— Будет другой капитан, а если и нет... Учтите, господин пират, Ролло отобрал у меня нечто ценное, то, что по праву принадлежит мне, и, если вы откажетесь, я найду другого. Сомневаюсь, что ваши братья будут задавать так много вопросов, услышав про сокровища детей моря. Сирен говорил правду. А Духу деньги были очень нужны. Выполнив последний заказ, он собирался сойти на берег и уехать как можно дальше вглубь материка, подальше от волн, пиратов и кораблей. Выход из братства не сулил ему больших денег. Скорее наоборот. Да и, по правде сказать, было ему за что поквитаться с капитаном. — Хорошо, — кивнул Дух. — А предоплата? Сирен снял с пояса мешок. Пират открыл его — внутри, переливаясь перламутровой радугой, лежали разноцветные крупные жемчужины. — Ваша клятва, господин пират! — в свою очередь сказал сирен. — Клянусь, что в кратчайшие сроки найду и убью Ролло, бастарда из рода Белых шелки, капитана летучего голландца. — Дух сделал надрез на запястье, и капля крови упала на морскую воду. Сирен улыбнулся и прыгнул в море. А Дух, поднявшись на бриг, и зайдя в свою каюту, смотрел на два мешка, полных денег и драгоценностей, и думал: «Особа с волосами цвета морской волны и капитан голландца. Два заказа в один день. И чем же эта парочка так насолила Миру?» Глава 1. С чистого листа Солнце поднималось из-за горизонта, и его рыжие лучи назойливо пытались пролезть в каюту, используя все щели, пробоины, дыры, разбитые окна. Они отражались от осколков стекла и скакали по стенам разноцветными бликами, так что Ролло на мгновение показалось, что он очутился в гроте. Порыв прохладного ветра бросил ему в лицо горсть соленных освежающих капель. «Хвала Древу, наконец-то, утро!» — подумал мужчина, сидя напротив отсутствующей стены и наблюдая за движением оранжевого светила. С некоторых пор он ненавидел ночь с ее темнотой и навязчивыми мыслями, заглушить которые не получалось ни одним известным ему способом. Пару дней назад Ролло попробовал выйти на палубу, чтобы подышать свежим морским воздухом и подумать о будущем, но оказавшись под пристальным взглядом мириады подмигивающих звезд, ему стало неуютно. Мужчине почудилось, будто все погибшие в ночь битвы собрались на небе и попытались заглянуть ему в глаза, чтобы ненавязчиво поинтересоваться: как же он умудрился оказаться в таком положении? Единственным, кто «смотрел» на Ролло холодно-равнодушно, ни за что не осуждая, но и не пытаясь оправдать, был «паук» — огромный голубой кристалл-заплатка, образованный из смеси силы неклейменной ведьмы, дракона и пепла Древа для того, чтобы заделать разбитую демоном грань между мирами. Если бы их Мир разумно использовал магию, если бы сирин когда-то послушали драконов и объединились с ними, а не стали бы уничтожать — ничего бы этого не было. И Лорелейн была бы жива… С этими мыслями Ролло ушел с палубы в каюту, где заперся и решил заглушить душевную боль надежным проверенным веками способом — ромом. И вот этот способ безотказно работал целых… сколько ночей? Мужчина нахмурился, потирая заросшее лицо. Думать получалось плохо. А самое противное, что вместе с отрезвлением стали пробуждаться воспоминания. Капитан хмурым взглядом окинул каюту, обнаружил новую порцию «лекарства» и влил в себя все до последней капли. Но память не желала засыпать. «Что-то пошло не так», — подумал Ролло, отбрасывая в сторону бутыль. Прохладный морской воздух вывел мужчину из оцепенения, и он вспомнил странный сон, посетивший его ночью. Он видел не черно-красные волны, а светло-бирюзовые, и они что-то настойчиво шептали, будто звали его, но капитан так толком и не смог ничего разобрать, кроме одного слова «Свобода». С трудом держась на ногах, Ролло вышел из каюты, где, будь на то его воля, он просидел бы до конца своих дней. Но впервые в жизни он захотел прислушаться к своему сну — покалеченная «Свобода» требовала внимания, и капитан подумал, что погрузиться в дела корабля — это прекрасный шанс прийти в себя и вновь забыться, раз ром не справлялся со своей задачей. Оказавшись под голубым небом, мужчина болезненно поморщился — яркий свет ударил в глаза. Приложив ладонь к голове козырьком, он, покачиваясь, побрел по палубе. Впервые за эти несколько дней он смог оценить масштаб разрушений. Зрелище, представшее