– Ясно. А сколько всадников сейчас преданы Захару? Орлик пожал плечами: – Трое старших приемышей – это точно. Раньше были Оляна и Дамир, но теперь нет. Так что с показаниями сукра пока все сходится. Хотя они могли и людей с собой привести, использовать как тягловую силу. Блишемец-то тяжеловат. – Но почему они ранили Вилли? – спросила я. – Могли сразу вырубить – и точка. – Могли… Скорее всего, дело в самом блишемце. Он ведь искатель, а их много чему учат. Даже тому, как противиться приказу всадника, и у некоторых, особенно сильных духом и телом, это выходит. Ненадолго, конечно, на секунды, но иногда и этого бывает достаточно. Сукра же прикончили, приказав его сердцу остановиться, значит, были только всадники. Уже легче. Будь среди них всадница, она использовала бы свою способность, так проще… – Почему? – Ну, мысленный приказ требует немалого усилия, тогда как взгляд срабатывает автоматом. Человека вообще-то можно прикончить резким выкриком, но не сукра. Я подавила тревожный вздох. Способности мужчин-всадников мне внушали куда большее опасение, чем способности женщин. От убивающего взгляда хотя бы можно увернуться, а вот против всадника любой бессилен. – И что теперь делать? – спросила я и со страхом заметила следы сильнейшего волнения и сомнения на лице Орлика. – Эй, почему у тебя такой вид? Чего я еще не знаю? Не отвечая, он широкими шагами начал мерить комнату. Я застыла, выжидая, подмышки взмокли, в висках стучало. Наконец он заговорил: – Я мог бы спрятать тебя так надежно, что все опасности остались бы позади. Окружить такой защитой, что и мышь не проскочит! – Но?. – выждав с десяток секунд, подала голос я. – Но ты никогда не простишь меня, если сейчас не скажу тебе всей правды. – Не прощу, – на всякий случай подтвердила я, хотя сомневалась, существует ли вообще такая вещь, какую я в состоянии ему не простить. Простила же собственное убийство и даже вопросов о нем не задаю. – Какой правды? – Думаю, те всадники на поляне не совсем идиоты, все же заглянули в твою палатку и поняли, что ты не перешла в Навию. Поэтому они захватили блишемца живым, чтобы сохранить рычаг давления на тебя. Не спрашивай, для чего, сам теряюсь в догадках. Я мигом вскочила на ноги, вскрикнула: – Так я могу спасти Вилли?! Ты думаешь, есть шанс? Орлик бросил на меня полный горечи взгляд, пожал плечами. – Ну а как насчет того, что Вил – сын Властителя? За него же можно что-то потребовать, на что-то или кого-то обменять? Тут Орлик решительно замотал головой: – У Гамелеха предостаточно детей. Сын, совершивший убийство, – слабый козырь в задуманной Захаром игре. Все же, я думаю, это связано с тобой, хотя понятия не имею, почему они не воздействовали на тебя более простым для них способом. Гипнозу ты поддаешься, проверено. Я скрипнула зубами и повторила вопрос: – И что мне теперь делать? С учетом того, что прятаться я не стану и сделаю все, чтобы спасти нашего Вила. – Тогда тебе следует завтра вернуться домой. – Домой? – Этого я не ждала. – Но разве там не опасно? Да меня вдобавок полиция пасет. – Думаешь? – ухмыльнулся Орлик. – Ага, понятно, этот вопрос ты решил. Какие еще? – Со школой тоже уладил, – скромно добавил мой друг. – Сможешь снова туда ходить хоть с завтрашнего дня, никто вопросов не задаст. – Это такой тактический прием? Для привлечения тех ребят? Орлик невесело хмыкнул: – Нет, Дея, это просто школа. Поскольку жить тебе предстоит в этом мире, то ее надо окончить. Конечно, я могу подсобить, и все такое, но знания-то… – Ясно-ясно! – закивала я. Глупо, конечно, надеяться получить какие-то серьезные познания теперь, когда голова занята другим. Да и в гимназии, Кимка говорила, больше натаскивают на ЕГЭ, чем чему-то учат, но я все-таки буду в знакомой обстановке и смогу в полной мере поддержать подругу. – В городе мне будет проще присматривать за тобой, – методично перечислял все плюсы Орлик. – И ты выведешь из-под удара друзей. Теперь, когда я повидал тебя, ты уже не так уязвима… – Уже обработал, успел? – А то. Теперь на очереди все, кто связан с тобой. Но пока те ребята этого не знают, у нас есть микроскопический шанс выручить блишемца. У меня снова заныло в висках – лучше бы шанс был побольше. Я машинально потерла пальцами голову в районе ушей. – Черт, разболтался я. Все, ухожу, – попятился Орлик с огорченным видом. – Нет, это ерунда и не из-за тебя вовсе, давай еще поговорим! – запротестовала я. – Ты