Он уложил книгу на колени вдове и отошел. – Благодарю, – все-таки ответила Ливиана, и инквизитор незаметно вздохнул с облегчением. – Вы только за этим приехали в Рич? Мою карету мне доставили давно. – Да, Тимас отправился сюда раньше, чтобы вернуть вам экипаж и выполнить мои распоряжения, – Виллор не спешил вернуться в кресло, и вдова тоже поднялась на ноги, взяв в руки сверток с книгой. – Я в Риче по личным делам. И раз уж я здесь, то решил нанести вам визит и извиниться. – Ваши извинения приняты, шейд Виллор, – госпожа Ассель склонила голову, но ответной улыбки не было, даже из вежливости. – Тогда не смею вам и дальше навязывать свое общество, – Эйдан поклонился, надеясь, что ему предложат задержаться, но приглашения не последовало. – Еще раз благодарю, что приняли меня и дали возможность поговорить с вами, госпожа Ассель. Всего доброго. – Прощайте, шейд Виллор, – ответила Ливиана. Инквизитору не оставалось ничего иного, как покинуть дом вдовы и убраться восвояси, впрочем, ненадолго. Это Ливиа не ожидала новой встречи, а вот Виллор сильно затягивать с ней не собирался. Первый шаг был уже сделан, и его результатом старший инквизитор остался доволен. Уже стоя рядом с жеребцом, шейд не удержался и обернулся, сразу найдя окна гостиной, и встретился взглядом с хозяйкой. Госпожа Ассель рассматривала неожиданного гостя, но как только Виллор заметил ее, женщина тут же отошла, скрывшись из поля зрения Эйдана. Он тоже отвернулся, взлетел в седло и пустил коня рысью. Но как только пересек линию ворот, пришпорил скакуна, и тот сорвался в стремительный галоп. Ветер ударил в лицо, выбив из глаз слезы и прочистив голову. Однако возле рощи инквизитор натянул поводья, подняв коня на дыбы. Тот ответил возмущенным ржанием. – Тихо, парень, тихо, – успокоил его инквизитор. После спешился, накинул повод на сук поваленного дерева и скрылся в начинавшей желтеть зелени кустарников. Эйдан сделал несколько шагов, бездумно глядя себе под ноги. Наконец, остановился и тяжело опустился на траву. – С ума сойти, – выдохнул он и растянулся в полный рост. Раскинул руки и ноги в стороны и вновь повторил, ошалело глядя на кусок голубого неба, видневшегося сквозь древесные кроны: – С ума сойти! Я и в четырнадцать так не волновался… Напряжение уходило, оставляя в душе опустошенность. Виллор закрыл глаза, протяжно вздохнул и… улыбнулся, вновь вспоминая свое короткое свидание. – Восхитительная женщина, – прошептал он. Да, она не была столь же красива, как другие его женщины, но, задери его бесы, если он мог вспомнить хотя бы одно из безукоризненно правильных лиц, которыми когда-либо восхищался. Все они слились в какой-то фантасмагоричный образ, имевший размытые, но общие черты. А вот лицо Ливианы Ассель мог воспроизвести в памяти с точностью до маленькой родинки на скуле. Нет, она не была красива, но она была неповторима, ни на кого не похожа. И желание растопить ее лед и заставить броню треснуть, стало почти нестерпимым. – Нельзя, – оборвал сам себя Виллор и сел, подтянув к себе колени. Сорвал травинку, прикусил ее кончик, а затем сплюнул и поднялся на ноги. Пора было заканчивать эту блажь. Он никогда не был романтиком, и начинать дурить было уже поздно. Разум шейда всегда оставался ясным, не стоило менять этого и сейчас. Но… но как же хотелось шагать за женщиной, которая со смехом тянет за собой, чтобы показать… да пусть какую-нибудь чепуху, лишь бы счастливо смеялась и смотрела горящими влюбленными глазами, но… Но это было всего лишь пустыми мечтами, грезами, навеянными печатью мерзавки Мирис, чтобы свести его с ума. Инквизитор помрачнел, отряхнулся и вернулся к своему коню. Да, нужно перестать мечтать и браться за дело, чтобы