– Ну… опекал ее что ли. Дорогая Ливиа – то, драгоценная кузина – сё. Вызвался сопровождать ее по лавкам и салонам. – А она? – казалось, напряжение разлилось в воздухе. – Она поулыбалась и отказала. Мол, не стоит, помощь не требуется. Потом ушла, а сынок Вирса заметно загрустил. Влюблен он в госпожу Ассель, вот что мне думается, а она его в упор не видит. – Еще бы, – усмехнулся Эйдан, заметно расслабившись. – Она овдовела недавно. Значит, лощеный парень ее поклонник? – Мне показалось, да, – кивнул Тимас. Инквизитор криво ухмыльнулся – не зря ему сразу не понравилась гостиница, только ни к тому Вирсу отнес свою неприязнь. Укол ревности оказался болезненней, чем Эйдан мог подозревать. Свернуть шею сопляку захотелось немедленно. И желание это было столь сильным, что вызвало зуд в ладонях. Виллор передернул плечами, попытался успокоиться, но ярость оказалась почти неконтролируемой. Кулак с силой опустился на столешницу. Посуда жалобно звякнула, и Тимас недоуменно посмотрел на хозяина. – Я вас чем-то расстроил? – Всё хорошо, – сдавленно ответил Эйдан. – Ты можешь идти. Хочу немного побыть один. Лерс потоптался немного, затем поклонился и вышел из комнаты, бросив напоследок на инквизитора настороженный взгляд. Виллор с минуту слепо смотрел перед собой, затем ожесточенно затряс головой, стараясь прийти в чувство. – Вот… мразь, – выдохнул он, еще раз ударив кулаком по столу. Рука отозвалась болью, и Эйдан тряхнул ею. Затем прошел до постели и напомнил себе, что жизнь Ливианы Ассель была и до его появления, и он не имеет права беситься из-за того, что женщина вызвала еще чью-то симпатию. – Только дружба, – напомнил себе шейд. – А друзья не ревнуют. Бесы… ревность! Я же просто ревную, какая чушь!!! Он упал лицом в подушку, но вскоре перевернулся на спину, попробовал расслабиться, закрыл глаза и выровнял дыхание. Обычно это помогало обуздать бушующую кровь, но сейчас ушло гораздо больше времени прежде, чем Виллор сумел успокоиться. Наконец он медленно открыл глаза и посмотрел в потолок. – Я сильней проклятой печати, я не сорвусь, – словно заклинание произнес инквизитор и снова смежил веки. Спустя некоторое время усталость победила, и Виллор сумел провалиться в недолгий тревожный сон… Проснулся он сразу, словно кто-то толкнул в плечо. На улице еще было светло, и Эйдан некоторое время пытался понять, продолжается ли всё тот же день, или уже начался следующий. Наконец, взглянул на брегет, лежавший на прикроватном столике, потом еще раз в окно и понял, что проспал всего пять часов. Тихо выругавшись, Виллор поднялся с постели и побрел в ванную комнату, чтобы ополоснуться холодной водой. Голова была тяжелой, мысли еще путались, и попытка вспомнить, что ему снилось, оказалась безуспешной. Вскоре он уже вернулся в жилую комнату. Тело его было обнажено и покрыто каплями воды. С волос еще стекали тонкие ручейки, расчерчивая спину и плечи кривыми линиями. Тряхнув головой по-собачьи, инквизитор избавился от излишков влаги. Затем с силой растерся полотенцем, которое нес в руках, и почувствовал себя намного лучше. Оглядевшись, шейд обнаружил чистое белье, новую рубашку и дорожный костюм, который успел вычистить заботливый Тимас. – Горт, – произнес Эйдан, когда привел себя в порядок. Зверь вынырнул из воздуха и остановился, глядя в глаза хозяину. – Дружище, позови Тима и Рета. Горт фыркнул и растаял, не стараясь быть эффектным, Виллора ему удивлять было не за чем. Инквизитор уже насмотрелся на трюки колдовского создания и давно перестал удивленно распахивать глаза, когда зверь красовался перед ним. Эйдан упал в кресло, вытянул ноги и подхватил из вазочки на столе сочное зеленое яблоко. Разгрыз его с громким хрустом и блаженно замычал, смакуя кисловато-сладкий вкус плода. Нож для фруктов он благополучно проигнорировал, не желая лишать себя удовольствия съесть яблоко, как в детстве, когда рвал их прямо с дерева, сидя на крепких ветвях. – Ваше благородие, вы уже проснулись?! – то ли изумился, то ли возмутился верный Тимас. – Вам бы еще… – Тим… – Молчу, – привычно проворчал бывший наемный убийца. – Брат… – в открытых дверях показался Рет, и шейд поспешно махнул рукой, велев замолчать, опасаясь случайных ушей. Открывать кто он, Виллор пока не желал. Накладка уже прочно скрывала истинную суть перстня. Сыщик понял и поправился: – Благородный шейд, рад видеть вас в добром здравии. – Да где уж доброе, – пробурчал себе под нос Лерс. – Еще немного, и от него только мятежный дух и останется. Инквизитор поджал губы, прикрыл глаза, справляясь с легким раздражением, а после велел: – Принеси мне поесть. – Слушаюсь, ваше благородие. Рет и Виллор дождались, когда неугомонный Тимас исчезнет за дверью, и Эйдан указал рукой на второе кресло. Сыщик склонил голову, больше наметив поклон, и уселся, не став кокетничать. – Итак? – шейд отложил на серебряное блюдце, на котором лежал нож для фруктов, огрызок, обтер губы тыльной стороной ладони, мало заботясь о правилах хорошего тона, и внимательно посмотрел на Рета. Тот с пониманием усмехнулся: – Однако вы совсем не даете себе расслабиться. Сразу к делу, – инквизитор в ответ не улыбнулся, и сыщик продолжил: – Я собрал для вас информацию. Ее немного. Ни один из супругов Ассель не имел постыдных тайн и страшных секретов, – заговорщицки понизив голос, произнес Рет, поводив перед лицом растопыренными пальцами. Виллор чуть приподнял уголки губ в наметившейся улыбке, впрочем, не искренней. – Хорошо, не буду вас томить, ваше благородие. Вам пересказывать, или желаете ознакомиться с письменным отчетом? – Я не вижу бумаг, – сухо заметил Эйдан. – Они в моем номере. Принести? – Да. Сыщик поднялся с кресла, поклонился и направился к двери, отмечая про себя, что шейд нынче явно не в духе. Впрочем, не мудрено. Судя по внешнему виду, инквизитор за последнее время мало отдыхал. Его и без того хищные черты лица, сейчас заострились, и в Виллоре появилось что-то… бесовское. Да, именно так. Даже глаза горели странным лихорадочным огоньком. Рет мотнул головой, заставляя себя не размышлять над состоянием старшего инквизитора. Он забрал папку с бумагами, куда записал всё, что удалось разузнать, и вернулся назад. Когда сыщик вошел в комнату шейда, тот расправлялся со вторым яблоком. Он скосил глаза на Рета, отложил на блюдце недоеденный плод и протянул руку. Сыщик понятливо сунул папку. Виллор перебрал исписанные аккуратным почерком листы, отложил часть на стол и углубился в чтение. С появлением Тимаса ничего не изменилось, инквизитор от своего занятия не отвлекся. Рет, честно умыкнувший яблоко из вазочки, принесенной слугой Эйдана, пока тот спал, теперь грыз его с таким же удовольствием, что и брат старший инквизитор. – Ваше благородие! – возмутился Лерс. – Ставь, – буркнул Эйдан, не отрывая взгляда от бумаг. – Остынет же. Успеете… Виллор бросил на него свирепый взгляд, и Тим протяжно вздохнул. Он стянул кусок свежего белого хлеба, уселся на стуле и, отрывая маленькие кусочки, меланхолично совал их в рот, чтобы занять его чем-нибудь, кроме причитаний. – Кругом ворье, – произнес шейд, показав, что, несмотря на занятость, он вполне замечает, что творится вокруг. Рет хрустнул очередным куском яблока в ответ, Тимас протяжно вздохнул и оторвал кусочек румяной корочки. – Без совести, – добавил Виллор с легкой усмешкой и вновь углубился в чтение. Итак, госпоже Ассель, в девичестве Риварро, было двадцать пять лет от роду. Вдова все-таки слукавила, шейдой она была. Правда, принадлежала давно обедневшему роду, который держался наплаву, благодаря коммерческой деятельности старшего шейда Риварро. Каждый выживает, как может. Замуж вышла в семнадцать лет за соседа, который был влюблен в нее. Девушка отвечала ему взаимностью. В общем, сей брак, неравный по положению, всё же был по любви. Виллор передернул плечами. Новый виток ревности заставил его скривиться. Вот уж что было наиглупейшим, так это ревновать к покойнику. Однако злость никуда не делась. Коротко вздохнув, Эйдан продолжил чтение. Супруг Ливианы был простолюдином, но это не помешало не только самой Ливии, но и ее родне. Ничего зазорного в этом союзе они не увидели, что неудивительно. Должно быть, даже вздохнули с облегчением, когда заботы о дочери удалось переложить на плечи ее мужа. Коммерсант из шейда Риварро был, скажем так, не очень удачливый. Но на пропитание и скромную одежду вполне хватало. Юная шейда занималась в обычной школе для девочек, светским манерам ее обучала мать. Какое-никакое образование Ливиана всё же получила. Соседи оценивали будущую госпожу Ассель, как скромную милую и неглупую девушку. Кое-кто подчеркивал, что шейда Риварро обладала жестким прямолинейным характером, который унаследовала от своего деда. Если кто-то ее задирал, могла одними словами поставить на место любого наглеца и хама. Но, в общем, ни с кем первая не конфликтовала, на ссоры не шла, в постыдных поступках уличена не была. – Да уж, – проворчал себе под нос шейд. Как госпожа Ассель умеет разделываться с неугодными ей гостями, он познал на собственной шкуре. – Продолжим… – Остывает же… – кусок хлеба закончился, и Тимас снова заворочался на стуле. – Вот зануда! – раздраженно