Охранник из дома Аршадан опять развернулся к ней всем телом с круглыми от удивления глазами. – От чего защищалась? – отмер Лернавай. – Догадайтесь с трех раз, Р-раймонд, – насупилась теперь сама девушка, искоса поглядывая на толпу остальных дознавателей, что сейчас внимательно их слушали. Но не при посторонних же озвучивать ту гадкую ситуацию! – Ха! Она до сих пор на тебя злится за это, Раймонд, – резко хохотнул Артам, расцветая ехидной ухмылкой. И уже сам спросил: – Та-ак, а где я впервые встретился с Хелен? – В "Синем Пескаре", – без запинки выдала девушка. – Во время студенческих гуляний в начале учебного года. Джан, если что, может подтвердить. – Неправильный ответ, – еще шире улыбнулся Артам. – Чего я и ожидал! – облегченно высказался Карадан, взмахнув рукой. – М-м, ах, да! Позже ты говорил, что вроде мы виделись в "Медвежьем углу", еще когда моя мать была жива. Но я ту встречу не помню, это было до болезни, так что не считается, – вспомнила Хелен. – Ладно, а что мы делали, когда я приходил к тебе в комнату в академии? – вновь поинтересовался Уеактон. "Ты идиот?!" – хотелось взвыть девушке. Но оскорбление королевского сына при королевских же дознавателях... Даже если ее как-то оправдают по делу Элианы Аршадан, то эту выходку точно не простят. А ведь все присутствующие дознаватели мигом навострили уши, почуяв "запах жареного". И кто сказал, что мужики не любопытны? Или не любят сплетни? Пара человек за спиной Лернавая уже похабно оскалились, хотя публично еще никто не признал в девице его невесту, настоящую Бальмануг. Но сплетни прямо сейчас зарождаются. – В тот день, когда был взрыв в академии? В крыле у артефакторов? – уточнила Хелен, хотя и так понятно, именно о том вечере шел разговор. – В котором, кстати, ты виноват! – Я-а?! – возмутился Артам. – Не я тот взрыв устроил! – Но был он из-за тебя! Опять! А нам потом с... неважно с кем пришлось из окна выпрыгивать! В кусты! – встречно предъявила кляузу Хелен. – И твоя нянька тогда еще пригрозила, что собственноручно прикопает нас под теми кустами, если нас кто-то увидит! Майнард, подтверди! Да знаешь, Артам, сколько времени мне потом пришлось одежду очищать? Самой! Чтобы не позориться перед слугами, что я по каким-то кустам лазила... Теперь Лернавай развернулся к Уеаткону и уточнил холодно: – С кем тогда Хелен прыгала из окна? – Неважно, – отмахнулся Артам, но сдался под тяжелым взглядом Раймонда. – С одним студентом, эм-м, артефактором, ты его не знаешь. Но там были и другие свидетели, да кто угодно мог узнать, а вот в жилой комнате никого, кроме Хелен, не было. Итак, чем мы с ней там занимались? Сколько же горящих любопытством – и нездоровым ехидством, а то и злорадством тоже – взглядов скрестилось на смутившейся девушке. – Ты предупредил, кто за мной шпионит в академии, а я тебе заваривала чай, – расцепив стиснутые зубы, выдала Хелен, покосившись на бывшего жениха, который ей того шпиона и приставил. – Грела чайник магическим огнем прямо в своих руках. – А потом? Нет, Артам явно решил самоубиться, задавая такие провокационные вопросы при толпе посторонних, да еще коллег Лернавая. Именно сейчас они все без исключений внимали каждому слову, стараясь даже одеждой не шуршать. Но Артаму же потом если не она сама, так Лернавай эти вопросы обязательно припомнит! Лернавай также перевел свой взгляд, которым можно уже заморозить, с ухмыляющегося Артама на девушку, стоящую за решеткой. Жаль, что за этими металлическими прутьями нельзя спрятаться от темных глаз бывшего жениха. "Ну, Артам, ты сам напросился...". – А потом мы договаривались о том, как будем обманывать эйра Лернавая, делая вид, будто выполняем его задание. И ты, Артам, тогда обещал вести себя хорошо! Но сейчас ведешь себя плохо! Ты ведь мне клятву давал! О неразглашении! В помещении раздалось несколько сдавленных не то смешков, не то покашливаний, помешанных с удивленными шепотками. Кавим скрестил руки на груди и с чуть не отвисшей челюстью смотрел то на