поскорей закончить с этой пыткой. Первая встреча прошла хорошо. Он не превратился в безмозглый столб, она не закрыла дверь перед его носом. Уже отлично, уже есть, от чего отталкиваться. Дальше будет обычная работа, ничего больше. – Ничего, – с горечью усмехнулся шейд и забрался в седло. – То, что нужно. В Рич. – И конь вновь сорвался с места, унося своего всадника подальше от места, куда, несмотря на всё самовнушение, тянулась очерствелая душа инквизитора. В гостинице его уже поджидал Тим. Едва инквизитор переступил порог своей комнаты, как слуга, поспешив ему навстречу, пытливо вгляделся в лицо хозяина. Эйдан кинул в Лерса перчатками и, усмехнувшись, дошел до кресла, упал в него, откинул голову на спинку и вздохнул. Тимас отметил, что вздох не был тяжелым, да и взгляд, устремленный в потолок, говорил о том, что шейд погружен в блаженное состоянии неги, а не раздражения. – Приняла, – понял Тим. – Угу, – промычал Виллор. – И подарок тоже? – Угу. – Вы быстро вернулись… – Отстань. – Ваше благородие, я же пережи… – Какая женщина, Тим, какая женщина! – вдруг воскликнул Эйдан, вскочив с кресла. – Истукан! Монолит! Твердыня! Ни толики кокетства и желания произвести благоприятное впечатление. Есть в ней что-то мужское… Нет, она не мужеподобна, но эта твердость… Не удивлюсь, если окажется, что она занимала главенствующее место в семье, а супруг ее был мягок и романтичен, но не хлюпик. Эта женщина не вынесла бы слизняка и нытика. В покойном судье тоже должен быть стержень. Иначе она бы не смогла полюбить его. Сильной женщине нужен сильный мужчина, или же она превратится в матушку для собственного мужа. Хм… А может именно в этом причина того, что они долго не заводили ребенка? – Шейд мотнул головой. – Нет, только не Ливиана. Знаешь, Тим, – Виллор обернулся к слуге, – в ней нет ни капли растерянности. Не было ее и при нашей первой встречи. Эта женщина, потеряв супруга и оставшись с маленьким сыном на руках, не впала в отчаяние. Ее глаза ясные, значит, она уже оплакала смерть Асселя. Опрятна, сдержана… Нет-нет, свое горе она переживает с достоинством и не теряет голову. Не ищет утешения, жалости и поддержки. Ее вчерашний визит слишком короток, чтобы оценить его, как попытку не оставаться одной. Да и меня не пригласила остаться – компания ей не нужна, хватает сына. А визит был сугубо деловой. И хоть тебе ничего не удалось узнать, но и без того ясно, что дело касается поместья. Если никто не пытается нажиться на одинокой женщине, ставшей недавно вдовой, значит, она хочет продать земли. И что дальше? – Вернется к родителям? – предположил Лерс. Инквизитор поджал губы, потер переносицу и уверено покачал головой. – Нет. Родители не богаты, и Ливиана с внуком будут им в тягость. – Но если у нее будут деньги… – возразил Тимас. – К тому же у судьи был доход, и его вдове остались средства мужа. Эйдан опять задумался. Он прошелся по комнате, заложив руки за спину, развернулся на каблуках сапог для верховой езды и устремил взгляд на слугу. – Нет, Тим, нет. Ливиана не поедет к родителям. – Но почему?! – воскликнул бывший наемник. – Это было бы разумно! – Да, для человека, который ищет поддержки и утешения. Она могла бы перебраться к родителям вскоре после похорон мужа. Ее доход при ней, а земли можно продать и через управляющего. Но она всё еще в своем поместье, лично следит за продажей, если, конечно, мы верно понимает то, что увидел Горт. Ливиана хочет уехать из этого округа, по крайней мере, покинуть место, где погиб ее супруг. – Или бежит от какой-то тайны… Виллор, вновь ходивший по комнате, круто развернулся в сторону Лерса и прищурился. – Возможно, – не стал он спорить в этот раз. – Но пока я видел только два