И тогда… Она пришлая, маг, назвавшаяся ведьмой, отсиживалась в глуши… Скрывалась от кого-то? – К бесам Мирис, – мотнул головой Виллор. – Не до нее. Однако мысли вновь вернулись к лже-ведьме и ее печати. Шорт сказал, что ему не хватит знаний… Выходит, подобная печать ему не знакома? Целитель должен был знать и уметь работать с такой формой воздействия. Шейд ожесточенно потер лицо, заставляя себя перестать думать о том, на что у него не было ответов. Нужно было дождаться завтрашнего дня и поговорить с мастером. Возможно, тот еще разберется с меткой Мирис, и тогда шейд избавится от наваждения, от снов и бесконечных мыслей о вдове Ассель. Встретится в Риче со своими людьми и даже не взглянет в сторону навязанной ему женщины. – Фрай! Слуга не спешил на призыв своего господина, но дверь все-таки открылась, и на пороге появился сам хозяин особняка. Шейд Тиллер – градоначальник Ансона осмотрел гостя и жизнерадостно улыбнулся: – О-о, я так рад, шейд Виллор, что вам уже лучше! – воскликнул мужчина, раскинув руки. – Лишь стараниями почтенного мастера, – сварливо ответил Эйдан, вновь становясь высокомерным и капризным столичным шейдом. – Никогда не забуду эту поездку. И хвала всему святому, что я вообще выжил. Градоначальник удрученно вздохнул, столичный хлыщ опять находился в дурном расположении духа. Оно и понятно, конечно: остался без имущества и средств, подвергся нападению, и в дальнейшую дорогу вынужден отправиться, словно какой-нибудь нищий. Ни тебе ресторанов, ни гостиниц, ни даже смены белья. Для избалованного аристократа этот держался еще даже неплохо. Однако в столице остался дядюшка – важная персона, и гнев шейда может навлечь на Ансон неприятности. Стоило расстараться, чтобы умилостивить гостя. – Шейд Виллор, вся городская служба охраны закона и порядка уже поднята на ноги и ищет мерзавцев, которые так жестоко поступили с вами и опозорили наш славный город, – заверил Тиллер. – Я же в свою очередь хочу доказать вам гостеприимство Ансона и приглашаю остаться в моем доме, пока идет расследование и поиски. Мы с супругой почтем за честь принять у себя столь высокого гостя. К тому же послезавтра состоится бал в городской ратуше, и ваше присутствие на нашем скромном празднике поистине украсит его. – Какой, к бесам, бал, когда мне даже нечего надеть?! – возмутился Эйдан. – И чтобы купить себе фрак, мне нужно искать ссуду по всему вашему Ансону. Нет уж, увольте, никогда не просил милостыни и впредь не собираюсь этого делать. – Вы не дослушали меня, шейд Виллор, – градоначальник мгновенно сориентировался и поспешил исправить оплошность. – В качестве компенсации за причинный ущерб, вам выплатят пятьсот риналов… – Вы издеваетесь? – опешил столичный гость. – Да у меня одного имущества украли на три тысячи риналов! И это я не считаю наличность. – Он передернул плечами и устремил взгляд в окно. – Мерзость какая. Градоначальник сглотнул. После справился с оторопью и истово кивнул: – Возместим ущерб полностью. Завтра же утром вы получите деньги и, надеюсь, тогда примите мое приглашение. Поверьте, пусть наше общество и не чета столичному, но, будьте уверены, мы не дадим вам заскучать. «Даже не сомневаюсь», – усмехнулся про себя Виллор, уже предвидя, что завтрашний день будет наполнен визитами, и светское общество Ансона потянется для знакомства с важным гостем. Остается вычленить тех, кто может быть полезен и подобрать к ним ключик, чтобы получить нужную информацию без излишних усилий и подозрений. К тому же подобраться к обладателю чаши Валбора становится в разы проще. Почему Виллор выбрал именно такой способ расследования, разыграв представление и вынудив верхушку Ансона кружиться вокруг себя? Всё было до невозможности