Зеленовласка вздрогнула, уловив слева от себя движение. Она повернула голову и обнаружила, что рядом с ней стоит мужчина-сирен с волосами цвета окружавшей воды — черными, с редким у детей моря отливом цвета бурых водорослей. Он внимательно рассматривал сидевшую девушку, так что Зеленовласка смутилась и наклонила голову, чтобы не встречаться со взглядом помощника капитана. Шин, кажется, так его звали. Она всегда тяжело запоминала имена детей моря, звучавшие для ее уха одинаково: Шиса, Сауса, Захаса, Шеу. Попробуй, разберись? А с того момента, как Зеленовласка поселилась в каюте Ролло, сирены стали держать с ней дистанцию, общаясь только в случаях крайней необходимости: «Уйди с палубы. Ветер крепчает — волны могут смыть». Зеленовласка не знала причин этих перемен. Она могла лишь предполагать. Возможно, они воспринимали ее как женщину капитана. Или им не нравилось то, что девушка была полукровкой. Как бы то ни было, она не была против дистанции. Ей совсем не хотелось становиться объектом ухаживаний, ведь нравы Младших детей моря были гораздо легче, чем у людей. Поэтому непривычное внимание со стороны помощника капитана ее смутило. — С каждым месяцем ты становишься все красивее, — прошелестел тихий голос. Не успела Зеленовласка ответить «Спасибо», как Шин уже развернулся и ушел. — И как это понимать? — спросила она море. «Перерождение», — шепнули ей в ответ волны и запели песни. Сирене это слово ни о чем не сказало. Но она подумала, что не стоит в одиночестве оставаться на палубе. Лучше выходить сюда ночью вместе с Ролло. В его присутствии сирены менялись до неузнаваемости, превращаясь из жизнерадостных созданий в безвольные статуи. Она спрашивала у капитана, почему так происходит? Ролло же рассказал ей предание о Старшей крови и Младшей. В легенде говорилось, что те, кто появились в Мире еще до рождения Древа, считались носителями Старшей крови — оборотни, в том числе шелки, старшие эльфы Холмов, гномы. Вместе с Древом появились люди, в том числе и наделенные магией. Среди них выделились те, кто охраняли Древо. Это были созданные им полудевы-полуптицы, сирин, ведьмы без духов-покровителей. Каждая сирин рождалась с новыми способностями, которых раньше не было. Первая сирин и наделила силой носителей Старшей крови. Вместе с сирин обычную, уже известную магию Древа воспринимали и распределяли ведьмы. Когда ведьма умирала, ее сила никуда не девалась. Становясь духом, она выбирала себе ученицу, которую обучала всему, что узнала за свою жизнь. У одной ведьмы могло быть неограниченное количество покровителей. Мужчина тоже мог родиться магом, но при условии, что его мать была ведьмой. И если он хотел, чтобы его дети имели силу — он должен был жениться хоть на самой слабой, но ведьме. Те же, кто появился уже после рождения Древа, считались носителями Младшей крови — сирены, нимфы, наяды, феи и младшие эльфы Холмов. Магия заставляла их безоговорочно подчиняться носителям Старшей крови, которые, как правило, к тому же были выходцами из королевских родов. Кроме того, носители Младшей крови на солнце превращались в лед. Почему? Легенд на сей счет не сохранилось. Были и те, кто имел независимую от Древа магию — драконы, пришедшие в Мир, когда произошел разрыв в грани между мирами. Чужаки попросили пристанища, взамен поклявшись защищать людей от чудовищ, прорывавшихся из мира крылатых. Почему они ушли из родных чертогов — никто не знал. И уже никогда не узнает, ведь последний дракон был относительно недавно убит во время войны между Берендеем и Долиной Голубых гор. Ролло рассказывал, что драконам не понравилось то, что Берендей ради победы открыл грань и призвал чудовищ, чтобы натравить их на Долину. Драконы перешли на сторону короля Долины — Франциска. И Берендей, одному Древу известно, каким