еще столько всего должен мне рассказать! – Не сегодня, моя Дея. И мне в самом деле нужно бежать. Надеюсь, завтра в это время ты уже будешь у себя дома и позволишь нанести тебе визит. Я невольно хмыкнула: странно было слышать от Орлика такие слова, мы их и не знали в прежние времена. Потом подозрительно нахмурилась: – Но ты же не собираешься у меня поселиться, а? – Я не прочь в целом-то, но не могу, прости. Орлик с деланым огорчением развел руками, а в глазах так и плясали смешинки: ловко он меня подловил. Я хотела сделать обиженный вид, но только слабо улыбнулась: – Прощаю. Орлик… Но он шагнул вперед, снова прижал меня к своей уже подсохшей куртке – и все слова позабылись. Поцеловал крепко, но один только несчастный раз, а потом метнулся к окну и был таков. Я почти сразу забралась под одеяло, голова ныла, и подташнивало слегка. Но я не обращала внимания, перебирая слово за словом каждый миг нашей беседы. И незаметно задремала. Глава восьмая Пятерка за ответ Разбудил меня Сашка, постучал и через дверь позвал на ужин. Я прислушалась к себе – неприятные ощущения отступили, разве что в животе тянуло неприятно и знобило вдобавок. Но мне и разговор предстоял непростой, наверно, из-за этого. Пока плескала в лицо холодной водой и причесывалась, все думала, как лучше объяснить ребятам ситуацию. Но светлые идеи разбежались куда-то вместе с нужными словами. Стол был накрыт в гостиной, пахло вкусно – не иначе Саня успел, провожая Кимку, заказать еду в моем любимом китайском ресторанчике. Инга сидела над пустой тарелкой, морщила нос с подозрительным видом, наверно, не привыкла к такой кухне. То и дело нервно теребила повязку на глазах. Дятлов что-то грел в микроволновке, и вид у него был совсем не веселый. Я не стала задавать вопросы про Кимку, и так понятно, что все плохо. Может, перебраться в город прямо сегодня и побежать к ней уже с утра? Передо мной тем временем возникла тарелка супа с древесными грибами. Машинально пробуя, я размышляла, как начать разговор, – решила, что сперва лучше перекусить. Сашка закончил обслуживать Ингу и сел рядом, ободряюще улыбнулся мне. Моя тарелка уже наполовину опустела, когда я вдруг заметила, что Конрад не ест, просто сидит с ложкой в руках, неестественно выпрямив спину, нарочито шумно переводит дыхание. Понятно, что переживает, но ей бы стоило держать себя в руках, – нам всем сейчас тяжело. – Не нравится, Инг? – спросила я, чтобы разрядить обстановку. Конрад рывком повернулась на звук моего голоса и проговорила отчетливо, почти по слогам: – Просто жду, когда ты расскажешь, что тебе наплел этот убийца. Но, похоже, так и не дождусь. Дятлов нахмурился и отложил ложку. Я почувствовала себя ужасно глупо и зачастила: – Вот как раз собиралась поговорить обо всем после еды, потому что тема серьезная. А если ты, Инга, такая нетерпеливая, то могла сразу ко мне зайти и спросить. Раз уж все равно подслушивала под дверью. – Я не подслушивала, – холодно отрезала Конрад. – Просто твои крики раздавались на весь дом, и я поспешила тебя спасать, но убедилась, что ты зовешь вовсе не на помощь, и вернулась к себе. Это прозвучало более чем двусмысленно, уф, даже в жар бросило. Но хорошо, если так, тогда Инга хоть не услышала о своей матери, – ни к чему сейчас лишние осложнения. Сашка внимательно слушал, лицо его заметно побледнело, и я разозлилась ужасно. Ему и без Ингиных намеков тяжело приходится. – Скажи лучше, что у тебя от голоса всадника разболелась голова и пришлось срочно сваливать, – процедила я сквозь зубы. – Ладно, если так не терпится, слушайте прямо сейчас. И я постаралась как можно точнее передать суть нашего разговора с Орликом. Объяснила, почему мне нужно вернуться домой, что там теперь безопаснее. И есть еще шанс спасти Вилли, если те люди захватили его, чтобы иметь возможность как-то влиять на меня. – И ты поверила ему? – со смешком спросила Конрад, едва я замолчала. Она еще более нервно дергала туда-сюда повязку, и меня так и подмывало юркнуть под стол или потихоньку сменить дислокацию, поскольку сидела она лицом в мою сторону. – Он не Игнация хочет спасти, да это наверняка уже невозможно. Просто подбирается к тебе, – процедила Инга. – Не говори ерунды, хорошо? Ему и подбираться не нужно, с его-то способностями! – Ну он же хочет остаться чистым-пушистым, – фыркнула Инга, – а это вряд ли получится, если начнет манипулировать нами, чтобы не путались под ногами.