— Что-то случилось, — ответил я и сам испугался своих слов. Я снял трубку. — Слушаю. — Вла-ад… — Это был Яша, и он рыдал. — Вла-ад… — Его слова звучали как призыв о помощи. — Ну что там, говори! — крикнул я, дабы хоть немного привести его в чувство. — Вла-ад, — в который раз повторил он прерывающимся от всхлипываний голосом, — Ни-ики-иту-у у-уби-или-и… — Не-ет!.. — прокричал я, но голоса своего почему-то не услышал. Вместо крика из меня вытек какой-то хрип. Я взял себя в руки. Прочистил горло. — Этого не может быть, — почти твердым голосом сказал я. Возможно, звук моего голоса как-то повлиял на Якова, и он, немного успокоившись, произнес: — Я у него дома. — Я сейчас буду, — только и ответил я. Швырнув трубку на рычаг, точно она была виновата в том, что произошла трагедия, я кинулся одеваться. — Ты куда? Я с тобой, — сказала Бася. — Нет! — отрезал я. — Останешься дома. Двери никому не открывать, к телефону не подходить. — Я взял лежавший на полке книжного шкафа мобильник и протянул ей. — Вот телефон, я сам позвоню. — У меня есть свой. — Мне сейчас не до запоминания номеров, — сказал я и выскочил из квартиры… Предстоящую операцию Дубак разрабатывал очень тщательно, как и любую другую. Точно к часу ночи, как он и планировал, недалеко от больницы, состоявшей из нескольких корпусов и занимавшей огромную территорию, в плохо освещенный переулок въехало несколько машин. — Мормон, бери четыре человека. Твоя задача прикрывать отход. Мало ли что, — предупреждая возражения своего телохранителя, сказал Дубак. — Чума и Чех с «мухой» под окно. Стрелять только по моей команде, — металлическим голосом добавил он. По мере того, как Дубак отдавал распоряжения, группы отходили в сторону. Он осмотрел оставшихся — вместе с ним семь человек. — Слон и Хоган, — обратился он к двум стоявшим рядом огромного роста парням, полностью соответствовавшим своим кличкам, — входите первыми и убираете охрану внизу… Только тихо. Доктор, твой мент у палаты. — Доктором называли худого парня лет тридцати пяти в закрепленных резинкой на затылке очках. Свою кличку он получил за то, что разделывал жертвы ножом, как хирург пациентов. Несмотря на худобу и очки, он представлял собой грозную боевую единицу. Никто лучше его не мог подкрасться к объекту и одним движением руки, в которой находился острый точно скальпель нож, перерезать ему горло. Из всех знающих Доктора мало кто захотел бы иметь его в числе своих врагов. А оскорбить Доктора — значило смело заказывать по себе заупокойную. Доктор никогда не отвечал на оскорбления, никогда не лез в драку, но проходило какое-то время, и обидчика находили в каком-нибудь заброшенном месте с перерезанным горлом или вспоротым животом. — Еще раз напоминаю: нам нужен второй этаж, двести первая палата. В эфире ни звука. Прозвучит только моя команда. Выстрел «мухи» — сигнал для всех. Все, пошли. Натянув на лица маски и разбившись на группы, все растворились в темноте. Слон и Хоган знали свое дело. Двое охранников, не считавшие больницу важным объектом, а посему державшие двери незапертыми, теперь так считать не будут, если, конечно, очухаются после мощных ударов дубиноподобными кулаками по их головам. Абсолютно бесшумно пять теней скользнули по ступенькам вверх: Доктор, одетый в белый халат, впереди, остальные в нескольких метрах сзади, трое вооружены автоматами, один пистолетом, а Доктор, как всегда, ножом. У дверей, ведущих в коридор второго этажа, остановились. Именно тут находилась нужная им палата. Не прошло и минуты, как дверь, за которой исчез Доктор, вновь приоткрылась и из нее показалась его голова. — Все путем, — прошептал он. — В палату не заглядывал? — едва слышно спросил Дубак. — На кой ляд? — Доктор пожал плечами. — А вдруг там палево? Пусть лучше Чума сначала из своей чахотки кашлянет. Дубак достал из нагрудного кармана комбинезона рацию, поднес ее ко рту и тихо, но четко проговорил: — Давай. Практически тотчас же до их слуха донесся звук взрыва, немного приглушенного стенами. Теперь таиться было нечего. Все, кроме Слона и Хогана, оставшихся на лестничной площадке, ринулись по коридору к палате. Одного взгляда на тела бывших сотоварищей было достаточно, чтобы понять, что души уже покинули их. Тем не менее Череп подошел к каждому и вогнал им по пуле в голову. Больше тут делать было нечего. — Уходим, — скомандовал Дубак. И вся группа рванула в обратном направлении, расталкивая на ходу выскакивавших из палат перепуганных больных и медперсонал. Беспрепятственно преодолев территорию больницы, все впрыгнули в машины, которые тут же рванули с места. У Паши было великолепное настроение: операция прошла без сучка без задоринки, а тут еще и Умник порадовал. Оказывается, он под видом журналиста побывал в конторе у этого болвана Закриди. — Почему сразу не рассказал? — накинулся было на него Дубак, как только узнал об этом. — Так я подумал, лучше все сразу, чем по чуть-чуть, — оправдывался Умник. — Зачем дробить лучше по целому бить. — Возможно, ты и прав… — задумчиво произнес Паша. — Когда столько хороших новостей и все сразу… это кайф. Ну да ладно. Мне вот что интересно — эти лохи и ксиву у тебя не проверили? — He-а, обошлось одной визиткой. Кроме того, там и был только некий Яков Гольдштейн. — А это что за жидяра? — скривившись, спросил Дубак. — Как я понял, он у них что-то вроде