чудом, истребил своих новых врагов. Однако последнего крылатого убил сам Франциск, после чего повелитель павшего королевства бесследно пропал. За этими мыслями девушка добралась до каюты капитана. *** Ролло подошел к окну. Огненный мир приближался. Он подумал, что стоит отдать распоряжения насчет праздника. Капитан не собирался принимать в нем участие. Он назначит своего помощника главным, а сам… Ролло посмотрел на последний камень, способный открыть портал в любую точку Мира. Может, стоило им воспользоваться? В этот момент в каюту вошла Зеленовласка. Она улыбнулась счастливой искренней улыбкой. — Я хотела поблагодарить тебя, — начала девушка, подходя к нему. — Ролло, твой подарок — он невероятный! Я попробовала использовать его магию. И представляешь, я летала! Я летала над водой! — Она говорила, размахивая руками. Ее глаза задорно блестели. — Представляешь, вода была подо мной, а вокруг — прозрачные стены. Это было так волшебно, так прекрасно… Ролло, спасибо! И слушать ее Ролло было приятно. — Ты сам пробовал летать? В смысле, не на «голландце»? — Нет, сирена, — поморщился капитан. — Серьезно?! Ты обязан попробовать. Пойдем! Ролло хотел было возразить, сказать, что он ненавидит все эти магические штучки, но глядя на ее улыбку, пересилил себя. Зажмурился и нехотя кивнул. И она схватила его за руку и потащила на палубу. Легкий ветерок дотронулся до ее кожи, словно просил вернуться в его объятия. И ей не хотелось ему отказывать. Сирене было сказочно хорошо, будто проклятие потеряло над ней силу. Она забралась на перила и протянула Ролло руку. — Сирена, — сказал мужчина, озираясь по сторонам. — Понимаешь, я не люблю подобное передвижение. Она присел на корточки. Их лица оказались на одном уровне. — Ролло, ты боишься высоты? Мужчина закатил глаза. Он не мог бояться высоты, потому что был капитаном летучего голландца. Он просто не любил то, чего не мог контролировать. — Тебе придется научиться доверять мне, — шепнула девушка, еле сдерживая улыбку. — Древо! — сказал Ролло и поднялся к Зеленовласке. — Держи меня за руку. Когда я скажу — прыгай. Давай! Ролло замешкался лишь на миг. Смерч оказался чуть левее. И вместо того, чтобы парить в воздухе — мужчина упал в прохладную соленую воду. Но уже в следующее мгновение вихрь подхватил его и поднял на уровень палубы корабля. Сирена, находясь в прозрачном коконе смерча, хохотала, видя как большой, сильный, всегда уверенный в себе Ролло вращается в воздухе и не знает, как остановить движение. Наконец, ему удалось справиться с потоками. — Не смешно, — сказал мужчина, убирая с лица мокрые волосы. — Я рожден плавать, а не летать. А если и летать, то стоя на палубе. Сирена продолжала смеяться. А Ролло поймал себя на том, что ему совсем не стыдно за позорное падение. Когда Зеленовласка и капитан уходили с палубы, луна над морем уже практически обрела свою форму эллипса багрового цвета. Время Красной луны неумолимо приближалось. *** Сирена вскочила в кровати, прижимая руку к груди. Рассеянный взгляд скользил по каюте, пытаясь сфокусироваться на каком-нибудь предмете. Сердце стучало так, что она не на шутку испугалась, что Ролло, лежавший на тахте, услышит и проснется, но капитан даже не пошевелился. Зеленовласка с трудом перевела сбившееся дыхание. «Я справлюсь, — подбадривала она себя, пытаясь успокоиться. — Это был сон. Просто сон, от которого я отвыкла». Удивительно, но пока Ролло спал рядом, кошмары ее не мучили, но стоило ему уйти — и прошлое неминуемо напомнило о себе. Она вновь видела тяжелые зеленые волны, посреди которых болталась лодочка. Над головой клубились черные тучи, готовые в любой момент разродиться грозой. И даже гром прогремел, или это был выстрел из пушки? Она прислушивалась к далекому звуку, когда почувствовала, что до ног дотронулась