Вопросы. Одни вопросы. Сердце давно так не колотилось. Марина наблюдала за ним. «Вероятность того, что их авантюра увенчается успехом — ничтожно мала», — думала девушка. Это было понятно с самого начала, когда они только отправились за Антонием. Но тогда был хотя бы призрачный шанс. Сейчас же… — Ролло, — прошептала девушка. Он посмотрел на нее: взгляд холодный напряженный, уголки губ опущены, на лбу отчетливо виднелась глубокая кривая борозда морщины. Сердце сжалось. «Устал, — подумала Марина, — как же он устал». Каждое мгновение было на счету, но все же… — Прости меня. — Давай потом? Девушка кивнула. Он был прав. Он всегда был прав. Пожалуй, даже тогда, когда оставил ее на берегу. Он не бросил ее одну посреди моря. Он отвел ее к друзьям на спокойный берег, к тому времени, абсолютно безопасный. Она подошла к нему, встала на цыпочки и поцеловала в опущенный уголок тонких бледных губ, вокруг которых вновь отрастала белесая борода. — Прости, — вновь сказала она и погладила ладонью по заросшей щеке. Он хотел бы прижать ее к себе. Он хотел бы, чтобы поцелуй не был мимолетным, но время было безжалостно к ним. Ролло вышел на ступень. К нему сразу же подошли два воина. Вода потоком лилась с неба, будто Амино действительно плакал об утрате одного из своих творений. Мужчина ударил одного. Подоспевшая Марина огрела второго по голове кувшином, который остался в апартаментах жреца. Шум дождя заглушил звук разбившейся посуды. Они не пошли по лестнице, а стали спускаться по ступеням. Первым на ту, что располагалась ниже, спрыгнул Ролло. Затем он поймал Марину. Спуск оказался чертовски неудобным. Расстояние от одной плиты до другой было больше, чем рост мужчины. Руки скользили по скользкому камню, сдирая кожу с ладоней. Было больно, но Марина боялась издать хоть какое-то подобие стона, чтобы Ролло не решил, что ее раны надо обрабатывать и перевязывать. Один раз капитан неудачно поймал Марину — они покачнулись и едва не покатились вниз. Темнота сгущалась. Небо над головой было насыщенного свинцового цвета и напоминало шевелящееся змеиное кубло. «Получилось», — подумал Ролло, когда сверху послышался крик. Он схватил Марину за руку и потащил прочь от пирамиды и городских улочек. Те жители Текуалана, что торопились в сторону похорон, разбегались в стороны, завидев огромного белого мужчину с лицом, перекошенным от злости, принимая его за разгневанного демона, пришедшего вместе с дождем. Ролло выругался, обнаружив, что проходы между домами слишком узки для него. Пришлось петлять по улочкам, чтобы, наконец-таки, достигнуть первых деревьев. А в городе уже слышались шум, возня. Ролло надеялся на одно: Пакель не идиот, он не убьет Антония, которого все считали за бога, сегодня. Завтра ночью в официальный праздник, когда горожане будут просить божество об удаче и процветании, и молить ниспослать им с неба благословение — да, но сегодня — страх обречь на себя недовольство людей должен возобладать над желаниями жреца. Марине было тяжело дышать, жутко колол бок, но она не попросила остановиться и передохнуть, даже тогда, когда они оказались в лесу. Здесь было еще темнее. Земля под ногами хлюпала. Листы безжалостно хлестали по рукам, ногам, щекам, оставляя на коже припухшие красные полосы. Вода, от которой пахло деревом, текла по телу и попадала в глаза, уши и даже рот. Ролло чуть не споткнулся — он не сразу приметил вылезший наружу корень. А затем они услышали рык… *** Еще издалека Филипп услышал странный шум. Чем дальше он двигался, тем отчетливее различался барабанный бой. Сердце замерло в дурном предчувствии — неужели опоздал? Он пристал к берегу и осторожно, напрягая звериный слух и острое зрение, ступил на землю, но ничего кроме стука тяжелых капель по огромным пальмовым листам мужчина так и не услышал. Мокрый Филипп пробирался сквозь заросли, вслушиваясь в звук в отдалении, всматриваясь в размытые очертания стволов деревьев и кустов. Он пробирался, то пригибаясь, то короткими перебежками. Он не знал, чего или кого он боялся встретить, и эта неизвестность тревожила. Врага приятнее знать в лицо. Он уже заприметил нечто, напоминавшее дома, когда услышал стон. Болезненный, мучительный, жалобный стон вплетался в шум дождя, и если бы Филипп не был шелки, он бы его никогда не услышал. Мужчина замер на мгновение, чтобы подумать: обратить внимание на человека или пройти мимо? Филиппа терзали сомнения, ведь, если раненный был при смерти, он не сможет облегчить его мучения или добить. А если все-таки человека можно спасти, не потеряет ли он драгоценное время? Время. Филипп развернулся, собираясь уходить, когда вновь послышался стон. И мужчина решил, что в случае чего он просто донесет человека до поселения, оставит около домов и уйдет. Мужчина пошел сквозь заросли, внимательно смотря под ноги. Он чуть не наступил на нее — бледно-красная рука выглядывала из-под пальмовой ветви. Филипп убрал в сторону «покрывало» и выругался, потому что узнал в раненной Акллу. Девушка была на грани жизни и