просто. Разумеется, можно было явиться в город в своем истинном обличье, но страх перед инквизицией мог сыграть с Виллором недобрую шутку, и тот же градоначальник больше пускал бы пыли в глаза, чем говорил правду. Результативность такого расследования была невысокой. Можно было и не разыгрывать представления, а просто приехать в Ансон, поселиться на окраине и начать изучать город. Покрутиться у дома того шейда, к которому отправился Никс, поговорить с людьми, задать вопросы, но рано или поздно это привлекло бы к Эйдану внимание. Заинтересованность властей, ненужные вопросы и подозрения, которые привели бы к тому, что инквизитор открыл бы свою личность, и тогда вновь повсеместная дрожь и желание сказать что угодно, лишь бы Виллор поскорей убрался из их болота. А вот нападение открывало Эйдану нужные двери, ограбление объясняло, почему знатный шейд путешествует налегке. А благодаря сказке о дядюшке-вельможе, к нему должны были слететься, словно бабочки на огонь, знать и высшие чины Ансона. Первые, чтобы познакомиться со столичным гостем, другие, чтобы извернуться, но оградить город от опасных проверок и ревизий, которыми им угрожал шейд. И не верить ему не было смысла. Виллор не бравировал дядюшкой, он сказал о нем в запале, возмущенный негостеприимным приемом. Офицер службы правопорядка понял всё, как и предполагал инквизитор. – Люди, Фрай, животные стадные, и подвержены схожим порокам, – говорил Эйдан, когда они обсуждали свои действия в Ансоне. – Особенно чинуши, наделенные властью, и приставленные к деньгам. Они одинаково боятся разоблачения и потери теплого места. На этом мы и сыграем. Пока игра шла по правилам старшего инквизитора. Впрочем, так должно было быть и впредь. И шейд Тиллер всеми силами доказывал Виллору, что тот верно просчитал последствие своей авантюры. И даже желание выдать гостю выдуманную сумму денег говорило о том, что градоначальнику есть, что скрывать от королевской проверки. И проще дать Виллору, сколько он потребовал, чем навлечь на себя гнев неизвестного дядюшки. Эйдан снова нахмурился, покусал губы, после с легким раздражением ответил: – Ну, хорошо! Хорошо, я принимаю ваше приглашение, – градоначальник просиял, и шейд тут же напомнил: – Утром жду обещанного возмещения ущерба. Но розыск пусть не прекращают! В саквояже находились дорогие мне вещи. – Разумеется, – уверил Тиллер. Затем склонил голову: – Оставлю вас, шейд Виллор. Отдыхайте. Доброй ночи. Не успел хозяин Ансона убраться, как объявился Язва. – Где шлялся? – без всякого гонора спросил Виллор. – Свел первое знакомства с местной прислугой. Нагнал еще страха и тумана, – хмыкнул тот. – Чего прикажете, хозяин? – Скажи, чтобы мою одежду вычистили к завтрашнему дню. Да, и пусть принесут ужин, – распорядившись, инквизитор направился в ванную комнату. Однако обернулся и усмехнулся, вспомнив слова Язвы: – Отец родной. – Истинно так, ваше благородие, – важно кивнул шельмец. – Денно и нощно пекусь о вашем благе и здоровье. – Проваливай, – отмахнулся Эйдан, скрываясь за дверьми ванной. Уже после легкого ночного ужина, лежа в постели, Виллор вспомнил свой сон перед Ансоном. Перед внутренним взором промелькнула каждая деталь очередной грезы. Он помнил этот сон, как и остальные до него, в мельчайших подробностях, словно всё произошло только что, и это было по-настоящему, а не навеяно сонным бредом. Эйдан помнил, как ветер играл волосами Ливианы, то откидывая их за спину, то бросая пряди на лицо. И ее взгляд шейд тоже помнил, и улыбку, и те чувства, что переполняли его. И они были… восхитительны. Да, именно так – восхитительны. Там, в грезе, ему было хорошо, как никогда не было в реальности. – Любопытно, куда же она тянула