С трудом передвигая ноги, она напомнила себе: это же Фил. Он спасает ее, хочет забрать с этой станции. Теперь, оказавшись вне стен каюты, Айна позволила себе оглядеться. Но вокруг были только стены, обшитые странным ячеистым материалом, напоминающим пластик. Под дугообразным потолком тянулись толстые кабели, под ногами пружинило синтетическое покрытие, поглощающее звуки. Стены излучали зеленоватый рассеянный свет, достаточный, чтобы видеть каждую мелочь. Но как Айна ни прислушивалась – она не уловила ни единого звука. Больше того, их собственные с Филом слова будто тонули, вязли в этой тишине. Ни малейшего шороха. Ни малейшего эха. – Здесь слишком тихо, – пробормотала она, ковыляя за парнем. – Куда мы идем? Тот остановился перед огромными металлическими дверями. – А ты разве не слышала? Нам нужен блок «N-11-38». – Вряд ли это он, – она с сомнением указала на табличку с непонятными знаками. – Без тебя знаю. Идем! Он грубо толкнул ее в плечо. – Обязательно постоянно толкать меня? – пробурчала она, повернувшись к нему. – Толкать? – Фил ухмыльнулся, и от этой ухмылки по спине девушки пополз озноб. Он подался к ней, его губы коснулись ее уха, и парень прошипел: – Ты даже не представляешь, чего мне стоит сдерживаться сейчас. Не представляешь, с каким удовольствием я всадил бы это шило тебе в печенку! От этих слов, сказанных тихим шипящим голосом, веяло ненавистью. Вздрогнув, Айна остановилась. Замерла, боясь вдохнуть, боясь посмотреть в глаза тому, кто стоял рядом с ней. Нет, он не играл. – За что? – почти беззвучно выдохнула она. – Сама догадайся, подстилка. Последнее слово ударило в сердце. Скользнуло ледяным стилетом, рассекая душу и плоть. А Фил продолжал, ничуть не задумываясь о том, как больно ранят его слова: – Знаешь, где я был, пока ты все это время кувыркалась в постели со своим элохимом? Я был в аду. Самом настоящем. Да, моя дорогая, ад существует. И твои дружки выдали мне там номер «люкс»! А теперь иди, если еще хочешь жить! И он снова толкнул ее. Грубо, намеренно причиняя боль и желая унизить. Айна почувствовала, как увлажнились глаза. Слезы? В груди разрастался щемящий комок. Она обернулась. – Фил… мне сказали, что ты добровольно согласился участвовать в эксперименте, – начала срывающимся голосом. Он заставил ее замолчать. Грязная, покрытая засохшей кровью ладонь ударила ее по лицу. Звук пощечины тут же поглотило покрытие на стенах. Девушка отшатнулась, хватаясь за пострадавшую щеку. В глазах вспыхнули непонимание и обида. – Да что я тебе сделала?! – с отчаянием в голосе закричала она. – Добровольно согласился? – заорал он, хватая ее за плечи. – А ты уверена, что у меня была альтернатива?! Пораженная его словами, Айна даже не думала сопротивляться. Фил сжал ее плечи и с силой тряхнул, не скрывая собственной злости: – Что ты вообще знаешь об элохимах? Ты, как и все остальные, ничего не видишь за красивыми лицами! Но я-то знаю, кто они на самом деле! Он оттолкнул ее от себя. Не устояв на ногах, Айна упала на пятую точку и растерянно захлопала ресницами. – И… кто же они? – Чудовища! За спиной Фила мелькнула тень. Закричав, Айна выбросила руку вперед, указывая на то, что гигантскими скачками приближалось к ним из пустоты коридора. Это был Пес Тенганара – огромный зверь со вздыбившимися на загривке ядовитыми иглами и оскаленной пастью, из которой вырывалось рваное дыхание. Причем он выглядел куда больше, чем те, с которыми Айне однажды довелось столкнуться нос к носу. Размером с теленка. Огромные когтистые лапы бесшумно спружинили, отталкиваясь от пола и бросая тело зверя вперед. Короткий миг, в который время словно застыло. Фил обернулся, почувствовав опасность, но было поздно. Живой снаряд, точно выпущенное из пушки ядро, снес его в сторону. Человек и Пес покатились по полу, рыча и нанося друг другу удары. Айна, забыв обо всем, отползала, не глядя куда. В голове билась только одна связная мысль. Она сигналила аварийной сиреной: бежать! Бежать подальше отсюда! Но не было сил даже на то, чтобы встать. Панический ужас сковал ее по рукам и ногам, а взгляд не мог оторваться от развернувшейся бойни. У Пса были когти и клыки. У человека – лишь тонкое шило, и казалось, исход боя был предрешен. Айна увидела, как зверь застыл над жертвой победной статуей. Фил лежал распятый под его мощными лапами, оскаленная пасть с пылающими глазами склонилась над ним. Сверкнули клыки… – Нет! – забыв обо всем, Айна бросилась на зверя. – Не смей! Не трогай его! В этот момент она даже не думала о том, что творит. Она забыла, что нужно бояться, забыла о собственной безопасности и о том, что еще минуту назад скулила от ужаса. Точно маленький смерч она налетела на Пса, схватила за шею и дернула на себя, желая оттащить от друга. – У… убей его… – прохрипел Фил. Когти зверя располосовали ему грудь, и на рубахе парня расплывались алые пятна. Пес зарычал, мотнул головой, освобождаясь от захвата, и клацнул зубами в опасной близости от горла жертвы. – Убей! – взвыл парень, разжимая ладонь. Из ослабевших пальцев на пол скатилось шило. Айна бездумно схватила его и нанесла удар. Стальная игла вошла зверю чуть ниже уха, как раз в тонкий зазор между пластинами. Послышался хруст. Айна почувствовала слабое сопротивление кожи и вогнала оружие по рукоять. Брызнула кровь. Она оказалась такой же красной, как у людей, и ее было так много, что девушка растерянно отшатнулась. Зверь покачнулся, глядя на нее с молчаливым укором. В его глазах ей почудился невысказанный вопрос. Потом захрипел и начал валиться набок. – Столкни его с меня, мать твою! – задергался Фил. – Столкни! Но Айна не могла даже двинуться с места. Оцепенев, она смотрела, как плавится и течет тело зверя, медленно, но настойчиво обретая человеческие черты… До ужаса знакомые черты… Через минуту на полу лежал Стикс. Полностью обнаженный, сжавшийся в позе эмбриона, но это был он. Его лицо превратилось в застывшую маску, глаза потускнели, а из шеи чуть ниже левого уха торчала рукоять шила. – Добей! Добей эту тварь! – прохрипел парень, с трудом поднимаясь на колени. – Нет. – Что? – не веря услышанному, он глянул на Айну. Но та с внезапной решимостью повторила: – Не трогай его! Она и сама не знала, что заставило ее в тот момент заступиться. Жалость к поверженному врагу? Айна поскорее отогнала крамольные мысли. Она подумает об этом потом… как-нибудь… Сейчас есть дела поважнее. Глава 23