– А вот этого не надо! Не надо! Это он пусть страдает. Ничего! Ты же знаешь: плохое всегда случается перед чем-то хорошим. А к хорошему нужно выйти красивой и с улыбкой! Согласна со мной? – Ну да, наверное… – вяло отреагировала я. – А кстати! – бабушкин голос изменился, стал хитреньким и веселеньким. – Выследила я твоего ухажера! – Какого? Как? – Вот вы уехали, а у меня бессонница. Уже рассвет, но сна ни в одном глазу. Пойду, думаю, на веранде посижу, может, хоть в кресле подремать удастся. – Ну? – Ну и выползаю на веранду, а тут он – прямо на меня выходит. – Кто он-то? – Ну как же? Витька Свищёв собственной персоной. С букетиком, не отвертишься! – Ви-и-итька? – Он самый. Ну, я его пуганула, конечно. Нам только всякого хулиганья не хватает! – А он что? – Что? Потащился восвояси. Букет только оставил, вот, до сих пор в вазе стоит. Кра-си-вый! Так что ты не кисни, Юлёк, всё хорошо будет. Вот да. Бабушка права. Надо всегда ходить красивой и с улыбкой. Ну, пусть не красивой, но надо хотя бы подумать над новой прической. И спортом займусь. Хорошая фигура – тоже ценность. Буду бегать по утрам. Вот завтра и начну. А наутро у меня поднялась температура. 20 За неделю, пока я валялась с температурой, мне удалось принять несколько важных решений. Во-первых, я передумала бегать, но зато четко постановила ни в кого никогда не влюбляться. Не моя тема. И точка. Во-вторых, отныне я буду хорошей и независимой. Быть хорошей – это важно. Иначе превратишься в таких, как Олег и его Алиска. Например, парень, который меня провожал в тот день, он же был хорошим? Странно, но я совершенно забыла, как он выглядел. Помню, что он рассказывал мне про спорт. Помню, что Саша, но все зовут его Шурок. Помню, что он купил мне правильную булочку, ровно такую, какую мне в тот момент хотелось. И определенно, у него было лицо. Но какое? Когда я силилась вспомнить хоть какую-нибудь черту, упорно лезли ассоциации со старинными портретами. Сколько я их видела за годы занятий в Пушкинском! Надо потом покопаться в интернете, вдруг вспомню. В школу я шла, почти зажмурившись. Так было противно, аж подташнивало. А когда пришла – ничего. Нет, мне по-прежнему было больно смотреть на них всех: на Олега с его выгоревшими волосами, на эту его синюшную Алиску, на затюканную и несчастную Еву. Но сама я твердо решила несчастной не быть. Я сильная, я уверенная в себе, свободная личность. Меня нельзя обмануть. Я стану добиваться успеха во всем и приносить реальную пользу людям. Каким-нибудь людям, я еще не решила, кому конкретно. И мне наплевать на всех уродов мира. Алексей Иванович сегодня явно куда-то спешил. Опрос провел в скоростном режиме, тесты и вовсе дал на дом – когда такое бывало? Сам же говорил, что математика не терпит суеты и небрежного подхода… В общем, задание на дом мы записали за десять минут до звонка. Мы уже было подумали, что сейчас нас отпустят пораньше с последнего урока – пятница же! Рано радовались. – Не торопитесь, ребята, – сказал Алексей Иванович. – Есть пара вопросов, которые нам нужно решить прямо сейчас. – Ну-у-у, – заныли мы хором. – Считайте, что это классный час. И я мог бы отвести под него целый урок, но я, заметьте, пожертвовал математикой и хочу уложиться в десять минут. Чувствуете разницу? Мы уныло расселись обратно по местам. – Во-первых, я раздаю вам бланки. В них вы дома впишете тему проекта, который будете делать в этом году. Там же вам нужно выбрать, по какому предмету вы будете готовиться к олимпиаде. И еще нужно ответить на несколько жизненно важных вопросов. – А можно в этом году без проектов и без олимпиад? – подал голос Олег. – Увы, нельзя. В нашей школе есть свои правила, активная образовательная позиция – одно из них. Есть еще один вопрос. С понедельника в наш класс придет учиться инвалид-колясочник. Раньше он был на семейном обучении, но с этого года будет ходить с вами на все уроки. – Как это он будет ходить? – Во-о-от. Ему нужно будет помогать. В частности, утром встречать его у стойки охраны и отвозить сюда, в класс. И после уроков – в обратном порядке. Кто может это взять на себя? Мы все молчали, осмысливая сказанное. – А он как вообще? – вдруг спросил Олег. – В смысле? – не понял Алексей Иванович. – В смысле, нормальный? Алексей Иванович усмехнулся. – Абсолютно. Умный парень, талантливый. Только передвигается на коляске. Коляска автоматизированная, но здесь, в школе, его нужно страховать, чтобы никто его не толкнул и чтобы он спокойно двигался. Так есть желающие? И снова