меня? – вдруг спросил сам себя Виллор. Он усмехнулся этой мысли и задумался – возможно ли досмотреть прерванный сон? Эйдан закрыл глаза и расслабился, ожидая… Но уже через минуту веки дрогнули, и глаза снова открылись. Инквизитор порывисто сел и отчаянно замотал головой, сопротивляясь собственной слабости. – Да чтоб тебя задрали бесы, Мирис, – пророкотал мужчина и порывисто поднялся с постели. Он прошелся из угла в угол, развернулся к окну и слепо уставился в ночную тьму, подсвеченную светом фонарей. Как бы Виллор не боролся с собой, как бы ни сопротивлялся наваждению, но перед внутренним взором вновь стояла смеющаяся женщина, и шейд так ясно слышал ее игривый и нежный призыв: – Эйдан… Инквизитор сцедил сквозь зубы ругательство и вернулся в кровать. Чтобы ему ни приснилось, это ничего не значит. Всего лишь морок, вызванный магической печатью. – Ну, давай, Ливиа, я готов, – с издевкой произнес шейд и снова выругался, потому что обращение прозвучало так привычно, так знакомо, будто он разговаривал с близким ему человеком. Эйдан снова закрыл глаза, но еще какое-то время ворочался с боку на бок, пока сознание не начало путаться, и образы, которые хотелось забыть, вновь ни нахлынули, и шейд погрузился в мир иллюзий… Глава 8 Следующий день оказался суетным. Едва столичный гость открыл глаза, градоначальник уже влетел к нему, держа в руках поднос с деньгами. Лицо его сияло явным удовольствием от сознания, что шейд Виллор, получив возмещение ущерба, оттает, однако, встретив в ответ угрюмый взгляд, заметно погрустнел. Откуда же шейду Тиллеру было знать, что утреннее раздражение Эйдана вызвано очередным сном, навеянным магической печатью? А инквизитор посвящать хозяина особняка в свои неприятности не собирался. – Фрай, убери, – бросил шейд, кивнув на поднос, и удалился приводить себя в порядок. После завтрака, на котором присутствовала семья градоначальника в полном составе, включая троюродного племянника и глухого деда, для знакомства с важным шейдом потянулся свет Ансона. Но никого полезного для себя инквизитор пока не увидел. Впрочем, среди гостей имелись болтуны и сплетники, тут же поспешившие развлечь Виллора последними новостями, но ни одной зацепки по делу так и не дали. Однако он и не ожидал, что жители Ансона кинутся наперебой рассказывать о происшествиях, которые произошли в их городе. Люди изо всех сил доказывали, что Ансон – лучший город на свете. Эйдан милостиво выслушивал, кивал, поддакивал, где нужно удивлялся и посмеивался, и пытался разобраться, что за человек перед ним. Обед прошел в обществе не только хозяев, но и пятеро гостей. За столом велась неспешная беседа, однако разговаривали всего несколько человек, обсуждая каких-то знакомых, которых Виллор еще не видел. К инквизитору обращались время от времени, но он ограничивался улыбкой и кратким ответом, предпочитая слушать и наблюдать. Его проницательный взгляд скользил с одного шейда на другого, но ничего примечательного Эйдан не находил, пока не добрался до племянника градоначальника, вспомнив, что и во время завтрака тот больше молчал, сохраняя на лице непроницаемое выражение. Следом инквизитора заинтересовал шейд, заехавший представиться высокородному гостю. «Болтун», – вспомнил Виллор. Однако на обеде этот шейд вдруг утратил свою словоохотливость, бросая на хозяина дома взгляды исподлобья. Есть. Инквизитор откинулся на спинку стула и рассеянно постучал кончиками пальцев по столу, подзывая лакея. Тот поспешил наполнить бокал столичного гостя вином и вновь растворился где-то за спиной. «Хмурый болтун» повторил жест Эйдана и одарил инквизитора вежливой улыбкой. Виллор улыбнулся в ответ. В его списке появились первые, кто был недоволен