Девушка обхватила себя одной рукой, второй же провела по подбородку. Ролло следил за ее движениями: за тем, как она облизывает губы, закусывает, вновь облизывает, смотрит куда-то вправо, видимо пытается подобрать слова. «Невозможно, — повторила про себя Марина. — Невозможно ли?» — Легенды говорят об обратном, — ответила девушка. — Кажется, слезы могут не только исполнить желание? Разве ты не хотел бы загадать одно? Самое заветное? Теперь задумался капитан. Что она имела в виду? Хотел бы он вернуть Лорелейн? Вновь перед глазами мужчины возникли образы черного моря, охваченного пламенем Древа и птицы, камнем летящей вниз… Этот камень до конца дней будет лежать на его душе. — Это чушь, — грустно улыбнулся Ролло. — Прошлое нельзя изменить. Его можно только принять и жить дальше. В любом случае, слезы могут исправить лишь недалекий момент в прошлом. Кажется, год. — Со смерти Лорелейн год не прошел, — осторожно напомнила девушка. — Сирена, перестань! — Марина! — Марина, — кивнул Ролло, вставая и подходя к девушке. — Прошлое изменить нельзя! Он пропустил между пальцами ее бирюзовые пряди, отливающие лазурной зеленью. — Мне жаль! Правда, — сказал он, наблюдая за игрой переливов на ее волосах. — Так ты дашь мне еще один шанс? — Нет. Ролло ничего не оставалось, как признать своё поражение. Он сам тогда поставил условия. Кажется, он проиграл эту войну. Всю ночь капитан стоял на палубе и не сводил глаз со звездного неба. Аклла находилась рядом. Если раньше девушку было невозможно вытащить из каюты, теперь же, когда корабль направился к ее родным берегам, ее туда было не загнать. Весь день и большую часть ночи она сидела на ящике с песком около мачты – на некогда любимом месте рыжего кота. Теперь же зверь старательно обходил ящики стороной. Он косился на чужестранку, но даже не делал попыток устроиться рядом с ней. — Нам надо идти на Ару, — сказала в одну из ночей девушка, указывая на небо. Ролло, не выпускавший из рук дневник Рыжего Эрика и компас, нахмурился. — Ничего не могу понять, — бормотал он, рассматривая карты и координаты, — судя по записям, мы идем верным курсом. Девушка подняла голову и внимательно посмотрела на созвездия над головой. — Я не понимать карты. Я знать, что мой дом под Ару. Надо идти на звезду. Справа – Цветок. Слева – Змей. Моя земля будет, когда Ару – у нас над головой. Ролло вновь и вновь перечитывал дневник, сверяясь с координатами. Могло ли получиться так, что старый черт ошибся и цифры, указанные в дневнике, неточны? Он хотел было следовать курсу, указанному в записях, но Аклла настаивала: — Надо торопиться. Я знать путь! Ролло, верить мне! Ролло сомневался. Его терзали смутные сомнения. Кто был прав: Аклла или Эрик? Со времени путешествия рыжего авантюриста прошла уйма времени. Аклла же пришла из-за моря сравнительно недавно. Он хотел бы следовать курсу, указанному в дневнике. Но в одном Аклла была права – времени действительно было мало. И Ролло решил довериться девушке. Одно радовало – океанская вода поражала удивительной тишиной и спокойствием. Ветер не дул, совсем. Паруса висели безжизненными тряпочками, прямо как салфетки, которые Марина каждый день развешивала на веревке. И Ролло временами недоумевал: это и есть страшный океан? Почему они раньше не выходили за пределы около материковых морей? Чего они боялись? «Здесь тишь, да гладь как на лесном озере», — думал мужчина, стоя у штурвала. Если бы не призраки, они бы днями могли бы просто стоять посреди бескрайних вод и любоваться далями. Хотя, может быть, в этом спокойствии и заключалась главная опасность для обычных кораблей? Вот стоишь ты посреди безмятежности, киснешь от скуки, а вода и еда заканчиваются. Но ведь наверняка можно что-то придумать? Что-то способное тянуть или толкать корабль без магии. И Ролло на полном серьезе иногда рассуждал над данной проблемой. Каждый день на рассвете над водой клубилась розоватая дымка, подсвеченная рассеянными персиковыми лучами. К полудню она поднималась к лазурным небесам, принимая очертания перьев. И эти перья медленно плыли над головой, заставляя Ролло думать, вспоминать, бередить еще не зажившие раны. Лорелейн. А что, если легенда не врет? Что если слезы существуют? Ролло задумчиво всматривался в отражение «перьев» в зеркальной воде. Что если есть возможность изменить прошлое? Бред. Но, если просто допустить? Вернул бы он ее? Сердце забилось чаще. Перед глазами проносились воспоминания: как она улыбалась, как обнимала, как он расчесывал волосы цвета морской волны… Стоп! Не то. Не то воспоминание, не о той. Хотел бы он вернуть