С этими мыслями он добрался до корабля. Когда Зеленовласка проснулась, Ролло сидел за столом и читал. Белую рубашку он сменил на серую с черной вышивкой на манжетах, которую доставал только тогда, когда у него было особенно скверное настроение. — Ролло? — спросила удивленная девушка. — Что случилось? Капитан проследил за ее взглядом и, поняв, что она спрашивает о рубашке, ответил: — Ничего! Один идиот облил меня ромом. — Ты ходил в поселок? Без меня? — Поверь, сирена, в этом поселке тебе сейчас делать нечего! — ответил Ролло, вспомнив странную встречу. — Иди ко мне. И капитан поманил девушку к себе. Зеленовласка встала и подошла к столу, а Ролло уже достал из шкатулки медальон. — Это мой, — сказал мужчина, — бабушка сделала такие мне, маме и сестре. Но мне не пригодился. Я могу находиться под водой как шелки, а вся эта магия… терпеть не могу! С его помощью ты сможешь ходить по воде и обращаться в маленький вихрь, просто пожелав этого. Только не увлекайся. У него есть срок годности. Ролло надел на шею сирены амулет, когда заметил кожаную нить, на которой висело серебряное кольцо с жемчужиной. Капитану показалось, что это простое украшение обожгло пальцы. Значит, доктор успел сделать предложение. А сирена его приняла. Вспомнилась его попытка соблазнения. В голове прозвучал насмешливый голос: «Какие Слезы, Ролло?» Пальцы задержались на украшении, пока неприятные воспоминания проносились в голове, а затем сирена вернула его в реальность, выдернув колечко из руки. — Спасибо, — сказала девушка, робко улыбнувшись. — Я на кухню. — Камбуз! — поправил Ролло, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее и ровнее. — Кухня на корабле называется «камбуз». «Ну, вот, — грустно подумала сирена. — Опять едва не поссорились. Ну почему с Ролло так сложно? — недоумевала она. — С Дани все было гораздо легче, понятнее, проще. Он никогда не обижался, не срывался, не смотрел на меня волком. А Ролло — это Ролло, и настроение у него меняется, как погода в море». Почему же ей так трудно к нему привыкнуть? *** Ролло сидел, скрестив на груди руки, и рассматривал мешочек с порошком, который лежал на столе. Капитан размышлял, что же с ним делать. Пальцы до сих пор горели от прикосновения к кольцу, а вот пыл капитана значительно охладился. Идея просто спать с девушкой теперь не казалась ему такой замечательной. Насколько сильно она любила своего «доктора»? Пожалуй, очень, раз приняла его предложение и по прошествии невероятного – Ролло сбился со счета – количества времени продолжала хранить кольцо. А судя по крикам во сне, воспоминания тоже ее не отпускали. Имел ли он право вторгаться в ее жизнь, становиться кем-то большим, чем… кто? Капитан? Ради чего? Он не любил ее. Как бы ему не было противно, но он до сих пор вспоминал Лорелейн. Образы шелковистых волос сирин, мягкого оперения птицы преследовали его днем и ночью. А временами во снах он слышал тихий воркующий голос, шептавший: «Ролло». И тогда ему казалось, что он чувствует прикосновения нежных губ птицы к своим. Ощущает ее пальцы на своем теле. И где-то на грани сознания он понимал, что надо оттолкнуть мерещившуюся ему предательницу, но капитан не хотел ее прогонять. Печально, но Ролло отдал бы душу Морскому богу за то, чтобы открыть глаза и увидеть Рейни, сидящую на его кровати. Он старался вымотать себя до предела, чтобы днем уснуть без сновидений. Но стоило хоть на мгновение отвлечься и потерять контроль над мыслями, как сразу возникали вопросы: как она, с кем? Морской бог, черт или Древо… к кому обращаются по этим вопросам?! Он бы хотел получить от нее хоть какую-нибудь весточку. Даже по вопросам маяков с ним теперь связывались только другие сирин или их приближенные. Ролло сделал глоток из