перед ним, было удручающим: снесенные мачты, грот-мачта, так и вообще, была оторвана у основания, нос отсутствовал, как и часть кормы, вся палуба была продырявлена осколками неба, под ногами противно хрустели камни и стекла. То есть, по факту, это… — Ролло задумался, подбирая правильное слово для кучки досок, покачивавшихся на воде… — «это» держится, «плавает», болтается только благодаря призракам. И они не могут отвлечься, чтобы убрать с палубы мусор, просто потому что оставшейся команде может не хватить сил, и «это» пойдет ко дну. «Древо, или чья там задница сейчас за него? И в Это превратилась моя жизнь?!» Вернее, фрегат. Но для мужчины понятия «жизнь» и «Свобода» были неразделимы. Выбор оказался невелик: либо Ролло приходил в себя и приводил в порядок корабль, либо они вместе шли ко дну. И последний вариант показался капитану очень симпатичным. Ведь тогда не придется приносить присягу отцу, и он вновь увидит Лорелейн. Может быть, они наконец-то по-человечески поговорили бы? — Ну и скотина же ты, Ролло, зачем морочил девке голову? Она и так одного потеряла, только в себя пришла, а ты взял и просто бросил ее! — Жестокие слова Гордееча, прозвучали точно удар гонга рядом с ушами капитана. Он замотал головой, пытаясь унять боль от резкого звука. Мир вокруг зашатался, но явно не от качки. А с прояснением сознания на него вновь нахлынули жуткие воспоминания, от которых Ролло хотел бы отделаться, пусть даже путем отсечения самому себе головы. А назойливые картинки вновь оживали перед глазами, упорно не желая отпускать. Ролло видел, как падает Лорелейн, как ее тело оборачивается, вновь становясь человеком, а не птицей, как ее белая спина касается черной воды, на поверхности которой играли языки пламени, как сирин поглотило море. Капитан поспешил к фальшборту, забрался наверх и собирался прыгнуть за борт, но нога Марина застряла между досок. — Ролло! — крикнула девушка, не в силах освободиться, выбраться из ловушки. Она неловко дергалась, пыталась вырваться из деревянного капкана, но у Зеленовласки ничего не получалось. Марина вновь дернула — уже резче... Крик был таким пронзительным, душераздирающим, что Ролло всерьез подумал — оторвала. Обливаясь холодным потом, капитан бросился к девушке на помощь, разрубил доску, изо всех сил дернул деревяшку и облегченно выдохнул — нога оказалась целой, и даже не сломанной, вот только из лодыжки торчала щепа. В этот миг рядом с парой, пробив палубу насквозь, упал осколок грани. Дерево чуть задымилось, но подоспевшие призраки успели потушить начинавшийся пожар, а затем и сами испарились — вместе с горящим Древом из Мира уходила магия. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ролло проводил взглядом, растаявшие силуэты друзей, чувствуя, как внутри у него, будто снежный ком, нарастает боль. Стон Марины вернул его в реальность. — Все хорошо, хорошо, — шептал капитан, вытаскивая занозу, отрывая край своей рубашки, обматывая ей ногу. — Ты умница! Все будет хорошо… Оттащив Марину подальше от дыры, Ролло кинулся к левому борту. Он вглядывался в бурлящее, как вода в раскалённом котле, море, пытаясь отыскать птицу. — Лорелейн! — крикнул он, но ответом ему были лишь треск горящего Древа, да рев дракона и монстра, что пытался разодрать грань между мирами. «Это не она меня позвала», — вновь и вновь повторял Ролло, пытаясь оправдаться перед собой, но чувство вины не притуплялось. Да, они расстались. Да, Лорелейн была настоящей стервой, способной портить жизни тысячам, а может и миллионам, но вновь и вновь Ролло думал о том, что ему хотелось бы, чтобы она просто жила. Чтобы она потеряла свою силу, свою обожаемую власть, свое Древо, но продолжала жить. И да, даже спустя чертово количество времени, Ролло было неприятно думать о том, что она спала с кем-то еще, но он готов был с этим смириться! Он никогда не боялся своей смерти, но понимание, что через эту черту перешагнула Рейни, заставляло его цепенеть от ужаса. Все пережитое до этих мгновений меркло, и даже будущая присяга и преклонение перед отцом — казались чем-то незначительным, глупым, не стоящим внимания. Даже воспоминания о смерти дяди и слезах матери казались далекими, притупившимися. Временами, сидя в темной каюте, разыгравшееся воображение подбрасывало