градоначальником, а значит, мог рассказать наедине намного больше, чем при хозяине Ансона и событиях, происходивших здесь. Недурно. Старшего инквизитора интересовали происшествия, о которых не принято говорить вслух. Магия, артефакты, инквизиция – это обсуждали между своими, но не с малоизвестными людьми. И значит, разговорить можно было, только найдя точки соприкосновения, чтобы человек почувствовал доверие и открылся… или использовать желание досадить кому-то такими откровениями. «Хмурый болтун» вполне подходил по обоим критериям. Однако ограничиваться им одним Виллор не собирался, да и Язва уже вел свою работу, так что в успехе расследования инквизитор не сомневался. После обеда Эйдан откланялся и покинул дом Тиллера, решительно отказавшись от сопровождения. – Я мог бы сопроводить вас по лучшим салонам… – попытался возразить градоначальник, но инквизитор остановил его. – Шейд Тиллер, я давно вышел из того возраста, когда нуждался в няньке. – Как скажете, шейд Виллор, – склонил голову градоначальник. – Благодарю, – высокомерно кивнул инквизитор и, откланявшись, направился на прогулку. Фрай подал хозяину плащ, суетливо забежав вперед, распахнул дверь, и аферисты отправились тратить деньги, стребованные с Тиллера. Когда они уже достаточно удалились, Эйдан поманил к себе Язву. – Что-нибудь узнал? – Ничего, ваше благородие, – ответил тот. – Я же дома не покидал, а прислуга Тиллера кости хозяину перемывает, но о делах города молчок. Похоже, им уже сделали внушение. – Я так и думал, – кивнул Виллор. – Было бы излишне надеяться на успех в первый же день. В любом случае Тиллер будет целовать мне зад столько, сколько мы задержимся здесь. Отпускать тебя пока некуда, поэтому до завтрашнего дня будешь при мне. Завтра отправлю в лавку за какой-нибудь ерундой, покрутишься по городу, загляни в трактир, но, скорей всего, за тобой будут приглядывать. Похоже, наш дорогой градоначальник неплохо устроился, раз готов наизнанку вывернуться, но оставить об Ансоне благоприятное впечатление. Значит, будут присматривать, чтобы не узнал что-нибудь лишнее, и не нарвался на новые неприятности. За мной тоже будет хвост, за мной особенно, поэтому придется извернуться. – Ага, – согласился Язва, – двое молодчиков уже топают. – Угу, – промычал инквизитор, оборачиваясь вслед молоденькой девице из простонародья. Взгляд его скользнул по улице, запоминая тех, кого успел заметить. – Которые? – Мужик в сером, крепыш, видели? Он топает слева, – ответил шпион. – Я его у особняка градоначальника видел из окна. Второй в зеленом сюртуке и шляпе, он заходил в дом Тиллера еще утром. Шейд усмехнулся. Стражам из тайного подразделения службы правопорядка стоило бы еще подучиться прежде, чем приступать к слежке. Виллор не видел этих людей у дома градоначальника, но под его подозрение они попали сразу. Шли близко, боялись упустить, хотя инквизитор никуда не спешил. Он посмотрел на Язву и потрепал его по плечу: – Фрай, я всегда говорил, что ты лучший в своем деле. – Я знаю, ваше благородие, – Язва сверкнул плутоватым взором. – Куда мы направляемся? – Для начала в салон модной одежды. Я приглашен на бал. – Ох, ты ж, – присвистнул осведомитель. – А я? – А ты сможешь поприставать к горничным, – усмехнулся Виллор. – Тоже неплохо, – согласился Язва, приосаниваясь. Оглядев вывески, инквизитор направился к первой, привлекшей его внимание. И когда мелодичный перезвон колокольчика оповестил управляющего салона, что появился новый посетитель, на смену старшему инквизитору вернулся столичный шейд, на чьем лице застыла высокомерная мина. Управляющий, оценив спесь возможного покупателя, согнулся в поклоне больше обычного, и на губах его появилась подобострастная улыбка.