Девушка склонилась над тенганарцем, пытаясь выяснить, насколько опасна рана. Стальная игла была длинной с палец, человека такой удар в шею убил бы на месте, но Стикс был еще жив и даже в сознании. Его глаза подернулись пеленой, но продолжали смотреть на Айну, будто он силился что-то сказать. Она поспешно отвела взгляд. Но недостаточно быстро. Стоило их глазам встретиться – и внутри что-то сжалось, а после заныло, поднимая из глубины памяти жаркие и бесстыдные картины, которые Айна хотела забыть. Искушающий шепот на ухо… жадные губы, скользящие по чувствительной коже… крепкие руки, повторяющие рельеф ее тела… Неужели все это на самом деле случилось с ними? Пусть в симуляторе, но все же… И был ли это именно Стикс или плод ее собственного воображения? – Ты что, так ничего и не поняла? – резкий голос Фила вернул в суровую реальность. – Псы это и есть элохимы! Только взбесившиеся, утратившие рассудок! – Все равно, – она покачала головой. – Он дал тебе возможность уйти, нужно просто воспользоваться ею. Подчиняясь внезапному порыву, приложила ладонь к щеке Стикса и увидела, как тот улыбнулся. Устало, но мягко. А потом опустил веки. Фил замер над ними, рассматривая обоих. В душе парня зарождалась бессильная злость. Он сжал кулаки. Раны на груди болели, но еще больше болела ужаленная гордость. – О чем ты говоришь? – процедил он, прекрасно понимая, что услышит в ответ. – О том, что тебе пора уходить. Иди, Фил. Больше некому тебя останавливать. – А ты? – Я останусь. Позову на помощь. Я не могу бросить его умирать, ведь он тоже не бросил меня… Айна не верила, что сказала это. Не верила, что добровольно согласилась остаться, когда свобода так близко. Возможно, однажды она пожалеет об этом. Возможно… Несколько секунд парень топтался на месте, раздумывая и наблюдая, как Айна срывает с себя футболку, как прикладывает к месту ранения и резко выдергивает шило. – Потерпи, – пробормотала, зажимая хлынувшую кровь. – Сейчас я кого-нибудь позову… Договорить она не успела. Фил нанес ей удар. *** Сначала была темнота. Тяжелая, душная. Потом возник странный звук, похожий на гул огромного механизма. И вибрация. Она пронизывала то, на чем Айна лежала, и ее саму. Каждый нерв, каждый мускул, каждую косточку. До зубовного скрежета. А еще была боль, которая сконцентрировалась на затылке. Не понимая, где она и что с ней случилось, девушка попыталась поднести руку к этому месту и поняла, что не может. Руки были связаны за спиной, а сама она лежала на боку, на упругой поверхности. На затылке, скорее всего, цвела огромная шишка. Осознав это, Айна болезненно поморщилась и только потом открыла глаза. Взгляд уперся в белую спинку эргономического кресла. С минуту Айна бездумно таращилась на нее, пока в голове всплывали последние события. Фил… Его угрозы… Бегство к шлюпкам… Пес… Стикс… Стикс! Ее словно огнем обожгло. Застонав, она попыталась сесть, что оказалось весьма проблематично со связанными руками, так что просто подергалась как червяк. И тут же кресло бесшумно повернулось в ее сторону, демонстрируя Фила. Парень улыбался. Но от его улыбки Айне стало не по себе. – Очнулась? – он склонился над ней. Комбинезон из термоусадочной ткани сменил его больничную робу. Филипп даже успел смыть кровь с лица, но это не сделало его черты более привлекательными. – Где мы? – прохрипела девушка. – Почему я связана? – Мы там, где и должны быть. В спасательной капсуле, которая мчит по направлению к Земле. А ты связана, чтобы глупостей не наделала. – Глупостей?! – Айна задохнулась от накатившего гнева и снова задергалась. – Развяжи меня! Ты хоть представляешь, что наделал?! Ты же убил его! – Тебя это тревожит? – с досадой скривился парень. – Что ж, похоже, я все-таки был прав. Ты попала под его влияние. – Что? О чем ты? – Ты попала под влияние элохима. Извини, но пока я не могу тебя развязать. Но не бойся, через несколько часов мы прибудем на Землю. Там есть надежные люди, которые тебя вылечат. – Вылечат? – Айна недоуменно прислушалась к себе. – Но я не больна! – Больна, – заверил Фил и, все так же улыбаясь, погладил ее по лицу. – Просто пока не знаешь. Нагнувшись еще ниже, парень поцеловал ее в лоб, встал и направился в дальний конец сигарообразной рубки. Только теперь Айна смогла оглядеться. Они находились внутри летательного аппарата, всю обстановку которого составляли пульт управления, два кресла и две раскладные койки, вделанные в боковые стены. На одной из них лежала Айна. Вывернув шею, она сумела разглядеть экран над пультом. Он показывал две крупные точки, между которыми, быстро двигаясь, мигала еще одна, поменьше. Значит, та точка, от которой они удаляются, это станция. Стоило подумать об этом, и сердце защемило. Стикс… Почему он ее отпустил? Почему вообще позволил ударить себя? Он был ранен, и это ее вина… Незнакомое тревожное чувство заставило Айну судорожно выдохнуть. Ей жалко его? Эта мысль отрезвила. Жалко элохима? Неужели Фил прав, и она попала под влияние пришельца? Закрыв глаза, Айна сосредоточилась на внутренних ощущениях. Надо проанализировать свои чувства, отсечь обычную человеческую жалость. Элохимы в ней не нуждаются. Но что-то подсказывало: она не права. Какой-то тоненький голосок, слишком слабый, чтобы можно было распознать его принадлежность, и слишком настойчивый, чтобы продолжать его игнорировать. Память услужливо подкинула картинки: Пес бросается на Фила, позволяет ему развернуться и только после этого валит на пол. Прижимает лапами к полу, не дает шелохнуться. Рычит, демонстрируя острые клыки-кинжалы. И… и все! Когти разодрали парню робу на груди и поранили кожу. Но если бы Пес хотел убить его, то убил бы. Почему замешкался? Почему позволил Айне отвлечь себя и ударить? А главное, почему с самого начала бросился на Фила, а не на нее? Ведь Псы реагируют на девственниц, это всем известно. Она должна была стать первой жертвой! Это какой-то неправильный Пес, точнее… Стикс… Вот что хотел сказать Фил, когда кричал, что они – чудовища. Айна судорожно выдохнула и закрыла глаза. Истина оказалась слишком шокирующей и неприглядной. Требовалось время, чтобы осознать ее, свыкнуться, сродниться. – Как ты узнал? – прошептала она, облизнув пересохшие губы. – О чем? Парень вернулся, неся в руках герметичную упаковку с едой. Надорвал кончик – и пакет начал быстро увеличиваться в размерах, попутно выделяя тепло. – О том, что элохимы это Псы. Он помог ей сесть, а затем указал на одноразовую тарелку с бесцветной массой, в которую превратилась вскрытая упаковка. – Тебе нужно поесть. Не бойся, на вид оно выглядит не очень, но на вкус вполне себе ничего. А потом я займусь твоей шишкой. Болит ведь? Прости, что пришлось действовать грубо, но это был единый способ тебя спасти.