бутылки. Ром обжег внутренности, но не смог согреть душу. Вот и раскрасил серые будни. Вот и «прогнал наваждение» с помощью другой женщины. Это слишком жестоко – разбивать сердце сирены, используя ее как лекарство от бывшей любовницы. Когда-то дядя сказал ему, что женщина быстро привязывается к мужчине, с которым переспала хотя бы один раз. И если это правда, то привяжется она к нему, и что? Что ему делать, когда спадет проклятие: прогонять побитую жизнью девушку с корабля, пожелав «счастья»? Зеленовласка этого не заслужила. «Если проклятие спадет…» — вкрадчиво сказал внутренний голос. Еще один глоток. Лорелейн… Гадина… Красивая любимая гадина, которая прокляла его и лишила всего. Гадина, которая вынуждала его сломаться, наплевать на гордость, «упасть» в собственных глазах и спуститься в трюм. А может, к морскому черту всю эту гордость? Ролло посмотрел в окно, за которым виднелась огромная луна. Может быть, ему стоит прямо сейчас пойти к призракам и попросить о помощи? И затем принести присягу отцу? И тогда часть проблем решится — его проклятие спадет, туманы останутся в прошлом, у капитана будут верные друзья и помощники и днем, и ночью. И, возможно, он сможет найти способ снять проклятие девчонки. Всего-то и надо, что принести присягу отцу. Капитан скривился. Отец. Может ли он служить человеку, который украл земную женщину из ее родного дома, оторвал от корней, близких, друзей, унес за тридевять земель, чтобы поселить в надводной башне дворца шелки? Может ли он принести присягу человеку, который так и не женился на своей «любимой» женщине, подарившей ему двоих детей, зато сделал королевой малознакомую аристократку просто потому, что так «велит закон»? Ролло до сих пор помнил тихие слезы матери накануне торжества. И даже после свадьбы король не дал ей права жить своей жизнью, не дал ей права выбора: уйти или остаться. Хотя Ролло знал, что мама давно хотела навестить родные берега. Она так и осталась любовницей без права покидать земли шелки даже для того, чтобы побывать на могилах родителей. Его величество просто боялся, что «любимая» не захочет вернуться. Глоток. «И почему ром так быстро заканчивается?» Ролло не хотелось быть похожим на своего отца. Ему не хотелось лишать сирену права выбора. Решено. Он отдаст порошок Зеленовласке, и пусть она делает с ним что хочет, на свое усмотрение. Хоть выбрасывает, хоть идет к Морскому богу. Должна же она когда-нибудь вернуться к жизни, отпустив «доктора» или кем он там был? Нет, конечно, если она сама придет к нему и сама попросит… Ролло сделал еще один глоток. Но сам он ее в постель не потащит. Более того – мысль о том, что сирена будет спать с ним только потому, что у нее нет выбора, показалась отвратительной. Где же ее брат? Живой ли? С последнего вопроса мысли капитана перескочили на воспоминания о встрече в Пасти Змея. Что там говорил пират? Его искала девушка с красной кожей и руками, покрытыми струпьями. Ролло выпил последний глоток рома из единственной бутыли, которая осталась у него на судне, и откинулся на спинку кресла. «Морской бог вас всех раздери!» — подумал Ролло. Только вот интуиция зловеще нашептывала, что Морской бог и даже дьявол здесь не причем. И скорее неведанное раздерет его, нежели Лорелейн или Антония, или отца, или пиратов, или таинственную девушку с красной кожей и со струпьями на руках. Голос моря с каждым днем звучал громче, и она понимала его уже так же хорошо, как речь обычных людей. Он звал ее, манил, обещал рассказать красивые истории, спеть песни, подслушанные у моряков и у женщин, что ждали корабли на берегу. И Зеленовласка торопилась поскорее расправиться с делами, чтобы узнать нечто новое. Закончив дела на кухне, сирена вышла на палубу и села на планшир, свесив