Марина обняла себя руками, чтобы унять дрожь. Здесь был потрясающий воздух – бодрящий, наполненный запахами свежих водорослей и прибрежных трав, но такой холодный, что даже плащ не согревал. Погруженная в свои мысли, она шла и шла вдоль берега, усыпанного мелкими черными камнями, хрустевшими под ее шагами, когда поняла, что, кажется, пропустила подъем. На долю мгновения Марина запаниковала, но, кажется, она шла строго вдоль берега. Ветер крепчал, а вместе с ним крепчала и холодная серо-зеленая пенистая волна, и темно-серые тучи на горизонте, которые стремительно расползались по небу, заглатывая синеву и беловато-желтое солнце. На щеку упала первая капля: холодная, тяжелая. Сердце в ужасе забилось быстрее. Ветер же выл, как стая голодных псов, почувствовавших добычу. Марина побежала в обратном направлении. Но бухта, которая несколько мгновений назад казалась милой и гостеприимной быстро наполнялась бурлящей водой, с гулом тянувшейся к скалам. Девушка обернулась, с опаской всматриваясь в очертания черного берега. «Где же ты?» — подумала она. «Марина, какого черта?» — прозвучал голос в голове, и девушка обрадовалась. «Ролло, я…» Из-за камня выросла тень. Потрясенная Марина всматривалась в очертания знакомой фигуры. Этого просто не могло быть! Что это? Магия или просто игры воображения? Марина побежала прочь от призрака, протянувшего ей руку. Ноги сами привели ее к подъему. Она попыталась забраться по скалам наверх. Но оказалось, что камень слишком холодный и влажный – руки не могли держаться за него слишком долго и соскальзывали. А он уже был наверху и вновь протянул ей руку. И она ее приняла. Робко, нерешительно. Ее холодная ладонь оказалась в… теплой. «Странное, странное ощущение», — думала Марина, оказавшись на вершине склона, прижатая к приведению. Сердце стучало. Все внутри дрожало. — Дани? — прошептала она, боясь посмотреть ему в лицо и увидеть порванную кожу покойника. А ветер и море ревели. Что-то грохотало, то ли в воде, то ли в небесах. Послышался удар. Будто кто-то бил в барабан. Еще один. Полыхнула молния. Вновь удар о натянутую кожу. — Марина!! — проревел то ли человеческий голос, то ли голос зверя. Дух отстранился. Он взял ее за руку и повел вперед, мимо прибрежных скал, покрытых тонкой ледяной коркой, сквозь туман, висевший над морем, когда Марине показалось, что она слышит песню. Спокойную, мелодичную, протяжную, словно кто-то пел колыбельную. Песня звучала то громче, то тише. Он подхватил ее на руки и понес вдоль побережья, туда, где во вспышках молний виднелись черные скалы. Вновь то ли удар, то ли раскат грома. В камнях показалась расщелина. Он внес девушку под каменные своды. Внутри было холодно и сыро, но ветер не хлестал по щекам, а дождь не бил по глазам. Марина почувствовала, как теплые ладони прикасаются к ее лицу, как горячее дыхание обожгло кожу. А затем послышался шепот: — Как тебя звали раньше? — Я не помню, — ответила девушка, еле шевелящимися губами. — Дани, это ты? Тишина. Он прижимался губами к ее волосам, ко лбу. Мужские пальцы прикоснулись к подбородку, приподнимая его. А затем он поцеловал ее. Настойчиво, жадно, будто хотел выпить. Ноги подкосились, девушка чувствовала, как силы покидают ее. — Марина! — послышался рык снаружи. Дух отстранился и зашипел. По земле поползли зеленые мерцающие ленты, проникающие в расщелину и озаряющую ее блеклым мятным светом. Стоя за мужской спиной, Марина увидела, как из воды на берег вылезает массивное лоснящееся тело тюленя, в следующий миг обернувшееся женщиной, у которой из одежды была лишь шкура, наброшенная на плечи. — Она моя, — сказал призрак. — Она все еще моя! — Марина, — не обратила внимания на его слова незнакомка. — Разреши мне увести тебя, дочка? Потрясенная девушка не знала, что сказать. Она смотрела на, казалось, забытое лицо. Дотронулась пальцами до тонкой линии бледных губ. Он взял ее