был за главного. Мужчина озирнулся, и встретился взглядом с Нео. Черты лица незнакомца исказились в отвращении. Он отвернулся, что-то сказал остальным, и они вошли в «Бараний Дрын». Нео поднялся, быстро подошел к курившему торговцу у магазинчика напротив. — Это кто был? — хрипло спросил Черкашин. Мужчина брезгливо поморщился, от Максима исходил не самый приятный аромат. — Начальник полиции со своими людьми… — процедил он, отступая в сторону. Нео перебежал улицу, и двинулся вдоль таверны. Скользнул за угол, в сад. Тихонько вошел через черный ход, приоткрыл дверь в зал, и сунул голову в проем. Четверо вооруженных людей стояли посреди зала, с обнаженными мечами, приставив острия к Топольскому. Их главарь — чуть в стороне, с опущенной рапирой в руке. Илаф и Марта тихо стояли в сторонке. — Сегодня утром был обнаружен труп молодого мужчины в подворотне, — ровным голосом сообщил главный. — И как это ни странно, усопший вчера посетил сие заведение, — он жестко взглянул на Олега. — Затем отправился домой… но не дошел… Нео почти не дышал, слушая. — К нам дошли сведения, что под этой крышей основался вампир, — так же рассудительно сказал человек с рапирой. Он помолчал, добавил: — Вероятный убийца молодого человека и, не исключено, других горожан. Топольский оценивающе обвел взглядом людей с оружием. — Клинки и доспехи покрыты серебром, — тут же заметил начальник полиции. — Не советую даже пытаться, вас убьют на месте. Нео исходил потом, глядя на происходящее, но помочь не мог. — Проверь, — начальник кивнул одному из своих людей. Полицейский по правую руку от Топольского медленно поднес кончик клинка к лицу Олега, плашмя провел по его щеке. Кожа зашкворчала, дымясь. Вампир отдернул голову. — Как я и думал, — уверенно мужчина. — Долго же мы тебя искали, — голос его стал жестче. — Закуйте и уведите, — распорядился начальник. Один из стражников, отстегнул от пояса толстенные колодки наручников, грубо набросил Топольскому на запястья, и вампира вытолкали наружу. Нео быстро шмыгнул во двор, наблюдая за происходящим из-за угла здания. Снаружи Олегу вдобавок заковали ноги, перехватили грудь толстой веревкой и на таком поводу увели в окружении всадников. Черкашин незаметно двинулся следом. Они ехали долго, через весь город. Жители Вильйона расступались перед полицией и недобро косись на Топольского. Вскоре эскорт остановился у огороженного высокой каменной стеной мрачного здания, очевидно тюрьмы. По периметру, вдоль стены, дежурили вооруженные люди в доспехах. Всадники спешились и завели вампира внутрь. Протрезвевший Нео быстро направился обратно к «Бараньему Дрыну». Но не успел. Черкашин издалека заметил, как после прогулки в таверну входят Миххик и Жендальф. Нео крикнул на бегу, но его не услышали — было слишком далеко. И Максим решил, что если пропадать — то всем вместе. Он сильно толкнул руками двустворчатые двери «Бараньего Дрына», влетел в зал. Там стояли друзья, Илаф и Марта. Все уставились на запыхавшегося Черкашина. Максим вытянул руку, часто дыша. — Стойте… — выдохнул он, держась за бок. — Погодите… счас… — Он умоляюще взглянул на Илафа, сказал: — Прошу, не сдавайте нас… Это не Олег, он не убийца… Миххик и Жека непонимающе смотрели на Максима. Илаф вздохнул, глядя в сторону. Сказал: — Только из уважения и симпатии к вам, — он взглянул на Нео. — Можете тихо уйти из города. Вы ни в чем не виновны… — Наш друг тоже ни в чем не повинен! — заступился за Топольского Максим. Илаф хмыкнул. — Ваш друг вампир, — горько сказал владелец харчевни. — Он ничего не ел, прикрываясь недугом, и только пил из своей бутылки. И моя племянница осмелилась узнать, что он пил… Признаюсь, я хотел тут же отдать вас в распоряжение полиции, но что-то меня остановило. Не мое дело, как завязалась ваша дружба, но она чего-то да стоит. Я хотел, чтобы этим утром вы покинули Вильйон. Но на рассвете нашли еще одну жертву вампира. И удивительно совпало, что ваш товарищ вчера покинул веселье, когда убитый вышел за порог моей таверны. — Это подстава! — вскрикнул Нео. — Не злоупотребляйте моей добротой, — предостерегающе сказал Илаф. — Можете собрать вещи, а затем уходите… Иначе я приму меры. — Что с ним будет? — спросил Миххик. — Скорее всего, завтра-послезавтра его привселюдно казнят. Илаф смягчился, сказал: — Мне жаль, что так случилось. Но вампирам не место в Вильйоне, мы лишком долго терпим этот террор. Друзья молчаливо поднялась на второй этаж. Запершись в одной из комнат, Нео бегло пересказал, что произошло. — Но почему он не защищался? — удивился Жека. — Он мог сбежать… Миххик, стоявший у окна, покачал головой. — Все правильно. Окажи он сопротивление — времени уйти у нас бы не было. Илаф сдал бы всю компанию, город оцепили — и все. Нам вообще крупно повезло, что хозяин нас не продал. Олег это понял, не стал подвергать товарищей опасности. — Слишком много белых пятен, — вздохнул Жека. — Что-то здесь не так… Не верю я Илафу, не верю в его прекраснодушие и любовь к Максу. — Я тоже не верю. Придется разобраться, — сказал следователь.