Лорелейн? Чтобы она жила где-то там, рядом со своим любимым Древом. Чтобы он мог временами видеть ее издалека. Да. Хотел бы он снова быть с ней? Ролло вздохнул. Он не знал ответа на последний вопрос. По вечерам огромное солнце садилось за горизонт, отбрасывая длинные оранжевые лучи на облака и на едва заметную волну. — Никогда в жизни не видел таких красок, — сказал однажды Филипп, когда они стояли на палубе. — Что-то нереальное. Временами он, принимая звериную форму, прыгал в воду. И неизменно возвращался из моря с добычей и подарком. Только для Марины. Аклле же он ничего не предлагал. И Ролло с тоской наблюдал, как зеленовласка принимала дары от дитя моря старшей крови. Капитан же оставил любые попытки добиться Марины. «Может быть, она права, — думал он. — Может быть, стоит начать новую жизнь?» Вот только Ролло не был уверен, что эта новая жизнь будет счастливой, если вычеркнуть из нее прошлое. Каким бы гнусным и паршивым оно не было. Глава 11. Чужие берега Однажды на рассвете, когда солнце уже оторвалось от моря, но еще не поднялось высоко в безоблачное небо, на воде показалась огромная черная тень. — Ролло, что это? — спросила Марина. Она хотела вылить воду из ведра за борт, но так и замерла у фальшборта. Тень же направлялась прямиком к кораблю. Она была больше «Свободы» раза в два. Ролло внимательно следил за ней. — Ребята, это то, о чем я думаю? — спросил он призраков. А затем раздался пронзительный свист. Марина вздрогнула, отчего часть воды из ведра расплескалась на ноги Ролло. Тот сузил глаза и нахмурился. Девушка ждала какого-нибудь замечания, едкой шутки, но ничего. Он молча вырвал ведро из ее рук и выплеснул воду. — Парни, готовьтесь! — крикнули он и Гордееч одновременно. Тень неумолимо приближалась. И вот на поверхности показался чёрный блестящий от воды холм, из которого вырвался фонтан воды. Зеленовласка взвизгнула, когда ее с ног до головы окатило морской водой. — Знакомьтесь, — усмехнулся капитан. — Марина – это кит. Кит – это Марина. — Ты знаешь, что твои шутки не смешные? — вспылила девушка, убирая с лица мокрые пряди. Косы, рубашка, брюки – все оказалось насквозь пропитано водой. — И вообще, встретить в море кита – плохая примета. Так папа говорил. — А мой папа говорить, что кит – это бог, — сказала подошедшая Аклла, речь которой стала понятнее. — Но это не может быть кит, — заметил Филипп. — У наших берегов киты гораздо меньше... Мужчина так и не закончил фразу. Вода забурлила, вспенилась. Из синей бездны в голубое небо выпрыгнул огромный кит, являя на всеобщее обозрение чёрное брюхо в белую полоску. Один плавник он поднял вверх, как бы приветствуя команду голландца. Второй – отвёл в сторону. Замерев на мгновение в воздухе, кит, прогибаясь, стал отклоняться назад. Когда его спина коснулась пенистой поверхности воды, вверх взмыли столпы брызг, устремившихся на палубу корабля. Перепуганный кот зашипел и умчался в недра «Свободы». Марина хотела было последовать его примеру, но, заметив голубоватый щит из призраков, сдержавший большую часть воды, выпрямилась и робко подошла к фальшборту, рассматривая невиданных раннее зверей. Аклла же рассмеялась. Когда они отправились к ее родным берегам, девушку словно подменили. Она повеселела, оживилась, и большую часть времени стала проводить на палубе рядом с Ролло. От внимательного взгляда Марины не ускользнуло и то, как девушка склоняет на бок голову, когда разговаривает с капитаном, и как усердно учится вязать узлы, и старательно повторяет за ним каждое слово. Однажды Филипп предложил ее нарисовать. Но Аклла испугалась, и убежала к Ролло – прятаться за его спиной. А Марина ненароком фыркала, точно кот, которому предлагали на завтрак картофельные очистки, и закатывала глаза. Ей было стыдно за свое поведение, но она ничего не могла с собой поделать. Раздражение и угрюмость стали ее верными спутниками. Она старалась находиться поближе к Филиппу, но мыслями девушка была то с Дани, то с Антонием. Как так получилось? Как вернулось кольцо? Что значит Дух? Он не свободен? Он к чему-то привязан? Девушка думала, что к кольцу. А если она выкинет его здесь – посреди океана, связь оборвется? Но Марина никак не могла решиться на этот поступок. «Ты все еще моя», — звучал голос Дани в голове. А что происходит с Антонием? Где он заперт? Она не переставала задавать себе эти вопросы даже во снах. Тревожных, вязких, мутных. Просыпаясь посреди ночи, Марина садилась в кровати и обнимала себя руками. Ей бы хотелось, чтобы это были другие руки, другая каюта, а не эта, которую она делила вместе с Акллой.