девушку, то на Уеаткона. А тот со смешком выдал: – И я ее и не нарушаю. Не я же сейчас всё это рассказываю. Хелен громко затянулась воздухом и стиснула зубы, чтобы сейчас еще чего не сказать резкого. Ее что, опять развели? Может, нужно было оговорить, что расскажет не совсем всё о своем прошлом? Зато довольный Артам повернулся к Лернаваю: – Но реагирует на провокации она точно, как Хелен! Один в один! Если бы не ограничители магии у нее на руках, в меня бы уже наверняка летел нан! Или несколько. И улыбка у него до самых ушей, словно в лотерею крупный куш выиграл. – У Элианы Маккин нет нанов, – прокомментировал немного пришибленный Кавим, хлопая ресницами. – То есть пока нет? Надолго ли? Я уверен, Хелен опять что-нибудь быстро придумает, – отмахнулся Уеаткон. – Она не Хелен! – рыкнул Лернавай. И вот это было очень неприятно. Значит, бывший жених ей опять не верит. Что и стоило ожидать, протяжно выдохнула девушка. Но как ей доказать? Поддержки одного Артама будет недостаточно, ведь должны поверить именно дознаватели! Она-то в их клетке сидит! – А вам, эйр Лернавай, могу рассказать, что было в котронских шкатулках. И что было написано на самом последнем предмете из тех шкатулок, – заговорила девушка, пытаясь где-то внутри по сусекам наскрести еще немного решительности под многочисленными и такими пронзительными взглядами дознавателей. – Или о каком-нибудь разговоре... с гевайн, на котором вы были. Или о какой-нибудь магической теории... кхм, моего батюшки, – в последний момент вспомнила она, что для всех непосвящённых ее "бредовые" идеи в сфере магии по-прежнему считались разработками барона Бальмануг, как она когда-то заявляла. – Или хотя бы о цветных карточках и как их еще можно использовать. Тогда в кабинете, кроме меня, были только те люди, которым вы наверняка верите. Вам их перечислить? Не могли же они проболтаться... ракасам о карточках? – выдала Хелен, глядя в упор на Лернавая. И почему он у нее такой неверующий Фома?! Или почему Вакрок еще не служит в Управлении "полный рабочий день" да на хорошей должности? Лучше бы она сейчас с Вакроком говорила. Или с его отцом, Тобиасом. Тот бы ей поверил, потому что она говорит правду! И менталист бы это сразу понял! Девушка непроизвольно покосилась на того штатного "детектора", что так и стоял на прежнем месте. – Гирут, подтверди, что я не лгу! – сама потребовала она. – Какая наглость! – зашипел старший дознаватель Карадан. – Ага, прямо как настоящая Хелен, – лыбился Уеаткон. – Да, Раймонд? Лернавай дернул плечом, будто отгонял назойливую муху, а затем обратился к девушке: – Но если ты Хелен Бальмануг... пусть неведомым образом оказавшаяся в теле Элианы Маккин, то кто сейчас в теле той Хелен? – Что?! Она... жива?! Сейчас? – не поверила своим ушам девушка. – Бальмануг жива? – удивленно оглянулся на Лернавая Карадан, а за ним еще несколько человек. – Да, кстати, Раймонд. Как здоровье твоей невесты? – подпрягся молчащий до той поры, но всё внимательно слушающий глава Управления. – Уже гораздо лучше, благодарю, эйр Трелвад, – кивнул Лернавай, не отрывая темного взгляда от ошарашенной девушки. – Но... как?! Как такое возможно? – не понимала Хелен. – Ты нам объясни, – холодно ответил Лернавай. – А чтобы сохранить наше время, и не тратить его на твою возможную ложь, предупрежу сразу: та девушка заверяет, что она тоже Хелен Бальмануг. И я ей верю больше, потому что свое детство она прекрасно помнит. В малейших деталях. И некая болезнь, на которую ты ссылаешься... опять, ей память не повредила. Но если ты собираешься спорить, то могу устроить тебе небольшой допрос, чтобы выяснить, вдруг ты сразу же всё необходимое вспомнила. Например, скажешь ли... как звали некую двоюродную тетку из рода Бальмануг, которая подарила Хелен в детстве большую куклу с целым набором мебели? Хелен моргнула. Конечно, она не скажет. Она хоть и пользовалась в свое время памятью Бальмануг, как своей собственной, но сейчас-то у нее к ней доступа нет! Помнила