ноги за борт. Корабль качало, поэтому руками она вцепилась в деревянный поручень — у нее не было ни малейшего желания оказаться в темной воде, тем более сейчас, когда Ролло был в каюте. Ударившаяся о фрегат волна нашептала о стае голубых дельфинов, уходивших из вод маяков в океан. Среди них был малыш, не так давно появившейся на свет, он боялся покидать родные места. Мама-дельфин терпеливо уговаривала его, объясняя, что не стоит прятаться от мира. Вторая волна набежала вместе с обрывком песни, которую тянула у скалистых берегов одинокая рыбачка: В дали голубой Над пеной морской Плывут облака К земле родной… Третья волна утверждала, что погода предстоящим днем будет прекрасной: теплой, солнечной, безветренной. Вот только сирена уже забыла, что значит находиться на солнце. Пелена туманов сменялась покровом ночи. Девушка уже привыкла, что ее мир преимущественно серо-черный. Правда, в последние месяцы огромная луна добавила новые краски в их привычную жизнь. С каждым днем ночное светило становилось круглее, и чем дальше, тем больше напоминало яблоко, наливавшееся винным цветом, отражая приближавшийся Огненный мир. Сирена достала амулет, подаренный Ролло — створка гребешка, внутренняя сторона которой была покрыта нацарапанной вязью заклинания, приятно грела руку. Буквы и геометрические знаки образовывали круг, внутри которого поместили спираль — символ ветра, известный даже далеким от магии людям. Что говорил Ролло: не увлекаться, потому что магия вещицы конечна? Но должна же она ее опробовать, понять, как действует амулет. «И как же он работает?» — подумала девушка. Она постаралась припомнить слова капитана. Кажется, ей стоило просто захотеть. Сирена сжала в руке ракушку и пожелала стать смерчем. Воздух вокруг закрутился, и вот она уже повисла над водой рядом с кораблем. Стены смерча были прозрачными, и она могла разглядеть окружавший ее мир — немного расплывавшийся из-за движения воздуха. Под ней плескалась вода, до которой не дотягивался кончик вихря. Над головой мерцало розоватым светом крыло туманности. Это было сказочное ощущение. Словно она обрела крылья. Иногда, пытаясь уснуть холодными серыми днями, она размышляла о своей судьбе. О том, кто она: человек или призрак? Что ее ждет? Где ее место: на небе или под водой? И теперь страх отступил. Ее больше не пугало промежуточное состояние. Вот оно. Вот она висела между небом и водой — и это было прекрасно. У нее появилась частичка свободы и пусть ограниченная, но способность летать. Зеленовласка попробовала подняться выше и оказалась на уровне грот-реи. Здесь было холоднее, чем на борту, и сильнее ощущался ветер, а потому девушка поспешила спуститься. Затем она попробовала «пройтись» по воде, подражая сиренам. Девушка видела это лишь единожды: в ту ночь «Свобода» повстречалась с маленьким купеческим судном, сбившимся с пути. Моряки, используя мерцающий свет фонаря, попросили о помощи. И капитан отправил одного из сиренов разузнать, что случилось. Обратно мужчина возвращался пешком, неся с собой бумажный кулек, полный засушенных бутонов жасмина и бутыль рома — «для здоровья капитана голландца», так было написано в записке. На вопрос Зеленовласки: «Как у сирены получилось идти по воде?», Ролло лишь пожал плечами и сказал, что Младшие дети моря предпочитают плавать и нырять, но в случаях крайней необходимости могут ходить по воде. А как? Как птицы летают по небу. «А ты умеешь ходить по воде?» — поинтересовалась девушка. Но Ролло лишь скривился и ничего не ответил. Натренировавшись держать равновесие, она вернулась на палубу и позволила себе рассмеяться. «Спасибо, Ролло, спасибо!» — билось у нее в голове. Надо обязательно поблагодарить капитана. Это невероятный, чудесный подарок!