настораживающих момента в жизни супругов Ассель: внезапная смерть судьи и позднее рождение сына. И то, и другое неясно. Обычно молодые пары стремятся обзавестись наследником вскоре после свадьбы, но Ливиана и Итер тянули семь лет. Это настораживает. А если предположить, что оба этих момента связаны, то повод исчезнуть из Рича, у нашей вдовы имеется. Только ведь пересудов никаких не ходит, и вроде бы ей опасаться нечего. Тимас поскреб в макушке. – А как же полынья? Если уже шепчутся, то слух может распространиться, – подумав, сказал он. Шейд вернулся в кресло. Закинул ногу на ногу и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Да, это имеет смысл, – медленно кивнул Эйдан. – Слухи на пустом месте не рождаются, и если это дошло до Тени, значит, шепоток набирает обороты. Раньше, пока был жив судья, возможно, о таком помалкивали – все-таки представитель королевской власти. Теперь же Ливиа не защищена мантией мужа, и раздуть могут до скандала. Маленькому Асселю и его матери это может сильно навредить. Значит, убраться подальше, где их никто не знает, и куда не доползет молва, повод имеется веский. – Может, – Тим бросил взгляд на хозяина и осторожно продолжил: – Может, она того… с любовником… – Тяжелый взор инквизитора заставил бывшего наемника прерваться на полуслове. Однако Лерс зажмурился и все-таки выпалил: – Но дите-то откуда-то взялось, а если муж не мог заделать, то… – Лучше молчи, – тихо и угрожающе произнес Эйдан. Думать о том, что у Ливианы имеется любовник, не хотелось. От одного только неподтвержденного подозрения кровь бросилась в голову шейда. Он стиснул кулак, с силой опустил его на подлокотник, и Тимас поспешил успокоить, выпалив: – А может, тут магия, ваше благородие? Взгляд старшего инквизитора сверкнул яростью. – Нет, – выдохнул Виллор. – Тут нет магии. Не хочу. Лерс сглотнул и невольно отшатнулся, до того жутким вдруг стало лицо его хозяина. Голубые глаза почти почернели от расширившихся зрачков, губы скривились, приоткрыв с одного уголка зубы, и это более всего напоминало угрожающий оскал зверя, готового броситься на бывшего наемника. – Если они использовали древний артефакт, а только эту магию не видит перстень, ты понимаешь, что я должен буду сделать? Хранение и использование! Тим, понимаешь?! – лицо шейда исказила смесь муки и бешенства. Виллор рванул с шеи галстук, зацепив рубашку, и пара пуговиц, оторвавшись с треском, полетели на мягкий ковер. – Я не хочу, Тим. К бесам, не хочу! – Но мальчонка же обычный… и даже если в нем проявится дар, то это будет не скоро, да и ограничитель он может надеть… – неуверенно пролепетал Лерс. Эйдан мотнул головой, порывисто поднялся с кресла, подошел к окну и, распахнув его, вдохнул полной грудью. – Мальчик пуст, – хрипло произнес шейд. – В доме Асселей нет следов магии. И если в нем и есть дар, то это дело будущего и сейчас нас не касается. Он нас вообще не касается, пока не доказано, что на зачатие было оказано магическое влияние. Да и после мы должны просто приглядывать, пока ребенок не достигнет созревания, когда магия дает о себе знать. И лишь при отказе надеть ограничитель он будет уничтожен, но не ранее. Но его мать, Тим. – Виллор стремительно обернулся. – Его мать подлежит наказанию. И если использование артефакта нанесло кому-то вред, то это… – Смертная казнь, – выдохнул Лерс. – Вот бесы! – Эта сука все-таки достала меня, – зло усмехнулся шейд. Бывшему наемнику не нужно было объяснять, что хозяин имеет в виду ту магиню, которая наложила на него печать. – Если она хотела, чтобы я вырвал себе сердце, то… Эйдан, не договорив, судорожно вздохнул. Он согнулся, упершись ладонью в стену и замер. Лишь тяжелое прерывистое дыхание вырывалось