все позорно промолчали. Ну что же ты, Юля? Решаемся, поднимаем руку! – Я могу. – Отлично. Значит, на первых порах новенькому будет помогать Кравцова, а потом поменяемся. Всё. Все свободны. Хороших выходных. А в понедельник я познакомилась с Костей, который стал для меня не добрым делом, как я думала вначале, а классным и неподдельным другом. Но это всё еще только потом случится. А сейчас мне казалось, что я просто помогаю человеку, раз уж он нуждается в помощи. – Привет, – сказала я этому человеку. – Меня Юля зовут. Поехали скорее, а то звонок будет, а у нас математика первая. Точная наука. Нельзя опаздывать. Петя #не_плачь Я не думал, что когда-нибудь смогу с кем-нибудь говорить об этом. О том, что со мной произошло. Никто на самом деле не готов разговаривать о том, что его не касается напрямую, от чего ему ни горячо и ни холодно. Я имею в виду обычных людей, не психологов. И не таких же, как я. Хотя я еще не привык к тому, что перестал быть обычным человеком… Полгода назад я жил, как все. Но тогда я не думал об этом, просто не замечал. Мама, папа, брат, сестра, две бабушки и дед. Кот и попугай. Своя комната. Шахматы по средам и пятницам. Карате по понедельникам и четвергам. Репетитор по английскому по выходным. Родители работают, дети учатся. Летом ездим куда-нибудь. Нормальная жизнь, ничего такого. И если бы мне год назад кто-нибудь сказал, что всё так круто изменится, я бы никогда не поверил. С чего бы? Не было абсолютно никаких причин, ну никаких! Хотя сейчас я всё время думаю: «Почему?» И вспоминаю такие мелкие вещи – как бабушка говорит мне: «Книжку почитай!», а я не читаю. Или как я разбил мамину чашку и не признался, что это я. Я как-то сразу забывал о таких вещах, а сейчас вспоминаю и вспоминаю, одну за другой. Особенно когда я не сплю, они лезут мне в голову. Вот откуда они лезут? Но ведь такие штуки происходят со всеми! Со всеми, понимаете! А заболел один я! Значит, дело не в поступках? Хотя теперь я уверен, что это произошло, потому что я хуже всех. И уж точно знаю, что в моей жизни больше не будет ничего хорошего. И не надо. Я только очень жить хочу. Когда я узнал, что заболел, и потом, когда узнал подробности о своей болезни, сначала не хотел. Как-то меня так всё убило. Когда у нас в семье появился я-больной, вокруг меня образовался какой-то стеклянный колпак. Никому не приходилось даже название такое слышать – рефлекторная симпатическая дистрофия. От этого, наверное, все растерялись и не знали, как себя со мной вести. И почти перестали ко мне обращаться. Я свое имя перестал дома слышать! Раньше только и говорили: Петя то, Петя это… А теперь – всё, нет Пети. Лучше бы они меня ругали, честное слово! Или ненавидели. Молчание меня убивало. И я перестал хотеть жить. Потому что я остался один. Каждый, кто болеет, остается в полном одиночестве. Это как отстать от поезда – все уже едут до следующей станции, веселые, любящие друг друга, а ты стоишь на пустой станции один – для тебя движение остановилось и всё испорчено. Мне кажется, я действительно всё сам испортил. Моя жизнь – ладно, это моя жизнь. Но теперь и все остальные будут мучиться от чувства вины, что не могут мне помочь. И другие люди будут относиться к моей семье иначе. А я сам? Посмотрите на меня – жуткое зрелище! Так мне и надо. Я всё время, когда особенно тяжело, или больно, или обидно, думаю – так мне и надо. Но ночью, когда просыпаюсь… Это не объяснить. В первое время я просыпался и спросонья вел себя как ребенок. Маму звал, например. Тетя Оля просыпалась и ужасно ругалась, что я кричу. Так мы орали некоторое время, а потом это проходило. Теперь уже совсем прошло. Вот. И постепенно я стал хотеть жить. Вырасти. Кем-то стать. Хотя вопрос «что будет потом?» как-то отходит далеко-далеко. Важно только то, что происходит сейчас: что у меня болит, могу ли я сегодня ходить своими ногами или придется ехать на коляске, смогу ли нормально поспать? Голова забита дурацкими вопросами, неестественными. Хотя раньше вопросы были тоже не супер: какой фильм посмотреть, как прогулять школу, как заполучить новый телефон, как пройти следующий уровень в игре? Мне не нравится как раньше и не нравится как сейчас. Одна надежда на будущее. Вот в этом-то и проблема… Если даже всё сбудется и я останусь, мне придется делать всё в одиночку. Меня это пугает? Меня это не пугает. Меня вообще трудно чем-то напугать. Я хочу жить, но не понимаю как. Вот это и есть мой к вам главный вопрос. Посоветуйте что-нибудь! Влад #я_не_плачу