Когда он подошел к берегам Маккинзи, погода серьезно испортилась. Он заметил, что в замке царит переполох, и Ролло насторожился. В душе шевельнулось дурное предчувствие. А затем он остановил слугу, выбегавшего из замковых ворот, и узнал, что гостья пропала. Глава 9. Иона Ночью Марина так и не смогла заснуть. Дышать получалось с трудом, казалось, будто грудь сдавило, и она никак не могла сделать вдох. Она ворочалась, вставала, с опаской и, одновременно с тайной надеждой, выглядывала в окно. С опаской — потому что боялась увидеть призрака. С надеждой – потому что хотела увидеть… Она не знала, что хотела увидеть. Солнце. Да, она хотела увидеть первые лучи солнца! Ничего и никого не обнаружив ни в бухте, ни на стенах, ни на горизонте, она вновь ложилась, затем вставала и бродила по комнате, молясь, чтобы поскорее наступило утро. С первыми проблесками рассвета девушка поднялась с кровати и поспешила выйти на свежий воздух, поближе к солнечным лучам и пробуждавшейся земле. Спускаясь по лестнице, она услышала голоса, доносившиеся из гостиной: — Клан Маккинзи самый прямолинейный на Северных островах! — говорил Роберт. — Если ты принял решение, сын, нечего тянуть кита за хвост! Ты должен поговорить с ней немедленно! — Я боюсь ее напугать… Послышался громкий смех. — Напугать? Ты действительно шелки? Похоже, время за стеной не прошло для тебя бесследно. Нахватался всякой материковой дурости. — И ты не возражаешь? Она человек. — Возражал бы, если бы не Нил и его скорая женитьба. Нравится – бери, а то дождешься: либо твой брат передумает, либо бастард одумается, либо она… Роберт замолчал. — Доброе утро, леди! — сказал глава клана. — Вы не стесняйтесь – присоединяйтесь к нам! Марина почувствовала себя крайне неловко, словно она подслушивала. — Извините, — пробормотала она, заходя в зал. Роберт, Нил и Филипп сидели в креслах около камина. Вся троица была босой, несмотря на холодный каменный пол, непокрытый коврами или шкурами – шелки мало заботились о земном жилище. Из одежды на них были рубашки и кожаные штаны. У Нила и Роберта распущенные светлые волосы одинаково лежали на мужских спинах, и только у Филиппа они были заплетены в косу. Завидев девушку, мужчины поднялись со своих мест. Филипп предложил Марине свое кресло с резными ножками и подлокотниками. — Извините, — повторила она. — Я просто хотела прогуляться. — Ничего, ничего! — сказал Роберт, направляясь к выходу. Проходя мимо Филиппа, он остановился: — Мое мнение ты услышал. Теперь дело за тобой! Глава клана и его наследник вышли из зала, оставляя Марину и Филиппа наедине. Девушка проводила их взглядом, а затем переключила внимание на молодого аристократа. Филипп нервничал. Это было заметно и потому, как он побледнел, и как постукивал пальцами по спинке отцовского кресла, на которой были вырезаны морские волны и жемчужные раковины. Мужчина никак не мог собраться с духом, чтобы сказать то, что он задумывал еще на острове сирин. И, кажется, Марине передалось его волнение, а, может быть, просто сказывалась бессонная ночь? Когда Марина собиралась к Северным островам, она догадывалась, что едет к Маккинзи не только как почетная гостья, но и как возможная невеста. Правда, девушка думала, что у нее будет больше времени, чтобы осмотреться и принять решение: готова ли она дать ответ? И какой. Еще с первой встречи на бриге, она поняла, что понравилась Филиппу. Надо быть слепой или полной дурой, чтобы этого не заметить. Вот только она так и не успела взвесить все за и против: вначале Ролло вмешался и утащил ее на «голландец», затем появилась Аклла с новостями о брате, а теперь еще и Дани повсюду мерещится. — Марина, — сказал Филипп, делая шаг к ней навстречу и беря ее ладонь. А Марина, глядя в его голубые глаза, подумала, что если кто и сможет дать ей хоть какое-то спокойствие и капельку простого счастья – то только Филипп. Только с ним она сможет прожить спокойную тихую жизнь, без штормов, ураганов и приключений, о которой она когда-то мечтала. Еще до прибытия на остров сирин и проклятия. Только с ним у нее будет нормальный дом и почти нормальная семья. И Филипп будет называть ее Мариной, а не другим именем. Оставалось только разобраться со своими призраками прошлого. — Марина, у нас не принято ходить вокруг да около, — сказал Филипп. — Шелки достаточно прямолинейны… Девушка улыбнулась. — Ты мне нравишься, — продолжал