Ролло образ птицы, над головой которой смыкаются волны, и странное, похожее на придуманное, воспоминание, что к нему прикасается чужое чувство счастья. Будто Лорелейн радовалась, что он думал о ней. И вот, к чувству вины за то, что он не смог спасти сирин добавилось новое — он бросил Марину, оставил её под присмотром короля Долины Голубых гор Франциска и дракона Аэктана, и ушёл, даже не сказав: «До свидания». «Она меня не простит, и будет права», — решил мужчина, разглядывая удаляющиеся берега острова сирин. Он знал, что битва закончилась, они победили, девушке больше не угрожала никакая опасность, кроме внутренних страхов, сомнений, воспоминаний. Но он оставил её на земле со всем этим нерадостным скарбом. — Где Марина, Гордееч? — спросил Ролло призрака. — Так она ждала тебя, капитан. Смотрела на море, а как крылатый открыл портал — ведьма увела ее со всеми. Ролло ударил ладонью по обрубку мачты. Удар получился хорошим, но деревянный брус был крепким противником, к тому же бесчувственным. А вот Ролло скривился от тупой ноющей боли. Эта боль была за всех — за неспасенную Рейни, за брошенную Марину, за поломанного себя. Разум ему подсказывал, что он поступил правильно. Сирене нечего было делать на разбитом корабле и смотреть на убивающегося от горя капитана, но сердце назойливо твердило — Гордееч прав, Ролло скотина. Нельзя было оставлять девушку, даже не объяснившись. И мужчина подумал, что он очень хочет исправить ошибку. Куда Марина пошла? В Берендей? А где она сейчас? Вернулась в гильдию? Осталась в столице? А вдруг как отправилась вместе со своей Лисой в другой мир? От последней мысли все внутри Ролло неожиданно похолодело. Им овладело странное чувство — нечто среднее между страхом, растерянностью и пустотой. Капитан кинулся в каюту, перерыл все, что у него осталось, надеясь найти среди обломков досок, разбросанных вещей и книг кварцевый круг, но все было тщетно. «И что делать?» — размышлял Ролло, разглядывая дыру на полу каюты, которая образовалась от падения осколка грани. Факт, который не требовал никаких доказательств, — корабль срочно нуждался в починке, но Ролло решил рискнуть, и повременить с немагическим ремонтом. Капитан полез в комод, где среди документов у него лежал мешок с последними щепотками толченных листьев старого Древа. Этого должно хватить, чтобы подкормить Призраков и дать возможность фрегату хотя бы частично восстановиться самому. В конце концов, он же капитан единственного в Мире летучего корабля, и, если возьмет немножко, совсем чуть-чуть магии для столь важной единицы, как голландец, Миру же это не повредит? Наоборот, а вдруг как вечером Дикие духи разыграются? Кто с ними будет бороться? Правильно — он. А значит использование магии оправданно. Странный шум заставил его насторожиться. Что-то шуршало внутри комода. Ролло осторожно отодвинул склянки с лекарствами и документы и увидел у деревянной панели нечто живое, маленькое и очень пушистое. — Да ладно, — пробормотал Ролло, не веря собственным глазам. — Так ты живой… Персиковый хомячок вздрогнул, потревоженный голосом мужчины. Он в беспокойстве заметался по пространству внутри комода. — Наглый крыс, — пробормотал Ролло, осторожно вытаскивая хомячка на белый свет. — Дай угадаю, ты забрался в помещение к сиренам, и от холода впал в спячку. И дрых там пока дети моря не превратились в лёд. Я угадал? А теперь рыщешь по кораблю в поисках моей еды. Хомячок повел влажным розовым носиком, да так, что мужчина на полном серьезе подумал — грызун его понял и согласно кивает. — Как же ты пережил битву? — Анабель в ответ как будто моргнула, если, конечно, хомяки умеют моргать. — Никогда не думал, что обрадуюсь встречи с тобой, — пробормотал Ролло, унося комочек меха на камбуз, где мужчина нашел единственный целый деревянный ящик из-под овощей. Поместив зверька внутрь и для надежности прикрыв сверху крышкой, капитан поспешил на палубу. Отдав листья призракам, Ролло занял место у штурвала. Разворачивая корабль в сторону берега, капитан думал о дальнейших действиях. Он решил вернуться на Остров сирин. А вдруг как Паулис — верховный маг королевства Берендей ещё здесь? Может он знает, куда пошла Марина? Или его друг-трактирщик вернулся в своё заведение? Тогда можно попросить у него круг.