воскликнул шейд. – Поем, замолчишь? – слуга истово кивнул. С обедом Эйдан расправился быстро, нетерпеливо бросая взгляд на листы с отчетом. Брал их по очереди, но вздохи Лерса и скрип стула, стенавшего так же протяжно, как и заботливый слуга, вынудили инквизитора на время прерваться. Правда, после его тяжелого взгляда, Тимас притих, но ерзать не перестал, и оттого стул, в отличие, от своего седока, безмолвствовать не стал. Наконец шейд не выдержал: – Исчезни с глаз долой! – воскликнул он. – И стул прихвати, вы мне всю душу вымотали. Оба! – А вот сейчас докушаете… – Убью, – пообещал Виллор. Тимас и стул поспешили убраться восвояси, однако из-за двери прозвучало: – Только вы всё докушайте! – И этот человек был первым в своем деле, – сокрушенно покачал головой шейд. – Должно быть, его жертвы умирали долго и мучительно, он давил их своим занудством. – Тим просто заботится о вас, – улыбнулся Рет. – Знаю, – буркнул Эйдан, заканчивая расправляться с обедом. После промокнул рот салфеткой, и дверь открылась. – Подсматривал? – Терпеливо ожидал, – возразил Тимас. – Могу я вернуть стул? Он всё осознал и устыдился. – Лучше подождите с ним за дверью, – усмехнулся инквизитор. – Всё. Кто откроет рот, пожалеет. С шейдом никто спорить не стал. Тим забрал поднос, с умилением взглянул на хозяина и поспешил исчезнуть, чтобы не навлечь на себя настоящий гнев Эйдана. Несмотря на видимую простоту, Тимас Лерс и вправду был в свое время одним из лучших в гильдии, и наблюдать умел не хуже Виллора. Сейчас отвлекать хозяина было опасно, это бывший наемник почувствовал интуитивно. Рет остался на своем месте, но он и не думал лезть с пояснениями раньше, чем его спросят, и Эйдан вернулся к изучению жизни четы Ассель. Теперь он взялся за вторую стопку бумаг, на время отложив первую. Господин Итер Ассель был старше супруги на пять лет, и к моменту их свадьбы, Асселю исполнилось полных двадцать два года. Тогда он занимал пост помощника судьи округа Рич, обучался юриспруденции на практике. Судьей же стал два года назад, когда прежний ушел в отставку по достижении преклонного возраста. Значит, никаких интриг здесь не имелось. Судья состарился, да здравствует новый судья – ученик и последователь. Вообще в жизни Итера Асселя, как и у его жены, не было ни потрясений, ни громких скандалов, даже связанных с профессией. Впрочем, одно потрясение все-таки имелось. Когда будущему судье исполнилось десять лет, он провалился в полынью. Мальчика спасли крестьянки, поласкавшие белье. Он пережил потрясение, переохлаждение и несколько месяцев кошмаров. Целители сумели поднять паренька на ноги и избавить от последствий несчастного случая, который едва не стоил ему жизни. На этом злоключения Итера заканчивались, если не считать последнего – рокового. – Упал с лошади? – удивленно приподнял брови Виллор. – Я не вижу упоминания охоты, погони, скачек. Или он убился, сверзившись с мирно бредущего животного? – Там… – Рет замялся, – история несколько непонятна. Я видел два заключения. В одном говорится, что судью хватил удар, он упал с лошади и умер. Другой лекарь настаивает на том, что смерть произошла именно в результате падения. Это имеет значение? Мне заняться этим вопросом подробней? – Да, – ответил инквизитор. – Изучи более пристально. – Сделаю, – кивнул сыщик. – Врагов у Асселя не было? Возможно, кто-то из преступного мира, все-таки помощник судьи столько лет, потом судья… – Эйдан снова посмотрел на Рета. – Я занимался этим вопросом, но из недругов удалось выявить только одного пьяницу. Его брат из ревности жену порешил. Не отпирался, подтвердил, но повторял, мол, сама виновата. В общем, приговорили и повесили душегуба. Так вот его брат затаил злобу на судейских. Кричал, что казнили брата несправедливо, и он всем отомстит. – Виллор подобрался, но сыщик махнул рукой. – Тупик. Пьяница умер еще три года назад. Тогда и судьей-то был не Ассель. Больше ничего похожего не было, да и не подтверждает никто факта нападения. Теперь изучу внимательней. – Шейд согласно кивнул. Что там еще? Восемь лет брака, семь из них бездетные. Не могли, или не хотели спешить – Рет не писал. – Почему столько лет без детей? – все-таки спросил Виллор. – Об этом ходят разные слухи. Кто-то говорит, что Итер обожал свою супругу и хотел насладиться ею сполна прежде, чем она уделит свое внимание младенцу. Кто-то рассказывает, что они оба не хотели торопиться. Но имеется еще одно мнение. Кое-кто мне шепнул, что купание в ледяной воде не прошло бесследно для Асселя, и, несмотря на все старания лекарей и целителей, он стал…