Филипп. — Даже не так, это нечто большее, чем просто симпатия! Ты… будешь моей женой? Второй раз в своей жизни она слышала эти слова. И на глаза навернулись слезы, потому что она вспомнила, как делал ей предложение ОН. Вот он стоит: рыжие волосы растрепанные, вот он достает колечко из кармана, улыбается и протягивает ей. Как же больно! Колечко на цепочке, казалось, немного потяжелело. Но Марина подумала, что это лишь разыгравшееся воображение. А Филипп наклонился и поцеловал ее руку. А затем выпрямился и заглянул в глаза: — Можно? — спросил он. «Можно?» — спросила она саму себя. Наверное, да? Хотела же она начать новую жизнь? Хотела же освободиться от прошлого, открыться, полюбить и стать кем-то большим, чем заменой, чем лекарством от разбитого сердца. И пусть ей хотелось мысленно прошептать: «Ролло», она знала, что капитан никогда не предложит ей семьи. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Пора идти дальше. Пора начинать новую жизнь. — Можно, — согласилась она. И Филипп ее поцеловал: мягко, нежно, аккуратно. Не было вихря, готового подхватить и унести в небеса, не было огня, бежавшего по коже, не было дрожжи, не было волн, готовых накрыть с головой и заставить позабыть обо всем на свете. Была тишина и мир рассветных лугов и полей, поддернутых розоватой дымкой, обещавших спокойствие и стабильность… Она открыла глаза и по коже пробежали мурашки. Ей показалось, что за окном на фоне солнечного света замерла тень. — Марина? — послышался голос Филиппа. — Извини! — ответила девушка, отстраняясь. — Что-то случилось? — спросил мужчина и проследил за ее взглядом, но ничего не обнаружил. — Прости, Филипп, дай мне, пожалуйста, время до вечера. Сейчас мне надо прогуляться. — Я пойду… — Извини, мне надо побыть одной. — Филипп, казалось, не хотел соглашаться. — Понимаешь, я очень любила его. Мне просто надо немного времени. — До вечера? Она кивнула, и мужчина освободил ее из своих объятий. — Только, пожалуйста, не уходи далеко, на островах в любой момент может разыграться буря, а на горизонте собирался туман. Марина улыбнулась. — Хорошо, — согласилась она. Оказавшись на свежем воздухе, Марина перевела дыхание и осмотрелась по сторонам. «Да что же со мной происходит?» — подумала девушка, выходя за замковые ворота. Она хотела спуститься в бухту, но услышала, доносившиеся оттуда веселые мужские голоса, и поспешила обойти их стороной, чтобы, не дай Древо, не столкнуться с обнаженными Маккинзи. Она прошла по тропинке от замка до холма, покрытого прошлогодней желтой травой и уже свежими зелеными стрелками. Филипп говорил, что совсем скоро все здесь покроется цветочным ковром. Марина поднялась на холм и с его вершины увидела еще один спуск, но в другую бухту, притягательную своей тишиной. Закутанная в меховой плащ, Марина шла по берегу. Со всех сторон слышались крики чаек, бакланов, кайры. Временами птицы огромными стаями поднимались в воздух, кружились там черно-белой тучей, а затем возвращались либо на воду, либо в расщелины между скал. Что же ей делать? Почему-то она не сомневалась в том, что Филипп примет ее со всем ее прошлым и правдой, но вот отпустит ли он ее вместе с Ролло? Нет. Каким бы ни был спокойным, уравновешенным и утонченным молодой аристократ, он оставался шелки, а шелки, как любые оборотни, своего не отдадут. Хотя, Ролло же ее, кажется, отдал… Промозглый ветер сновал вдоль берегов, загоняя волны на обледенелые скалы, приклоняя к земле низкорослый чахлый кустарник, на тонких ветках которого только наклевывались первые почки. Из-под снега пробивалась живучая ярко-зеленая трава, которую приминали белые лисицы, тщательно обнюхивавшие стебли и ямки между ними. Холодно, гораздо холоднее, чем у нее дома, и гораздо неуютнее. Но здесь было красиво, необычно. Марина подумала, что если бы ее не тревожили мысли о брате, ей бы здесь обязательно понравилось. Может быть, Филипп отправится вместе с ней? Марина ненароком усмехнулась, представив выражение лица капитана. Плохая идея. Один из них точно не переживет путешествия. Жалко, что бригу шелки не под силу совладать с неведомым и непредсказуемым океаном. Без Ролло ей не обойтись. А с Ролло ее не отпустит Филипп. «Не торопись принимать решение», — вспомнились слова Георга. Король Берендея как в воду глядел, когда говорил эту фразу. «Пора бы возвращаться», — подумала девушка, поворачивая назад.