только то, что в свое время вытаскивала из той памяти и запоминала заново. Например, все правила этикета, которые она когда-то учила с молодыми Ларками и на уроке с Норби, помнит и сейчас. Но какая еще родня была, да по роду Бальмануг, который она даже не хотела вспоминать, – без понятия! Она этот нюанс осознала уже здесь, в подвале местной Лубянки, когда пыталась по привычке покопаться в чужих воспоминаниях. Но их больше не было. Нет доступа ни к памяти Бальмануг, ни к воспоминаниям Маккин. Девушка непроизвольно отступила на шаг назад, стиснула ладони перед собой. – А я говорил! Это ракасово отродье! Или нечто, сумевшее завладеть телом несчастной эйры Маккин! – опять встрял Карадан. – Эйр Трелвад, я, конечно, сразу отдал распоряжение усилить защиту этого помещения и непосредственно защитного барьера в решетке. В том числе от ментального воздействия. И советую сейчас активировать его дополнительные резервы... А Хелен всё никак не могла осознать, что ей сейчас сказали. Как так?! Какая еще одна Хелен Бальмануг? То есть точно не Маккин туда переселилась, раз помнит детство Бальмануг? Или туда мог переселиться кто угодно, раз память того тела сохранилась, и в нее можно заглядывать, как в справочник. Но если при переселении прежняя память тела сохраняется, то почему память Элианы пуста? Она не раз проверяла, но ничегошеньки из жизни эйры Маккин не смогла узнать. То есть ей на этот раз подсунули "бракованное" тело? Или с обнуленными заводскими настройками? Или у Бальмануг была нетиповая ситуация... может, из-за авайновского камня, что у нее хранится? Да у Бальмануг всё было нетиповым! Да как же во всем этом разобраться?! Хелен осознала, что прогуливается вдоль решетки и трет себе лоб, как любят делать шитеры при раздумьях. Опустила руку, остановилась, развернулась и, прежде чем успела прикусить язык, выдала: – А вдруг это настоящая Хелен вернулась? Только как? И где она была всё это время? Есть у нее версия, где могла быть настоящая Бальмануг. Например, в ее родном мире. Может, у них тогда произошла рокировка? Елена попала в тело баронессы здесь, а та в ее тело там? Но что потом случилось? Если настоящая Бальмануг вернулась к себе, то почему Елена не в свое тело попала, а куда-то еще? Может, ей... некуда стало возвращаться? Что-то случилось с ее родным телом?! Ту Хелен выкинуло, а ее, Дементьеву Елену... поэтому куда-то дальше понесло? Девушка потрясла головой, пытаясь собрать разбегающиеся в разные стороны мысли. – Что значит "настоящая Хелен"? – первым отреагировал Уеаткон, стоящий ближе всех. – А ты тогда кто? Хороший вопрос. Вот и дознаватели опять насторожились в ожидании ответа. А уж как Лернавай смотрит! Да его взглядом можно резать... нет, алмазы плющить! Желваки на челюстях у мужчины перекатывались, но он стиснул зубы и молчал. И никаких привычных "Я должен верить в эту чушь, Бальмануг?" Вот уж не думала Хелен, что будет скучать по тем репликам жениха, которые ее когда-то так бесили! – И я тоже Хелен Бальмануг, – выдохнула девушка, не отводя взгляда от Раймонда. Тот дернул бровью, наверное, уже нервный тик, но всё равно стойко промолчал. А Хелен вздохнула и осознала, что окончательно загнала себя в угол. Коль сказала "А", теперь придется говорить "Б" и дальше по списку. Раз уж тело Бальмануг оказалось занято настоящей хозяйкой. Или нет? Это предстоит еще раз уточнить, но чтобы у нее представился такой шанс, придется признаваться о себе во всём, до конца. Потому что нагромождать следующую ложь, придумывать какие-то новые правдоподобные оговорки она не сможет. Да и не стоит, у них здесь каждый второй дознаватель может менталистом оказаться, в самых разных вариациях таланта. Еще раз вздохнув и не дождавшись реакции от бывшего жениха, ни грамма сочувствия или хотя бы капельки тепла в его глазах цвета стали, девушка пододвинула к себе тяжелый неказистый табурет, громыхая ножками по каменному полу, и села. Разгладила редкие складки дешевого платья и вновь подняла взгляд.