из часто вздымавшейся мужской груди, да ветер, влетевший в раскрытое окно, ворошил светлые волосы инквизитора. Виллор вдруг повернул голову, глянув на слугу из-под руки. Взгляд его был острым, пронзительным… Тимас прижал ладонь к груди и охнул. Он осознал, что старший инквизитор впервые в жизни, кажется, готов не исполнить свой долг. Но тогда придется уничтожить тех, кто может выдать его. Если чета Ассель и вправду нарушила закон, шейд должен кого-то убрать, и между женщиной, ставшей его наваждением, и свидетелями преступления, жертвой он выберет свидетелей. Даже если это верный Тим и сыщик Тень. – Но ведь еще ничего не доказано, – прохрипел бывший наемный убийца. – Возможно, Ассель нашел толкового целителя… – Не нашел, – неожиданно спокойно произнес инквизитор распрямляясь. – Если родители обращались к целителям, а в отчете Рета они упоминались, значит, диагноз был известен сразу. Семья у Итера не была знатной, но в деньгах особо не нуждалась, значит, должны были показывать мальчика. И он, сделав предложение Ливиане, не мог не знать о том, что стал бесплоден. Любопытно, она знала, когда давала согласие? Или еще оставалась надежда? Впрочем, пока официального подтверждения факта бесплодия не было, лишь слухи и домыслы. Посмотрим, что насобирает Рет за эти дни. Если бесплодие Асселя подтвердится… Если подтвердится, будем разбираться дальше, но, – Эйдан повернулся к Тимасу, – чтобы ни одна живая душа… – Ваше благородие, да когда же я подводил вас! – горячо воскликнул Лерс. – И, тем не менее, – взгляд чистых голубых глаз уперся в бывшего наемника, словно раскаленный прут. – Ни о том, что проклятье оказалось сложной магической печатью, ни о том, что печать активировалась, ни о ребенке Ливианы и бесплодии ее мужа – ты не произнесешь ни слова. Тим, это важно! – Я всё понял, – кивнул Лерс. – И не подведу вас, шейд Виллор. – Ждем доказательств и подтверждающих фактов, потом я буду думать, что делать дальше. Сейчас продолжаем отрабатывать нашу историю с землей. Тем более, если мы ни в чем не ошиблись, то у меня появляется еще один повод для визитов и сближения. Тимас опять кивнул. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, закрыл его, перешагнул с ноги на ногу, и Виллор устало махнул рукой: – Ну, срази меня очередной мыслью. – Да я о той печати, ваше благородие, – слуга еще немного помялся. – Вы вот рассказали вчера о ней, а я слова ведьмы вспоминаю всё. Она же говорила, что госпожа вас должна ненавидеть… – Я должен довести ее до ненависти, – уточнил шейд. – Мои поступки. Сегодня я не допустил ошибки. Учел все факторы, не позволил себе вольностей. Попросил прощения, подарил книгу, ушел. Она даже смотрела мне вслед, – он усмехнулся, но смешок вышел невеселым. – Да ну-у, – протянул Лерс, приближаясь. – Стало быть, заинтересовалась? Виллор отрицательно покачал головой. Нет, вдова им не заинтересовалась, по крайней мере, как мужчиной. Всего лишь недоумение и любопытство. Скорей всего, задумалась, что ему было нужно на самом деле. И чтобы не спугнуть, нужно и дальше делать осторожные шаги, чтобы хрупкий лед не затрещал и не обрушился под ним, утягивая в ледяную пучину отчаяния и, как следствие, необдуманных поступков. Но… К бесам! Проклятый Итер Ассель! Если он втянул свою жену в опасную авантюру с магией… Впервые Эйдан жалел, что искусство некромантии в их мире утеряно. Удавить судью захотелось с той же силой, что и мерзавку Мирис. Только вот это желание было невыполнимым. – Ублюдок, – глухо произнес инквизитор. – Сам счастливо упал с лошади и окочурился, и оставил жену разгребать его дерьмо. – Еще нет ясности, – вновь попытался успокоить шейда верный Тим. – Авось, и нет вины на госпоже Ливиане…