– Твоего папу искал не я. Никита замер, обдумывая сказанное, но уточнений не последовало. Виктор застегнул пальто и вышел из дома. На улице мело, мужчина поднял ворот, чтобы снег не залетал за шиворот. – Вы ее не найдете! Виктор резко обернулся, в тусклом свете фонарей он увидел долговязую фигуру. Прищурившись, Виктор различил Сурена, соседа Никиты. – Что ты имеешь в виду? Сурен подошел ближе, мужчина смог увидеть смесь страдания и страха на лице мальчика. К тому же, тот был без головного убора, снег залипал в волосах, а ветер морозил щеки. Первая мысль, что Сурен что-то сделал с Анной, тут же ушла. Мальчик выглядел слишком жалко. – В моих лекарствах были маяки, – каждое слово давалось ему с трудом. – И. когда ее урок отменили, я решил проверить, где она, но обнаружил, что в нашем мире ее нет! Она вернулась в Иномирье. – Это вряд ли, – уверил Виктор и взял Сурена за плечо. – Пойдем-ка в дом, поговорим. – Нет! – мальчик вырвался и отпрянул. – Никита не должен знать, что я следил за Анной! Виктор выругался про себя. Он мог бы заставить парня, но побоялся, что тот замкнется и перестанет говорить. – Хорошо, пойдем ко мне. – Это было бы забавно, если забыть тот факт, что Анну кто-то похитил, – Михал Михалыч задумчиво набивал трубку табаком из обитой красным бархатом табакерки. – Между прочим, я тебя предупреждал, что за девицей явно кто-то охотится. Виктор скрестил руки на груди. – Хочешь, чтобы я признал, что ты был прав? Я признаю. Дальше что? Директор раскурил трубку, он никуда не спешил. – Взял у мальчика образцы его маяков? – Конечно, – Виктор достал из кармана флакон и поставил на стол перед директором. Тот взял флакон и посмотрел его на свет: – Ох уж эта безответная любовь… двигатель развития. – Поверю тебе на слово, – нетерпеливо проговорил Виктор. – Дальше что? Смогут они помочь в Иномирье? Мужчина поставил флакон обратно на стол и выпустил облако дыма: – С одной стороны, использование магии в Иномирье незаконно. С другой, – директор помедлил, – похищение человека тоже карается законом. Пригласи ко мне Изабель. Виктор кивнул: – Сурен – ее ученик. Не говори ей, пожалуйста, что все эти лекарские препараты – его изобретения. Парню стыдно, пусть останется в секрете. Михал Михалыч удивленно приподнял бровь: – Стыдно за находчивость и превосходные изобретения? – Поверь, не все к этому отнесутся так, как ты, – у Виктора не было желания объяснять проблему подростковой влюбленности и неадекватного поведения. Изабель не составило особого труда с помощью своей магии и маяков определить примерное местонахождение Анны. Уже к полудню Виктор был готов впервые ступить в Иномерье. Михал Михалыч выложил на стол фонарик, пару зажигалок и карту. – Ты не сможешь колдовать в том мире. Постарайся не запаниковать, когда осознаешь это. Виктор хмыхнул: – Паниковать? Я похож на мальчишку? – Ты похож на человека, который ни разу в своей жизни не терял магических сил, – сердито проговорил директор. – Поверь мне, если я говорю. Он взял фонарик и переключил рычажок, яркий луч осветил кабинет. От неожиданности Виктор вздрогнул. На огонь из зажигалки он отреагировал уже спокойнее. – Через портал ты попадешь вот в это место, – директор развернул карту и указал пальцем на тупик какой-то дороги. – Судя по видениям Изабель, девушка находится здесь, – он ткнул в темный полукруг чуть выше. – Здесь болото. Почему она там и почему до сих пор жива, мы не знаем. Но тебе лучше поторопиться. Виктор почувствовал, как напряглись все мышцы в его теле. Он с трудом сдерживался, чтобы не рвануть из кабинета. Виктор заставил себя собрать все, что выделил ему директор, попрощаться и только потом выйти. А вот дальше он побежал! В конюшне его уже ждал запряженный единорог. Виктор вскочил в седло и направился в деревню Сума, где находился нужный портал. Было безумно холодно. Анна чувствовала, как веревки впиваются в запястья, а ледяная жижа просачивается в сапоги. От холода начали стучать зубы, заныла спина. Еще немного и ноги сведет судорога. Анна попыталась перевернуться, это ей удалось, но веревка, стягивающая запястья, была привязана к кольцу, вбитому в землю. Она ухватилась за кольцо и попыталась его дернуть, но безрезультатно. Анна вспомнила детскую сказку про лягушек, упавших в кувшин. Одна из них сразу пошла ко дну, а другая не сдавалась, теребила лапками, в итоге взбила молоко в масло и выбралась из кувшина. Анна несколько раз вдохнула морозный ночной воздух и снова попыталась выдернуть кольцо из земли. Безрезультатно. Пошел снег. В любой другой момент она бы обрадовалась декабрьскому снежку, но не сейчас. Казалось, что холоднее стать уже не может, но она ошиблась. Позволив себе немного отдохнуть, заставив вспомнить образы детей, Анна снова начала дергать кольцо. Так продолжалось довольно долгое время, точно определить она не могла. Просто, однажды ее начало сильно клонить в сон. Анна прекрасно понимала, что нельзя спать, когда замерзаешь, но поделать с собой она ничего не могла. В следующее мгновение кто-то поднял ее над землей. Анна