руку и поцеловал запястье. — Я не понимаю, — бормотала девушка. — Ты живой? Дани, умоляю, скажи, что ты живой! И я пойду за тобой хоть в пекло! Он поцеловал ее ладони. Дотронулся до цепочки, поцеловал подрагивавшее на груди, потяжелевшее кольцо. — Ты все еще моя, — повторил он, отстраняясь. — Дани? — Уходи, — сказал призрак и, не удержавшись, вновь прикоснулся к ее губам. Быстро, легко, как тогда, когда они расставались на острове. А затем толкнул ее в руки незнакомки. — А я уж заждалась тебя, дочка! — сказала женщина, подхватывая дрожащую обессиленную Марину. — Дани!! — крикнула девушка, оборачиваясь. Но «змеи» уже потухли, и ничего кроме тьмы не было видно в расщелине. — Надо идти, дочка, — настаивала незнакомка. — Но он там! Он живой! — закричала Марина, вырываясь. — Дочка, он не владеет своей жизнью! — прошептала женщина, проводя ладонью по волосам цвета морской волны. — Он Дух. — Я не понимаю… — бормотала растерянная девушка. — Я ничего не понимаю. Его руки теплые! Он обнимал меня! Он… — голос сорвался, плечи подрагивали от накативших слез. Она сбросила с себя женские руки, подбежала к расщелине. — Дани!! — крикнула она, делая шаг в черноту. «Дани!» — повторило эхо. И все. Пустота. Тишина. Лишь слышался свист холодного ветра. — Пойдем, — сказала женщина, положив ей руку на плечо. Марина последний раз посмотрела на тьму в расщелине, а затем поплелась за незнакомкой. — Я не хочу в замок, — сказала девушка, бредя за незнакомкой. — Пожалуйста. «Я не хочу разговаривать с Филиппом. Только не сегодня». — Как скажешь, дочка, — послышался ответ. И она повела Марину вдоль побережья, затем заставила спуститься с возвышенности, вновь пройтись вдоль склона, и, наконец, привела на скалистый берег, откуда открывался вид на темно-фиолетовые дали, окаймленные узкой полосой алого заката. — Присаживайся, дочка, — сказала женщина, заводя Марину в пещеру, где у дальней стены, завешенной шкурами морских зверей, потрескивал огонь. Марина хотела было потянуться к одной из них, но незнакомка ее остановила: — Извини, дочка, твоей шкуры здесь нет и никогда не будет. — Но мне так холодно, — пробормотала девушка, протягивая руки к огню. — Ты согреешься, поверь мне! — сказала старушка, усаживая ее у костра, над которым повесила котелок с похлебкой. — Поешь, и холод уйдет. И Марина не стала с ней спорить. Сколько ей было лет? Девушка не могла точно ответить на этот вопрос. Десяток черно-седых косиц спадали вдоль прямого худенького тела. Смугловатое лицо было покрыто густой сетью глубоких морщин. Вскоре она действительно почувствовала, что согревается, а дрожь отступает. Она легла рядом с очагом, прижимаясь щекой к теплым камням. Губы помнили его прикосновение. Такое знакомое, родное, до ужаса живое… — Кто это был? — спросила она то ли огонь, то ли себя, то ли женщину, складывавшую в ковш травы. — Дух, — ответила та. — Что это значит? — Это значит, что он вернулся из мира мертвых. — Он живой? — Сложный вопрос, дочка. Извини, я не могу дать на него ответ. — Почему он вернулся именно сейчас? Незнакомка пожала плечами, а затем протянула девушке чашку чая из рододендрона. Глоток обжигающего напитка приятной горячей волной разлился по телу, прогоняя страх и душевную боль, оставляя лишь чувство невероятной усталости. — Спасибо, — поблагодарила Марина, делая еще один глоток. — Там, на берегу, вы сказали, что ждали меня. Почему? — спросила девушка, принимая из рук незнакомки сухую одежду. — Я хотела познакомиться с тобой, с того момента, как Ролло подарил тебе мой амулет. — Ваш амулет? — Марина напряглась, стараясь понять, о чем шла речь, а потом вспомнила раковину с символом ветра, благодаря которой, она узнала, что значит летать. — Вы Иона, бабушка Ролло? — догадалась она. Та кивнула. — А я хотела поблагодарить вас за ваш дар! Мне он очень пригодился. Жалко, что Ролло его не оценил. Женщина улыбнулась.