смерти. Она смотрела на Филиппа пустыми глазами и не узнавала его. Филипп не знал, как поступить. Аклла ударила его по голове и пыталась украсть Марину, жизнь которой в этот момент, возможно, висела на волоске. Филипп приподнял Акллу и снял с нее сумочку, чтобы посмотреть ее содержимое. Он не знал, что ожидал там увидеть, может быть, какое-нибудь лекарство? Обнаруженное удивило его. В его руках оказался лист со старого Мирового древа. На нем было написано «Патрик Валисфорд». «Если лист, падает с Древа, человек умирает, — вспомнил Филипп предания родного Мира, — но если лист попадает в руки живого человека и тот его сохраняет, то владелец имени выживает и живет до тех пор, пока нашедший лист не решит выбросить его». Филипп не знал, был ли все еще жив Патрик Валисфорд, после случившихся в Мире перемен? Ведь старое Древо сгорело. Куда делись его листья, никто не знал. Главное, что люди, населявшие материк, не погибли. Так может быть, предание было простой сказкой? Или старые листья возродились из пепла вместе с новым Древом? Что же тогда? Жив Патрик Валисфорд прямо сейчас или нет? Филипп знал, что сирин собирали опавшие листья и перемалывали их в порошок, благодаря которому можно было излечить очень тяжелую болезнь и поддерживать «жизнь» духов, которые питались этими толченными листьями. Вот только сирин точно знали, что те люди умерли. Филипп смотрел на лист с именем и не знал, как поступить. Если он его сейчас разотрет и добавит порошок в воду, а потом напоит ею Акллу — девушка поправится. Но если нет… Аклла умрет. Жив ли Патрик или нет? А если жив? Заслуживает ли Аклла того, чтобы ради нее умер другой человек? *** — Р-р-р… — послышалось сверху, а затем звук донесся откуда-то справа, слева, позади. Ему вторили шорох листвы, треск надломившихся веток. Кто-то ступал по земле и метался между черных гладких стволов пальм. А потом на дорогу выскочил ягуар — огромная пятнистая кошка мягко приземлилась на лапы и зашипела, обнажая ряд острых зубов. Ролло и Марина попятились. Ягуар двинулся на них. Капитан выставил вперед руку с кинжалом — зверь попытался ударить когтистой лапой. «Этого противника мне не одолеть», — подумал Ролло, когда кошка прыгнула на них. Ролло толкнул Марину в одну сторону, сам отскочил в другую. Пока зверь разворачивался, мужчина подбежал к девушке, вновь схватил ее за руку, и они помчались сквозь черные влажные заросли. Было так темно, что Марина не понимала: то ли наступила ночь, то ли ее покинуло зрение. Зверь бежал то сбоку, то позади, то преграждал путь, отчего беглецам приходилось менять направление. Когтистые лапы временами тянулись до них, норовя ударить, вцепиться, ухватить за какую-нибудь конечность и утащить в джунгли. «Вот-вот, почти», — думала Марина, когда дикая кошка делала выпад. Но каждый раз ягуар промахивался. Ролло и Марина бежали, не разбирая дороги, пока впереди не показалась скала, в которой виднелся вход в пещеру. Они забежали под каменные своды и оказались в узком темном коридоре. Ягуар же, преследовавший их, замер у входа, продолжая шипеть. — Ролло, — прошептала Марина, останавливаясь. Ей хотелось облокотиться о стену и перевести дыхание. Волосы, лицо, одежда — все было мокрым то ли от воды, то ли от пота. И если снаружи было так жарко, что хотелось раздеться, то здесь в сырой темноте, девушку начала сотрясать мелкая дрожь. — Мы убежали от него? Да? — Да, зеленовласка, да. Мы сделали невероятное. — Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок и поцеловал ее. Он ожидал, что она оттолкнет его, ударит по щеке, вспомнив, что собиралась выйти замуж за другого, но Марина прижалась к нему и ответила. Ролло пришлось остановиться, хотя не хотелось. — Она скоро уйдет, — сказал мужчина, отрываясь от Марины и вглядываясь в узкий проем в скале, откуда слышалось рычание. — Сомневаюсь, что у нее хватит терпения караулить нас. Она хочет есть, спать и, возможно, найти милого котика. — Почему ты решил, что это девочка? — услышал он хриплый голос девушки. Ролло задумался. — Мальчики прямолинейны. Захотел поймать — пошел и поймал. Он бы просто набросился на жертву из-за спины. А эта играла с нами. Видимо, заскучала в джунглях одна. Оставаться в узком темном пространстве им не хотелось. Ролло и Марина пошли вдоль гладких каменных стен: Ролло шел вперед, доверяя своему звериному зрению и чутью, Марина шла за ним, доверяя Ролло. Вскоре коридор сменился просторным круглым залом, в центре которого потрескивал костер. Ролло и Марина растерянно замерли. Они смотрели на пляску оранжевых языков и одновременно думали, что происходящее было неправильным. «Откуда в пещере огонь?» — подумали они одновременно. «Может быть, ягуар загнал сюда охотника или горожанина?» — предположила Марина. «Может быть, ловушка?» — опасался Ролло. Он осторожно подошел к костру и вытащил одну ветку с горящим концом. Марина тоже приблизилась к пламени, чтобы согреться. Она стояла около огня и наблюдала, как мужчина медленно обходил зал. — Пусто, — наконец сказал он.