вода. Водянистые ленты опутывали лодку, тянулись к девушке, пытались обвить щиколотки. Сирена ударяла по ним руками, почему-то покрытыми инеем, но «ленты» лишь схватили ее за запястья и потянули туда, где качались обломки кораблей, где на воде лежало белесое тело. Дух улыбался. Он звал ее к себе, обещая спокойствие, обещая укачать, как ребенка, и подарить тепло. Он был уже совсем близко, когда призрачный полог спал — и девушка увидела клацающие гнилые зубы, которые вонзились в ее плоть. Кривые пальцы пробили грудь и сжали сердце… В это мгновение Зеленовласка проснулась. Все ее тело сотрясала мелкая дрожь. За окном уже темнело. Она услышала, как на палубе грустно звякнула рында, которая благодаря простому заклинанию каждый день самостоятельно отсчитывала склянки. Один удар, два, восемь… Сирена посмотрела на песочные часы — все верно, приближался закат. Пора было подниматься. Ролло пошевелился, разбуженный ударом корабельного колокола. Растрепанный, с перекошенным от недовольства из-за сна на тахте, лицом, капитан сел и потер шею. — С добрым пробуждением, — сказала Зеленовласка, стараясь улыбнуться как можно беззаботнее. — Отличная шутка, — пробормотал капитан, наклоняя голову в разные стороны. — Почему ты не спишь на кровати? — спросила девушка. — Поверь, сирена, в сложившейся ситуации так будет лучше. По крайней мере, пока. Сирена пожала плечами. Ему виднее. Хотя ей было бы лучше, если бы Ролло находился поблизости — на расстоянии вытянутой руки. А вдруг Морской дух выберется из ее сна? Справится ли она с ним? Скорее всего, нет, а вот Ролло — определенно. — Готова? — спросил Ролло, когда они покидали каюту. — К чему? — Сегодня полнолуние, Зеленовласка, — ответил капитан, потирая ладони. — Ночь праздника наконец-то наступила. «Свобода» покинула полосу туманов и оказалась в непривычном мире, окрашенном в красный цвет. Из-за горизонта уже выплыла полная багровая луна. Огромный, испещренный кратерами, что напоминали пятна запекшейся крови, диск отражался в воде и щедро озарял все вокруг отраженным светом Огненного мира. Этот свет менял привычный окружающий мир до неузнаваемости. Белый камень скалистых берегов выглядел так, словно его залили вином. Вместо обыкновенных золотистых бликов на воде сверкала рубиновая россыпь. Белые звезды на фоне красного неба, по которому словно разлился огонь, напоминали искры от костра. И мир затих, прижался, погружаясь в этот кровавый мрак. Магия луны давила, пробуждая желание приникнуть к твердой поверхности и покорно принять случившиеся зловещие перемены. Ни одного дуновения ветерка — паруса фрегата безжизненно повисли. Ни одной волны — лишь поблескивающая равнина на мили вокруг. Море превратилось в зеркальную гладь, на которой корабль стоял, не шелохнувшись. И в ней отражались луна и розово-сиреневая туманность с россыпью звезд. На горизонте виднелись застывшие облака, издалека напоминавшие воздушные замки, в которых, если верить сказкам, проживали людоеды, поедавшие всех, кто находил волшебные бобы, выращивал их, а затем по могучим стеблям забирался на небо в поисках чудес и сокровищ. И только на побережье временами вспыхивали огоньки костров, давая знаки, что жизнь не ушла, она продолжалась даже под лучами кровавой луны. Как только «Свобода» вышла из тумана, сирены высыпали на палубу, принеся с собой флейты из больших закрученных раковин, трещотки из нанизанных на веревку гребешков и кастаньеты из мидий. После ежедневной молитвы дети моря замерли в ожидании разрешения капитана. Ролло просто махнул рукой, мол, делайте, что хотите, только меня не втягивайте. Он заранее назначил своего помощника Шина главным на ночь праздника. — Развлекайтесь!­ — пробормотал мужчина, устраиваясь на капитанском мостике. И над морем пронеслось радостное улюлюканье.