почувствовала запах каменной пыли и чье-то теплое дыхание. Она открыла глаза и увидела Виктора. Он прижимал ее к своей широкой груди, укутав в теплое, шерстяное пальто. Виктор шел по болоту, старательно выбирая путь, но иногда он все же оступался, падал на колено и Анна вздрагивала. Девушка давно устала. Она была ужасно холодной и ужасно бледной. Наконец, он увидел пещеру, которую заприметил пару часов назад. Идти дальше сейчас, в полной темноте, не имело смысла. Виктор аккуратно положил девушку на пол, включил фонарик и осмотрел пещеру. К счастью, нашлась сухая трава, и упавшее дерево. Он соорудил остов костра и вскоре языки пламени осветили пещеру. Виктор поднял Анну, чтобы положить ее поближе к огню и понял, что вся одежда на ней мокрая. Недолго думая, он быстрыми движениями снял с нее брюки, носки и тунику, сделал стропила и повесил одежду сушиться поближе к костру. Затем он собрал сухой травы для подстилки и снял свою тунику, оставшись в нижней рубашке. Тунику он попытался надеть на Анну. И тут Виктор заметил кружевной лифчик черного цвета. Раздевал ее он так быстро, что даже не обратил внимание. Женщины в его мире не носили сей предмет одежды. Сами платья были сконструированы так, чтобы поддерживать грудь. Грудь… она так соблазнительно вздымалась и опускалась, обрамленная кружевами. Он залюбовался этим зрелищем, непроизвольным движением потянулся, провел пальцами по кромке кружев. Но рука была холодной, и кожа девушки тут же покрылась мурашками. Это привело Виктора в чувство. Он надел на Анну свою тунику и получше укутал ее в свое пальто. Но этого было мало. Девушка все еще скрежетала зубами. Виктор попытался растереть ее ступни. Они были ледяными. Он осторожно разминал нежную кожу, чувствуя, как все ее тело отзывается на его прикосновения. Вскоре дыхание Анны выровнялось, остаток ночи она мирно проспала. Анна проснулась от запаха костра. Как оказалось – костров. В пещере их было четыре. Предупреждая ее вопрос, Виктор пояснил: – От одного мы бы замерзли. Анна села. На ней уже была ее собственная сухая одежда и пальто Виктора. Тот сидел только в тунике. Она сняла пальто и поспешила вернуть его хозяину. Он его взял, но старался не смотреть на девушку. В памяти все еще всплывала картина ее белоснежной груди в черных кружевах. – Я должна сказать "спасибо", – робко проговорила Анна. – Но это не сможет описать всю мою благодарность вам. Если бы вы меня не нашли, я бы умерла. Виктор вздрогнул. Внезапно он понял, что не хочет покидать эту пещеру. Больше всего на свете он хотел поцеловать ее. Взять ее лицо в руки, так крепко, чтобы она не могла пошевелиться. Нежно прикоснуться к губам, потом проникнуть внутрь. Потом запустить руки под тунику. Туда, где кружева… Потом… Она могла умереть. И не было бы этого ничего. Она могла умереть. Этого и так не будет. Говорил он себе. Но она могла умереть! И даже фантазий об этом не было бы. Внезапно все внутри Виктора закричало. Он смотрел в эти большие, испуганные глаза и больше всего на свете ему хотелось…. Виктор вскочил на ноги. – Нужно затушить костры и идти. Думаю, часа через четыре мы выберемся. Он был холоден, отстранен и прагматичен, но больше всего на свете Анне сейчас хотелось броситься этому человеку на шею. Если бы он не пришел, она бы умерла там, на болоте. Но у нее не было сил этого сделать, поэтому она просто разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Виктор этого не ожидал. Он остановился, как вкопанный, и не знал, как реагировать на плачущую девушку. А она продолжала рыдать, и звуки начинающейся истерики разносились по пещере, гулко отдаваясь в стенах. Виктор опустился рядом с ней на колени, и это позволило Анне дотянуться до него. Она обняла его за шею, прижалась и продолжила плакать. – Если бы вы не пришли… Если бы вы меня не нашли… Виктор инстинктивно прижал ее к себе, одной рукой погладив по голове. – Все уже позади. Все уже позади, – повторял он, то ли Анне, то ли себе. Анна уткнулась носом в его плечо. Он был таким теплым, таким близким, таким надежным. Она притянула руки к груди, позволяя ему обнять себя плотнее, чтобы почувствовать себя полностью защищенной. Постепенно рыдания стихли. Виктор мог бы стоять так, на коленях, в этой чужой пещере, бесконечно, но нужно было уходить. Он осторожно разнял объятия, Анна немного отстранилась, посмотрела ему в глаза, и что-то током пронзило ее грудь, уткнувшись тупой болью в солнечное сплетение. Виктор встал и протянул ей руку, помогая подняться. – Нужно уходить. Вам бы поскорее вернуться домой, чтобы согреться и поесть. Анна поднялась, подождала, пока Виктор затушит все костры, и последовала за ним. У нее не было сил говорить. Они вышли из пещеры и оказались у начала ельника. – Здесь недалеко есть портал, скоро будем в школе, – объяснил Виктор. Анна кивнула. Ее начинала бить дрожь. Виктор сжал зубы, заметив это, он снял пальто и попытался накинуть его на Анну, но та остановила его, выставив руку вперед. – Нет! Если я не смогу идти, вы меня донесете. А, если вы замерзнете и упадете, то нам кранты.