меня. — Вечно Владик возле себя всякую погань держит, — с презрением произнес Паша. — Что дальше? — Короче говоря, я ему сказал, что решил писать не маленькую статейку, а огромный очерк об их фирме, ну а для этого мне нужно знать, над какими делами они работают. — И он рассказа-ал? — Не все, конечно, но кое-что рассказал. Как я понял, речь шла не о самых солидных клиентах. — Это неважно. — Согласен, — кивнул головой Умник, — тут важно другое — я знаю, кто его лучшие друзья. Они прямо как одно целое. После этих слов Дубак даже чуть привстал с кресла. — Это уже инте-ре-сно-о, — проговорил он, и в его глазах появился блеск, очень характерный для маньяков. — Список и необходимые сведения о каждом у вас на столе, босс. Паша вскочил с кресла и подошел к столу, на котором лежало несколько листов бумаги с напечатанным на них текстом. Дубак внимательно их просмотрел и, отделив один, спросил: — А это, как я понимаю, их график работы на завтра? — Да. Неполный, конечно, но что удалось. Дубак положил листок и довольно потер ладони. — Отличненько, — зловеще прошептал он. — Вот теперь ты, друг мой Умник, и узнаешь, что дробить иногда во много раз приятней, чем по целому бить. Умник удивленно посмотрел на босса. — Ладно, объясню, — снисходительно произнес Дубак. Умник прекрасно понял, о чем речь, но он знал, как его босс любит быть умнее всех, поэтому промолчал. Дубак тем временем внимательно следил за выражением его лица. — Чего дуриком-то прикидываешься?! — рыкнул он на Умника. — Сам ведь на камеру снимал, как его дружка мента на родине завалили. Я ему… такую же запарку и тут устрою… — Голос Дубака дрожал. Ему понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться, прежде чем он заговорил снова: — Видно, с отдыхом придется подождать. Жаль, бригаду распустил… А это все ты виноват, — снова накинулся он на Умника. — Сказал бы сразу, так мы бы и не расходились. — Дубак подошел к передвижному столику с бутылками и, выбрав виски, налил немного в стоявший тут же стакан. Медленно поднеся стакан к губам, он отпил маленький глоточек и, закатив глаза, тихо сказал: — Божественный напиток. Умник не был с ним согласен. Виски напоминало ему самогон, причем не из лучших. Он предпочитал коньяк или водку. Естественно, боссу о своих вкусах он не говорил и, когда тот наливал ему виски, пил и похваливал. Мормон не принимал участия в очередном спектакле, устроенном его покровителем, но как только тот пожалел о том, что людей распустили, он сразу же взялся за телефон. — Через двадцать минут все будут в точке сбора, — доложил он, закончив разговор. — Прекрасно, — ответил Дубак и, взяв пульт, включил музыкальный центр. В комнату ворвалась бодрящая музыка. Приподняв руки вверх и имитируя ногами стэп, Паша задвигал бедрами в такт мелодии. Так продолжалось какое-то время, затем он резко остановился, допил виски, поставил стакан на столик и только после этого выключил музыку. — Поехали, — скомандовал он. — Сегодня начинается праздник моей души. Сначала я всех его друзей урою, а потом… — Он мечтательно закатил глаза, предвкушая удовольствие. — А потом и самого на кусочки порву… — закончил он сдавленным от напряжения голосом… Пугач сидел на стуле и, взявшись за голову руками, смотрел на изувеченный труп Никиты, возле которого сновали эксперты. Когда я вошел в комнату, он даже не взглянул на меня. — Лучше бы я их, сукиных детей, арестовал… Лучше бы я их в камеру кинул… Это моя вина. — В его глазах застыли слезы. В моих они не застыли — из моих они текли, а горло сжала невидимая рука. Окинув взглядом разрушенную взрывом комнату, я подошел к обезображенному до неузнаваемости телу друга и встал возле него на колени. — Как же ты?! А?! Никита… — выдавил я из себя. — Что же я твоим скажу?! К счастью, если так можно сказать, семьи Никиты дома не было. Буквально вчера они куда-то уехали. Стоя на коленях, я что было сил сжал кулаки. Зубы стиснулись сами собой. Слезы высохли, точно их и не было. — Клянусь тебе, Никита… ни одна сука не уйдет живой… Я им и суд, я им и палач… — Я поднял голову и неожиданно для себя услышал чьи-то всхлипы. Я посмотрел в ту сторону, откуда они доносились. В дальнем углу комнаты, уткнувшись в стену лбом, рыдал Яша. Я медленно поднялся и подошел к нему. — Ладно, Яш, перестань… — положив руку ему на плечо, попросил я. Продолжая всхлипывать и шмыгать носом, он повернулся ко мне. — Вла-ад, как же так, а? Ведь он же… Как же?! — промямлил он и разрыдался с новой силой. Группа закончила работу, когда на улице уже ярко светило солнце. — Из «мухи» стреляли, — только и сказал их старший и, пожав мне руку, ушел. Подчиненные Пугача носились по квартирам и соседним домам, но ничего, кроме того, что многие слышали грохот взрыва, не узнали. Дав команду продолжать расследование, Пугач подошел ко мне. — Я буду у себя. В случае чего где тебя искать? — В офисе, — коротко ответил я. Внезапно в комнату, где находились мы с Пугачом, влетел Яков. Его глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит, челюсть отвисла, а руки были разведены в стороны. По его виду можно было понять — произошло что-то из ряда вон выходящее. Только сейчас я заметил в его правой руке мобильник. — Вла-ад, — растерянно протянул он, — взрыв в офисе. Два человека погибли, Саныч ранен. — Что-о?.. — Ошарашенный, я больше ничего не смог сказать.