«Ролло говорил про полнолуние, — думал Филипп, рассматривая желтые кроны и темную воду между ними. — Полнолуние, наступит уже через две ночи». За это время ему надо найти в неведомых джунглях двух людей. Или хотя бы одного. Одну. Марину. При том, что он даже не знает, живая она или нет. Когда он очнулся после удара ни Марины, ни Акллы на корабле уже не было. Ролло успел бросить ему что-то про дневник. Пока призраки удерживали корабль на плаву, Филипп с больной головой погрузился в чтение, стараясь зацепиться за маршрут. Координаты привели их в эту бухту, в которую впадали темные илистые воды. — Устье реки, — проговорил мужчина, по-прежнему не сводя глаз с диковинных деревьев, корни которых находились в морской воде. — Надеюсь, что листья соленые. По крайней мере, в дневнике один из участников авантюры говорил об этом. Что ж, хоть какая-то зацепка. — Лодка спущена на воду, — сказал Гордееч, подлетая к нему. — Извини, мы не можем покидать корабль. Хотя я отдал бы сейчас все на свете за возможность помочь тебе! — Спасибо, — кивнул Филипп и, положив в сумку дневник, направился к канатной лестнице. В лодке уже была еда, немного воды и оружие. «Гиблое дело, обреченное на провал, — думал Филипп, перелезая через фальшборт. — Один в незнакомых землях. Даже черт на такое не отважился». Ухватившись за лестницу, мужчина, прежде чем спускаться, обратился к помощнику капитана: — Эм-м… Гордееч? Я могу так тебя называть? — А как иначе-то? — удивился старый дух. — Я давно хотел спросить, — Филипп замешкался. Неловко было задавать такие вопросы. — Это больно? — Что? — не понял дух. — Ну, вы призраки… — А, ты об этом, — кивнул моряк. — Шутка в том, что мы не умирали, господин Маккинзи. Это одна из загадок голландца. Мы духи, но все живые. Филипп ничего не понял. — Извини, об этом может узнать только капитан голландца, если захочет…— развел полупрозрачными руками Гордееч. Филипп кивнул. «Жаль, — думал он, спускаясь. — Жалко, что я так и не узнаю одну из интереснейших тайн Мира». Филипп сомневался, что Ролло ему что-нибудь расскажет. Более того, мужчина сомневался, что ему удастся найти Ролло. Живым. Филипп спустился в лодку, сел на весла и направился в сторону мангровых зарослей. Он сорвал один из листов и попробовал его на вкус. «Соленные, — с толикой облегчения подумал он, направляя лодку вверх по реке. — Значит, не все потерянно». Когда Филипп скрылся в зарослях, Гордееч взлетел на мачту. Рассматривая голубое небо, бирюзовые воды, он почувствовал, как постепенно оказывается во власти дурного предчувствия. «Э-э, — подумал старый моряк. — Неужто, я совсем в него не верю?». Через несколько мгновений к нему подлетел Краб. — Чой-то ты здесь высматриваешь? — спросил штурман у помощника капитана. — Не знаю, — честно признался Гордееч. — Ты, кажись, совсем захандрил, — протянул Краб, зависая в воздухе. — Ролло не какой-то… — Моряк задумался, подбирая слово, — В общем, я бы больше за купчонка переживал. — Краб? — Чо? — Ты когда-нибудь жалел о переменах, приключившихся с нами? — Не-а, — ответил моряк. — Почему? — Так это, а чего жалеть-то? Гордееч понятливо кивнул. К сожалению, ему было о чем жалеть. Временами он скучал по прошлой жизни, вот только вернуть все было нельзя. А за Ролло он действительно переживал больше, чем за Филиппа или даже за красавицу Марину. Всех капитанов голландца Гордееч воспринимал, как собственных сыновей, которых он уже никогда не увидит. Поэтому трагедия каждого капитана, выросшего на борту под четким присмотром старого моряка, была его личной трагедией. Он не хотел потерять Ролло, тем более, сейчас, когда у того не было наследников. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Гордееч, хотел было уже спуститься на палубу, когда зоркие глаза заметили на горизонте точку. С каждым мгновением она приближалась, увеличиваясь в размерах. — Что это? — удивился мужчина. А потом он разглядел паруса и флаги: — Какого хрена? — невольно вырвалось у старого моряка. *** В покоях жреца было темно и тихо. Служанки молча сидели около входа на коленях. Воины стояли вокруг ложа. Никто не плакал. Шум разразившегося дождя казался барабанной дробью, которой в родном мире Ролло и Марины провожали в последний путь знатных людей. Затем пришел хмурый Пакель. Посмотрев на бездыханного Верховного жреца, он подошел к Антонию, поклонился и заговорил. — Что он несет? — спросил Ролло. — Он говорит, что я окажу честь и жрецу, и жителям Текуалана, если проведу Кацеля в последний путь лично. Антоний и Ролло обменялись взглядами. Они не могли обговорить план действий вслух, так как Пакель пусть плохо, но понимал их. Однако оба не питали иллюзий насчет будущего. Оба понимали, что надо бежать. Вот только как, когда и куда? Разделяться не было ни малейшего желания. Но оба понимали — это жизненная необходимость. — «Рафаэль»? — спросил Ролло, надеясь, что Антоний поймет его попытку сказать, что он собирается ночью уйти в сторону моря. «Свободу» он специально решил не упоминать, вдруг, Пакель знает это слово и решит, что пленники обсуждают план побега. Антоний смутился. Несколько мгновений он недоуменно хлопал глазами. Потом понял, куда клонил Ролло. — «Рафаэль», — кивнул он и пошел следом за группой воинов, взявших лежанку с телом жреца. За ними потянулась вереница слуг. В покоях стало пусто и тихо. Пара стражников осталась на ступенях — о гостях никто не забыл даже в мгновения горя. Было очень душно и необыкновенно темно, хотя по подсчетам Ролло солнце еще не должно было начать закатываться. — Ролло, что с нами будет? — спросила Марина, присаживаясь на циновку. Служанка обронила только один поднос, остальные поставили на деревянный столик. Девушка, закусив губу, взяла тонкими чуть подрагивающими пальцами маисовую лепешку и окунула ее в мед. — Неплохо, — сказала она. Еда лезла в нее с большим трудом, но она чувствовала необходимость делать хоть что-то, пусть даже просто есть. — С нами все будет хорошо, — ответил Ролло. — Мы попытаемся сбежать прямо сейчас, пока люди не оправились от шока. — А Антоний? — опешила Марина. «Антоний непростой малый, — подумал Ролло. — Он прожил здесь уйму времени. Возможно, сможет протянуть еще один день». — Я спрячу тебя в джунглях, а потом вернусь за ним. — Думаешь, у нас получится? Ролло промолчал. «Молчание — знак согласия», — успокоила себя Марина. «Надо попробовать, — решил Ролло. — Терять все равно нечего». Дождь продолжал поливать. Откуда-то послышались звуки рога и барабанов. Они то затихали, то громыхали, словно раскаты грома. Ролло осмотрелся, нашел ткань, похожую на плед и протянул ее девушке: — Спрячь волосы, — сказал он, доставая из голенища кинжал. Единственным шансом для них было добежать до озера, найти лодку и уйти вниз по реке к бухте, у входа в которую росли мангровые заросли. А что будет дальше? Куда они пойдут? А если «Свобода» потерялась? Как тогда они покинут материк? Или им навсегда придется прятаться в джунглях?